Недельная глава "Пинхас" начинается словами: "И Господь сказал Моше, говоря: Пинхас, сын Элазара, сына Аарона, священника, отвратил гнев Мой от сынов Израиля, вступившись за Меня среди них; и не истребил Я сынов Израиля в ревности Моей. Посему скажи: вот, даю Я ему Мой завет мира; И будет он ему и потомству его после него заветом священства вечного, за то, что он вступился за Бога своего и искупил сынов Израиля" (25:10-13).

Итак, ревность Пинхаса смягчила ревность Всевышнего, мор, обрушившийся на израильтян за участие в оргиастическом культе Пэора, прекратился. Но что значит установленный после того "завет мира"? Ибн Эзра поясняет необходимость этого завета тем, что многочисленные и влиятельные родственники Зимри (убитого Пинхасом вместе с совратившей его мидиатянкой) могли бы Пинхасу отомстить. Однако помимо этого простого понимания традиция предлагает также и некоторое тайное мистическое истолкование, в свете которого "шалом", которым благословил Всевышний Пинхаса, на русский язык правильнее было бы перевести не как "мир", а как "здравие".

Подписывайтесь на наш телеграм-канал: zahav.ru - события в Израиле и мире

В самом деле, согласно устному преданию, Пинхас прожил более пятисот лет и в дальнейшей истории действовал под именем пророка Элиягу, который в свою очередь и вовсе не умер, а был восхищен живым на небо. Иными словами, "благословение мира" проявило себя в небывалом долголетии, переросшем в единственную в своем роде нетленность.

В свою очередь пророк Элиягу также отличался ревностью.

В связи с недельной главой "Пинхас" читается афтара, посвященная мытарствам пророка Элиягу, последовавшим после его "поединка" со служителями Баалов: "И рука Господня была на Элиягу. Он опоясал чресла свои и бежал пред Ахавом до входа в Изреэль. И рассказал Ахав Изэвэли все, что сделал Элиягу, и то, как он убил мечом всех пророков. И послала Изэвэль посланца сказать Элиягу: пусть то-то и то-то (злое) сделают мне боги и еще больше (того), если я завтра в эту же пору не сделаю с твоею жизнью того же, что (сделано) с жизнью каждого из них.

И встал он и шел сорок дней и сорок ночей до горы Божьей Хорев. И вошел он там в пещеру, и ночевал в ней. И вот, слово Господне (было) к нему, и сказал Он ему: что тебе (нужно) здесь, Элиягу? И сказал он: весьма возревновал я о Господе, Боге Воинств, потому что оставили завет Твой сыны Израилевы, жертвенники Твои разрушили и пророков Твоих убили мечом; и остался я один; но и моей души искали они, чтобы отнять ее. И сказал: выйди и стань на горе пред Господом. И вот, Господь проходит; и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом; "не в ветре Господь". После ветра - землетрясение; "не в землетрясении Господь". И после землетрясения - огонь; "не в огне Господь". И после огня - голос тонкой тишины. И было, когда услышал (это) Элиягу, покрыл он лицо свое плащом своим и вышел, и стал у входа в пещеру. И вот, голос к нему, и сказал: что тебе (нужно) здесь, Элиягу? И сказал он: весьма возревновал я о Господе, Боге Воинств, потому что оставили завет Твой сыны Израилевы, жертвенники Твои разрушили и пророков Твоих убили мечом; и остался я один; но и моей души искали они, чтобы отнять ее. И сказал ему Господь: пойди обратно своею дорогою через пустыню в Даммэсэк; и когда придешь, то помажешь Хазаэйла на царство в Араме; А Йейу, сына Нимши, помажешь на царство в Израиле, Элишу же, сына Шафата, из Авэйл-Мехолы, помажешь в пророки вместо себя" (1 Малахим 18:46-19:21).

Итак, после того как на горе Кармель огонь, сошедший с небес, поглотил тельца, возложенного Элиягу, а сотни жрецов бааловых не смогли свести огня на свои жертвы, и были в результате казнены, сам Элиягу остался не у дел! Не только никого не впечатлило совершенное им чудо, но его по-прежнему хотели убить! Более того, сам Всевышний повелел ему сдать дела другому пророку (Элише) и покинуть землю!

