Вокруг меня живут очень правильные люди, доказывающие, что во всех моих бедах виновата исключительно я сама. Они говорят:

- Что ж ты попрыгунья-стрекоза все порхала и не собрала себе пенсию?

Со стрекозой меня роднят разве что очки с большими диоптриями, потому что я двадцать лет проработала на пластмассе. Работа чистая, в белом халате, только от мелких деталюшек в конце смены в глазах пестрит. Я приехала с мамой, пережившей Катастрофу и с дочкой. Маму и других еврейских детей спас то ли полицай, которого по пьянке совесть замучила, то ли переодетый партизан. (Мама всю жизнь гадает.) Посадил их, перепуганных детишек на подводу, отвез в лес, крикнул:

- Бежить, жиденята!

Они и в рассыпную. Мама выжила, ее украинка всю войну в подполе прятала. А бабушку отправили в лагерь. Мама ее черные косы все чаще вспоминает.

Папа-фронтовик до репатриации не дожил. Пока собирались, все мечтал попить чайку в саду с апельсиновыми и лимонными деревьями. На первой съемной квартире, кстати, жуткой, за которую мы платили бешеные деньги, действительно был дворик с двумя цитрусовыми деревьями.

Осуществляются мечты, подумала я.

Вы спросите про мужа? Был у меня муж, который наотрез отказался ехать в Израиль, он считал, что наконец-то наступило время золотое, теперь его талант инженера принесет достойный доход в частном бизнесе. Расстались полюбовно: он не возражает против отъезда дочери, остается в нашей квартире, а родительскую мы с доплатой поменяли на крохотную хрущевку, ее по закону и сдали государству. Приехали богатые, у каждой по сто разрешенных долларов на человека. На разницу в "фантиках" накупили электротовары, даже видеомагнитофон и переносной телевизор "Шарп", шмотки на первое время. (Вы никогда не собирали апельсины в замшевом плаще?) У дочки даже турецкая кукла Барби была, она с ней не расставалась первые годы.

Барби и нарядные платьица из комка в израильской школе среди одноклассников вызывали лишь насмешки, оказывается нужны особые тетрадки, дневнички, кроссовки, пеналы, пеналы, "правильные" футболки, чтобы не выглядеть белой вороной. Это я к тому, что ульпан пришлось бросить и устроиться на работу.

- Дура, - скажут правильные люди, и будут правы.

Дура не дура, но квартирку, объединив с мамой машканты, на наши льготы удалось купить. Я даже подъезды не мыла, занималась репетиторством с детишками таких же олим. Платили немного, но ссуду как-то тянула. Я и сейчас немного подрабатываю.

Личная жизнь? Были у меня мужики, и даже вполне достойные, однако кому мои "якоря" нужны. В любовницы к местным за курицу и ресторан меня не тянуло, а среди "наших" свободных, вернее брошенных, больше попадались диванные непризнанные гении.

Короче, я всю свою израильскую эпопею, как та лягушечка трепыхалась, пытаясь сколотить масло. Может сметана попалась пониженной жирности? Дочку подымаю, она вторую степень заканчивает.

В своих стрекозьих очках даже не заметила, как подползла к пенсии. Мне, как всем, с 2008 пошли пенсионные отчисления. Классический случай, светит где-то 100 тысяч. Или 400 шекелей в месяц. Взять бы все разом, закрыть машканту, ремонт сделать, квартира уже ветхая, поменять все хламье и махнуть в круиз к Северным морям. Не заслужила? Только потеряю я на этом 35 тысяч. Закон Софы Ландвер против этого побора прошел в предварительном чтении, а меня коснется?

А мама живет повеселее, клуб пенсионеров до недавнего времени (ей уже ходить тяжело) экскурсии, спектакли (мы театралки), подруги. Лучшая – Бася, тоже девочкой уцелевшая в Катастрофе, абсолютно одинока, ходит в благотворительную столовую для переживших Холокост. Это же позор в 2016 году. Я бы их к черту позакрывала, но для Баси это подспорье, да и продукты ей не поднять, уж не говорю о готовке.

И почему ренту из Германии для мамы и Баси считают доходом? За черные косы моей бабушки, которыми матрас набили?! Это придумал прежний министр финансов Яир Лапид, приравнявший сегодняшних жертв Катастрофы с теми, кто приехал до 1953 год. (У него, кстати, отец чудом уцелел.) А раз доход, то и пособие подрежем. Доходный у моей мамы бизнес на бабушкиных костях.

У Яира Лапида есть довольно известная пьеса "Правильный возраст", о любовных коллизиях женщины, ушедшей после 31 года брака к молодому любовнику. Я не смотрела, не моя история…

Илана Коэн