В недельной главе "Ваэтханан" записана знаменитая фраза: "Слушай, Израиль, Господь, Бог наш, Господь один" (6:4-8). Несколько раз в день религиозные евреи повторяют эти слова в составе повседневных молитв, а также произносят их, когда оказываются в сложной ситуации. В самом деле, ни одна молитва не соответствует в такой степени напряженному жизненному моменту, нежели это исповедание. Произнося "Шма", еврей свидетельствует: что бы ни происходило, все остается под полным контролем Единого, как и сказано в благословении, предшествующем чтению: "Благословен Ты, создавший свет, и сотворивший тьму, делающий мир и совершающий все".

В этой связи обычно отмечается, что имя "элоким" соответствует строгому суду, а четырехбуквенное имя - милости. Между тем имена эти связываются традицией также с постижимой и непостижимой составляющими Творца, причем смысл имен при этом понимании оказывается обратным, на что указывают слова, приведенные в той же главе "Ваэтханан": "И вы приблизились, и стали под горой, а гора пылает огнем до сердца небес; тьма ("хошех"), облако и мгла ("арафель")" (Дварим 4:11).

В каббале упомянутый "мрак" понимается как сокрытие, как та непостижимая "составляющая" Бога, которая таится по ту сторону древа сфирот, которая уходит в Высшую корону.

Подписывайтесь на наш телеграм-канал: zahav.ru - события в Израиле и мире

Прежде чем создать мир, создать человека, Всевышний образовал в себе самом конфигурацию, именуемую "древом сфирот", и именно с этой "человекообразной" стороной Творца в дальнейшем взаимодействуют Его творения. Иногда, правда, бывает, что и эта сторона скрывает свой лик, как сказано: "И возгорится гнев Мой на него в тот день, и оставлю Я их, и сокрою лицо Мое от них, и будет он истреблен, и постигнут его многие бедствия и невзгоды" (Дварим 31:17). Но это некоторое дополнительное сокрытие, обусловленное грехами людей. Наряду с ним имеет место также и некоторое "фоновое" принципиальное сокрытие, которое и именуется "мглой" - "мглой, где Бог" (Шмот 20:23).

Каков Всевышний Сам по Себе, вне связи со Своим творением, каков Тот, который именуется в каббале Эйн-Соф (Бесконечный) - остается, по вере иудаизма, вне человеческой компетенции.

Имеются явления Бога (Элоким) в этом мире, постигаемые в десяти сфирот, и имеется скрывающийся во мгле единый Господь (четырехбуквенное имя). Исповедание: "Слушай Израиль, Господь Бог наш, Господь един" подразумевает, что последнее единство охватывает все, что Эйн-Соф ("Господь") и древо Сфирот ("Бог") в конечном счете составляют Единство, но проникновение в эту тайну сталкивается с резкими ограничениями.

В своей книге "Теология дополнительности", сравнивая еврейское учение о "десяти сфирот" и формируемых ими "пяти парцуфим" с христианским учением о "трех ипостасях", я писал: "Какое-то различение внутри Божества допускается и иудаизмом. Что иудаизм действительно запрещает, так это углубленную рационализацию этой различенности. Вам скажут, что иудейская "пятерица" - это нечто "совершенно другое", нежели христианская "троица", но в чем эта "другость" заключается, объяснить затруднятся. Последовательное выяснение вопроса, понимаются ли сфирот как атрибуты Божества, или же как его "лица", можно встретить лишь у секулярных ученых, например, у Гершома Шолема или Моше Иделя, но только не у самих каббалистов, во всяком случае, не у каббалистов Нового Времени. В популярной литературе "сфирот" иногда, правда, именуются "атрибутами" Всевышнего, однако культовое отношение к ним совсем не такое, которое приличествует "атрибутам".

