В израильском общественном дискурсе наметились две очень неприятные тенденций. Они развиваются не только количественно (количество отсылок и упоминаний), но и качественно, то есть обрастают все новыми и новыми нарративами, становятся все более популярными.

1

Премьер-министр не должен ходить в суд во время войны. Слушания назначены на ноябрь, то есть к тому времени война будет идти больше 2-х лет. Почему не должен? Потому что это мешает премьеру работать.

Фактически, этот дискурс говорит о том, что все больше и больше людей в стране считают, что премьер выше закона. Все больше и больше людей считают, что суд должен быть подчинен исполнительной власти, ведь это единственная альтернатива его сегодняшнему независимому статусу в системе разделения властей. Объясняется все это заговором. Решить эту проблему предлагается немедленной реформой, призванной сделать судебную власть сервильной.

2

Некие "левые" элиты или "глубинное государство" в сговоре мешают премьер-министру эффективно управлять страной.

Сам дискурс тут очень похож на тот, что окружал "вредителей" в сталинские времена. «Вредительство» стало универсальным объяснением любых провалов в любой сфере. Сегодня мы наблюдаем ровно это же. Провалы в военно-политической стратегии? - Вредители в армии. "Вредители" есть в разведке, в Генштабе, даже в правительстве (если ушли из него или были отправлены в отставку). В СМИ, в судах, в парламенте. При этом следствие выкатывает целый набор обвинений приближенным Нетаньяху в работе на иностранное государство, но это не вредители, это опять заговор со стороны "глубинного государства". Вы только вдумайтесь, Нетаньяху назвал эти обвинения "политической охотой на ведьм". То есть "заговор глубинного государства" - это факт, а работа на Катар - это "охота на ведьм". Смотрите не перепутайте.

И первая и вторая тенденция - это признаки зарождающейся делегативной демократии. Это особый тип демократии, когда избранный лидер воспринимает свою победу как абсолютный мандат на управление страной без необходимости считаться с другими институтами власти. Исполнительная власть в таких системах подчиняет себе законодательную и судебную. У таких моделей есть опасность превращения в персоналистскую автократию из-за чрезмерной концентрации власти.