Рассматривая действия Элиягу и находя предпринятую им казнь бааловых пророков галахически адекватной, Рамбам пишет в "Шмоне праким", что в то же время ревность Элиягу была чрезмерной: вместо того, чтобы привести грешников к покаянию, кровавая расправа привела их к ожесточению. В результате Всевышний привел Элиягу в ту пещеру, в которой Моше молил Его не губить народ, и объяснил пророку, что Он обитает в "тишине". Если казнь Зимри остановила мор и вернула Израиль к Богу, то казнь 450-ти бааловых пророков привела к почетному удалению Элиягу из этого мира. Крайняя ревность не от мира сего.

Схожую дилемму можно усмотреть также и в истории рабби Акивы. В Сангедрин (29) рассказывается, что Всевышний показал Моше йешиву рабби Авивы, а затем мученический конец этого одного из самых великих мудрецов. Магараль в "Тиферет Исраэль" (63), сопоставляя "Тору Моше" с "Торой рабби Акивы" (которую, согласно агаде, Моше не понял), пишет: "Если в конце концов Тора прояснилась через рабби Акиву, то почему не ему она была дана? Порядок мироздания, во главе которого лежит Божественная мудрость, таков, что Тора должна была прийти в мир не через рабби Акиву, а через Моше. Так как рабби Акива был как будто полностью устранен из мира сего, и нет у него удела в сем чувственном мире, и у него имелась восприимчивость к предметам отдаленным от чувственного мира. Но не таков Моше рабейну, мир ему, который властвовал в этом мире, являющемся миром чувственным".

Таков, по-видимому, общий закон: чистые идеалы, то есть крайняя, категорическая радикальная духовность не встречает глубокого отклика в этом мире, но в небесах, где действительно открыто все, ей находится важное применение. Так, согласно мидрашу, пророк Элиягу ведет список заслуг сынов Израиля.

Ревность, однако, не следует путать с религиозным фанатизмом, явлением относительно новым, и ревности, в сущности, противоположным. Фанатизм в своей основе питается идеологией, т.е. является рациональным шрамом на теле ревности. Как шрам представляет собой соединительную ткань, заместившую эпителиальную и мышечную, так в фанатизме любовь и ревность замещены идеологией.

Фанатизм появился лишь в век Просвещения, как следствие общей утраты веры, как потребность компенсировать крушение поддерживающих религию "философских систем". Кантовская констатация того, что метафизика не верифицируется, принималась людьми очень неохотно.

Однако главный поток фанатизма направился при этом как раз не в религиозное, а в квазирелигиозное - революционное русло. Робеспьеровский культ Разума сопровождался отсечением пятидесяти тысяч "неправильно" мыслящих голов.

Причем за последние два столетия мало что изменилось. Если в исламском мире господствует религиозный фанатизм, то в иудео-христианском мире по-прежнему лютует фанатизм атеистический.

В последние десятилетия в США из Академии и СМИ оказалась выдавлена свобода слова, при этом американские литераторы и режиссеры почуют публику "рассказами служанки" об угрозе, исходящей от ревнителей Библии.

В Израиле приверженцы "сущностной демократии" также видят главную угрозу свободе в иудаизме.

Профессор ариэльского университета Елена Римон в следующих словах характеризует свое недавнее исследование: "Русские и израильские дистопии - сравнительный анализ жанровой системы": "Одна из любопытных вещей, которые я выяснила в процессе своего исследования - что в Израиле за последние 40 лет вышло почти в 20 раз больше дистопий (антиутопий) на душу населения, чем в России. Причем больше половины этих дистопий рисуют страшную картину, как религиозные приходят к власти, начинают жестоко преследовать инакомыслящих (иногда плюс к этому строить Третий Храм) и очень быстро делают жизнь в Израиле невыносимой. Последний роман на эту тему вышел в 2023 году. И я надеюсь, что он действительно последний. Может быть, хоть теперь те, у кого есть глаза, увидят, откуда исходит настоящая опасность".