В этом отношении весьма показательно размышление еврейского философа XIV века рабби Элиягу бен Элиэзера из Кандии, приводимые в одном исследовании Моше Иделя: "Есть такие, которые говорят, что десять сфирот являются самим Всесвятым. Есть такие, которые не считают их самим Всесвятым, но лишь присущими Ему качествами (атрибутами), прообразующими Его. И есть такие, которые говорят, что эти сфирот и не Всевышний и не Его атрибуты, а нечто находящееся между Всевышним и всем Его творением... Те, которые говорят, что сфирот являются самим Всесвятым, идут по пути христиан... Те же, кто говорят, что сфирот суть божественные атрибуты, двигаются по пути ишмаэлитов... Ишмаэлитам достаточно трех: мудрости, силы и воли, а эти идут дальше... Те же, кто выбрали третий подход, соединяющий каббалистический путь с путем философии, идут верно".

Однако в связи с представлением об "обитающем во мгле" Боге важно отметить еще одно существенное отличие между еврейской "пятерицей" и христианской "троицей", отличие, ускользнувшее от внимания рабби Элиягу бен Элиэзера из Кандии.

Говоря о "пяти парцуфим", говоря о "древе сфирот", иудаизм имеет в виду ту "составляющую" Бога, которая взаимодействует со своим творением, которая служит прообразом этого творения и потому отмечено "множественностью", а не только единством. Что же касается Бога, сокрытого во мгле, Бога предвечного, то на Его знание каббала ни в коей мере не претендует, и на Его единство ни малейшей тени не бросает.

Со своей стороны христиане, говоря о "трех ипостасях", имеют в виду именно такого "потустороннего" Бога, Бога существующего вне всякой связи со своим творением, то есть именно Бога "обитающего во мгле", о чем с предельной ясностью сказано Иоанном: "Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил" (Иоанн 1:18).

В этой претензии на "прозрачность" Эйн-Софа усматривается гордыня Эсавского рационализма. Догмат Троицы (контрабандно доставленный из языческого учения Плотина и его предшественников (Аммоний Саккас, Нумений Апамейский) о трех ипостасях) не имеет себе никакого подтверждения в Откровении. Для Плотина - философа и мистика - не пролегало пропасти между его собственным умом и "Умом космическим", и это виденье в полной мере унаследовало христианство.

Античная философия стала такой же неотъемлемой составляющей учения церкви, как и Синайское откровение.

Один из апологетов — Климент Александрийский (150— 215), писал, что Иисус Христос "прежде чем явиться во плоти для спасения людей… подготовил весь христианский мир к этому спасению, дав иудеям Закон, а эллинам — философию". Открытия эллинских философов в неменьшей мере, чем откровения еврейских пророков обеспечили теологическую базу христианского вероучения, что и вызвало соответствующий оптический обман: Божественный Логос тождествен человеческому и полностью прозрачен для него.

Если богопознание еврея напоминает квантовую физику, в которой прибор, взаимодействуя с предметом наблюдения, не оставляет надежды рассмотреть его как он есть "сам по себе", то богопознание христианина, произведенное через замочную скважину разума и мистики, в полной мере соответствует физике классической.

На протяжении истории, претерпевая всевозможные модификации, идея идентичности человеческого и божественного разумов неизменно торжествовала в христианской цивилизации, найдя свое завершение в изречении Гегеля: "все разумное действительно, и все действительное разумно".

Формула эта, подтверждающая тотальную прозрачность Творца, одновременно явилась символом веры грядущих тоталитарных режимов, эстафету которых в наши дни подхватывает Прогрессизм. Естественный свет разума, увы, имеет склонность перерождаться в рентгеновский.

"Вдумываясь в опыт тоталитаризма, - пишет академик Ахутин, - доискиваясь его корней, мы уясняем, что речь идет не об очередной идеологии, а об идеологической псевдоморфозе самого разума, стремящегося к действию,— когда разум, оставив критическую тяжбу с собой, обращает философию в единое всеобъясняющее учение, монологически возвещаемое от лица самой единой истины. В таком уме только и может родиться замысел тотального переустройства или обустройства "неразумного" мира. Ряд дальнейших подмен понятен и неизбежен".