Осенью 2002 года у меня зазвонил телефон. Было около восьми вечера.

- Здравствуйте. Это говорит Игаль Амир.

Я, разумеется, решила : шутка. Мой знакомый, пресс-секретарь одного религиозного депутата (назовем его Моти), такие розыгрыши обожал : то звонок из канцелярии премьера изображал, то подражал голосу какого-нибудь министра. Моти голоса имитировал виртуозно.

- Отлично получилось, Моти, - ответила я. - Вижу, статью ты прочитал. А теперь рассказывай, чего хотел.

За несколько дней до этого я опубликовала в газете "Макор Ришон" интервью с Ларисой Трембовлер, будущей женой Амира. В то время она состояла в первом браке и воспитывала четверых детей. В интервью Лариса рассказала, что они с мужем хотели навестить Амира в тюрьме, но Служба тюрем ее мужа забраковала - тот участвовал в какой-то демонстрации. Тогда Лариса начала ездить к убийце премьер-министра одна, каждую неделю, по четвергам. Я спросила, не опасается ли она, что между ними в такой ситуации может возникнуть романтическая связь: все-таки она старше Амира всего на четыре года. Она сказала: да ничего подобного.

- Это не Моти, - ответил голос в трубке. - Это Игаль Амир.

- Да ладно уже, Моти!

Абонент оказался терпеливым. Через несколько минут я убедилась, что это и правда не розыгрыш. На экране телефона засветился код "09", а мой Моти жил возле Иерусалима, да и обычно звонил с мобильного. В те годы Амир отбывал срок в одиночной камере, и тюремная служба разрешала ему каждый вечер долгий телефонный разговор. Он прочел интервью и решил позвонить.

Мы разговаривали по телефону каждую неделю около двух месяцев. Эти беседы не предназначались для печати - я не хотела, чтобы Служба тюрем запретила звонки. Прошло двадцать лет, и теперь расскажу вам.

Мы много спорили, главным образом - "что было бы, если бы". Я утверждала, что, если бы он не убил Рабина, Нетаниягу выиграл бы выборы 1996 года с гораздо большим перевесом. Что убийство премьер-министра дало легитимацию процессу Осло и серьезно ослабило общественное сопротивление политике правительства. Он, конечно же, возражал: если бы он не убил Рабина правительство довело бы до конца "Осло-Бет" и вернуло Сирии Голанские высоты. И вообще, у Переса не было тех качеств лидера, что были у Рабина. При этом разу он не сказал: "Это не я убил Рабина, это кто-то другой". К сведению поборников теорий конспирации.

Особенно запомнились две истории.

Первая - история с продолжениями. Тюремное управление, как выяснилось, разрешало Амиру переписываться с потенциальными невестами. Вот только все проявившие интерес девушки нуждались, по его рассказам, прежде всего в помощи социальных служб, а не в женихе. Все - из неблагополучных семей, с кучей комплексов. Что, в общем, неудивительно.

Вторая история - непосредственно про покушение.

В тот вечер Амир долго дожидался автобуса. Автобус все не приходил, и Амир начал беспокоиться, что приедет на площадь, когда демонстрация уже закончится. Тогда он сказал себе: "Если автобус не приходит - значит, это знак свыше, что Всевышний не хочет, чтобы я убил Рабина". Сегодня, вспоминая это, я удивляюсь, почему ему не пришло в голову взять такси? Если уж ты отправляешься стрелять в премьер-министра, так что шансов остаться в живых не очень-то много, для чего экономить деньги? Но тогда я не этого вопроса не задала.

Но только он себе это сказал, как пришел автобус. Дорога заняла около сорока минут, и по дороге Амир сменил обойму - на всякий случай. Вышел из автобуса на площади Царей Израиля, ну, а продолжение всем известно.

Позже, вспоминая этот эпизод, я думала: а что, если в первой обойме были холостые патроны? Что, если кто-то специально зарядил его пистолет холостыми патронами, как это случилось с братьями Кахалани из Кирьят-Арбы? Братья Кахалани в 1994 году стреляли в жителя арабской деревни, но, как сообщали в прессе, агент ШАБАКа незаметно заменил патроны в их пистолетах на холостые, и братьев арестовали прямо на месте. Ясно одно: даже если агент ШАБАКа и хотел инсценировать покушение, сам Амир ничего об этом не знал. Он сел в автобус с намерением убить премьер-министра и выстрелил ему в спину с тем же намерением. Откуда я это знаю? Потому что во всех наших разговорах он ни разу даже не намекнул на заговор. Линия была четкая: это сделал я, потому что так было нужно для страны.

На этой неделе исполнятся тридцать лет со дня убийства Ицхака Рабина и тридцать лет сроку заключения его убийцы. В декабре 2001 года Кнессет утвердил поправку к Основному закону о президенте государства, известную как "закон Игаля Амира": президент не может помиловать человека, осужденного за убийство премьер-министра по идеологическим мотивам.

Скажу четко и однозначно : я против ретроактивных законов. Но ошибается тот, кто полагает, будто без этого закона президент когда-нибудь сократил бы срок Амира или помиловал его. Причина проста - Амир никогда не каялся. Кто даст рекомендацию помиловать приговоренного к пожизненному заключению за преднамеренное убийство, если осужденный и сегодня считает, что поступил как Пинхас? Разве президент сократил бы срок убийце премьер-министра, уверенному в своем праве убивать политических оппонентов? Даже без "закона Амира" он не вышел бы на свободу.

Год спустя Лариса Трембовлер развелась и вышла замуж за того, кого навещала в тюрьме. Управление тюрем, само того не желая, сыграло роль свахи - ведь именно потому, что ее первому мужу запретили посещать Амира, она приезжала в тюрьму одна.

Теперь жена Амира пытается привлечь общественное внимание к условиям его заключения и организовала с этой целью петицию министру внутренней безопасности Итамару Бен-Гвиру. Бен-Гвир, по всей вероятности, вмешиваться не станет. Несмотря на сдвиги в политической системе и на воинственный настрой электората, колеблющегося между "Ликудом" и "Оцма йегудит", время еще не пришло. Бен-Гвир - человек "реал политик": в январе 2020-го он без малейших колебаний снял со стены в своем салоне фотографию Баруха Гольдштейна, чтобы попасть в список раввина Рафи Переца.

Вряд ли поможет и то обстоятельство, что жена убийцы премьер-министра активно одобряла жестокую линию Бен-Гвира по отношению к заложникам. Накануне последней сделки по освобождению заложников Лариса Трембовлер призывала на своей странице в Facebook "любым способом выразить поддержку тем, кто ставит сейчас ультиматум по поводу сделки - типа Бен-Гвира. Выразить осуждение тем из "Ликуда", кто поддерживает, типа оказавшегося штрейкбрехером Левина". Это типичные взгляды сторонников Игаля Амира.

Они жалуются на условия заключения убийцы Рабина или того, кто, по их мнению, "не довел дело до конца", и в то же время настойчиво требовали оставить своих сограждан в аду ХАМАСа, где условия заключения были куда страшнее. Бен-Гвир пока что от них дистанцируется- но сами они его линию разделяют целиком и полностью .

Источник - Маарив

Авторский перевод