Мертвец в шатре

В недельной главе "Хуккат" мы читаем о следующем законе: "Если человек умрет в шатре, то всякий, кто войдет в шатер, и все, что в шатре, будет нечистым семь дней. И всякий открытый сосуд, который не закрыт плотно крышкою, нечист. И всякий, кто прикоснется на поле к убитому мечом, или к умершему, или к кости человеческой, или ко гробу, нечист будет семь дней. И для нечистого пусть возьмут пепла (коровы), сожженной для очищения, и нальют на него живой воды в сосуд". (19:13-17)

О каком "человеке, умершем в шатре" (19:14) говорит Тора? Обо всяком сыне Адама, или же только о еврее? Для кого значима ритуальная чистота - для всякого человека, или же только для избранного народа? Этот вопрос затрагивается в Гемаре в трактате "Ибамот" (61.а). Причем вывод звучит буквально следующим образом: "вы (евреи) зоветесь людьми, а не идолопоклонники зовутся людьми". Иначе говоря, слова Торы: "Если человек умрет в шатре, то всякий кто войдет в шатер, и все что в шатре, будет нечистым шесть дней" следует понимать как "если еврей умрет в шатре". Приведенное высказывание Гемары подчеркивает, что категория нечистоты может быть применена только к святому, но не к будничному. Комментируя это место, Тосафот доказывают, что когда Писание имеет в виду инородца, то оно использует не слово Адам, а слово - hа-Адам, то есть слово "человек" с определенным артиклем.

Ничего уничижительного в таком распределении терминов усмотреть невозможно. По-русски слово "hа-Адам" вообще следовало бы перевести, как "Человек" (Человек с большой буквы), а многие места Писания понимаются благодаря этой трактовке в пользу инородцев. Так, например, в трактате "Баба Кама" (38.a) говорится: "Откуда мы учим, что даже нееврей, который учит Тору, подобен первосвященнику? Из пасука: "Соблюдайте же установления Мои и законы Мои, исполняя которые, человек (hа-Адам) живет ими" (Ваикра 18:5). Не сказано "священник", "левит" или "еврей", но сказано - "Человек". Отсюда мы учим, что даже нееврей, который учит Тору, подобен первосвященнику".

Таким образом, можно сказать, что еврей и инородец в равной мере люди, но что вопрос сводится к точке отсчета, к вопросу, что в человеке признать его истоком: самого человека или его "Божественный прообраз", "будничность" или "святость"? Если будничность, то определяющими выступят общие для всего человечества нравственные и содержательные характеристики ("дерех эрец"), если святость, то на первый план выступят как раз вопросы субботы, вопросы ритуальной нечистоты и восприимчивости к ней.

И все же некоторые коды еврейского поведения невольно создают ощущение, что фраза "вы (евреи) зоветесь людьми, а не идолопоклонники зовутся людьми", может пониматься также и вполне буквально. Уж слишком ревностно дорожат некоторые евреи своей родовой принадлежностью: когда речь заходит об отречении от своего народа, они воспринимают это так, как будто имеет место отречение от самого своего человечества.

Венец творения

В самом деле, не секрет, что ортодоксальные родители держат семидневный траур по своему отпрыску, порвавшему с традицией и породнившемуся с гоями. Как можно считать собственного ребенка погибшим, пока он, оставаясь нравственным человеком, просто думает и верит иначе?! Как можно порвать отношения с близким родственником, который никого не убил и ничего украл, а всего лишь не находит смысл в религиозной традиции? Кого хоронят ортодоксальные родители?

Разве сам факт такого отношения - не ясное подтверждение того, что фраза "вы зоветесь людьми, а не идолопоклонники зовутся людьми", понимается совершенно буквально?

В свое время даже вполне светская Голда Меир сказала: "Любой, кто вступает в смешанный брак, присоединяется к шести миллионам (уничтоженных в Холокосте)". Это высказывание вызвало острую критику. Ведь тем самым как бы ставится знак равенства между гибелью в газовой камере и продуктивной жизнью в рамках универсальной Западной цивилизации.

Между тем в связи с ассимиляцией американских евреев это парадоксальное отождествление (одних "потерянных шести миллионов" - с другими) периодически кем-либо повторяется.

Однако, даже согласившись, что такое сопоставление - "перебор", невозможно не замечать скрывающуюся за ним истинную подоплеку: ассимиляция - это решительное снижение профиля, это безусловная потеря, потеря тем более обидная, что ее истинный духовный характер далеко не всегда осознается.

Что делать, но национальная специфика еврейства заключается именно в человечности. А потому и отказ от этой национальной специфичности не может не сказываться также и на человечности как таковой. Что делать, но при ассимиляции стираются и теряются множество именно человеческих черт. Например, полное воздержание от злословия замещается глубокой приверженностью этому пороку как своего рода блеску, остроумию и т.д… Иудаизм (принадлежность Израилю) сообщает человеку уникальные, чрезвычайно важные каналы для поддержания своей человечности.

Если сын любого другого народа лишь приобретает нравственные качества, когда сбавляет свой национальный гонор и не выпячивает свою "породу", то пренебрегающий своим еврейством сын Израиля - в силу своей урожденности в Завете - может свои нравственные качества только потерять.

Быть евреем - значит быть человеком по преимуществу. Именно это положение позволяет понять приведенное в Гемаре выражение также и буквально. Так, в своем сочинении "Нер мицва" Магараль, разъясняя значение видений Даниэля, пишет: "Когда увидел Даниэль Царство Израиля, видел он только образ один, без тела, как написано: вот, с облаками небесными как бы сын человеческий идет (Даниэль 7:13) - был здесь только образ. Но когда нечестивый Навуходнецар видел Царства (2:32) - видел он образ золотой и серебряный и медный и железный, поскольку образ [для него] не главное, а как бы только изображенное на золоте и серебре, и такое изображение не главное вовсе"... "Хотя говорит писание "Человек вы" (Иехезкель 34:31) - вы названы человеком, а народы не названы человеком - тем не менее есть у них также форма человека, ибо в нескольких местах (Писания) они названы человеком. Однако есть и различие, ибо для Израиля образ Божий - главное, и все остальное - второстепенно по сравнению с образом".

Речь идет именно об углубленности человеческих черт, о их предельной выраженности. Так, рассматривая высказывание рабби Акивы "Любим человек, что создан по образу Всевышнего", тот же Магараль пишет: "Поскольку достоинство это присуще не только Израилю, сказано "любим человек", а не "любим Израиль"… Несмотря на то, что это достоинство в частности присуще Израилю, народы также существуют в образе Адама. Хотя некоторая существенная часть образа человеческого не присутствует у народов, они вовсе не считаются за ничто, и поэтому не сказано: "любим Израиль, что создан по образу Божию". Когда был сотворен человек - это достоинство имелось у Адама и Ноаха, хотя они не наречены именем Израиль. Но когда Всевышний избрал Израиль, сократился образ этот среди народов. Но в любом случае образ Божий присущ любому человеку, коль скоро он человек, и вопрос этот очевиден" ("Дерех Хаим" 3:14).

Таким образом, если выражение "вы (евреи) зоветесь людьми, а не идолопоклонники зовутся людьми", понимать не в качестве филологической справки, а в качестве философской доктрины, то доктрина эта будет сводиться к следующему: только вы имеете представление об истинном Боге, и только вы поэтому имеете представление об истинном человеке.

Французский протестант Авраам Ливни (1925-1986), семья которого в годы войны сумела укрыть около трех тысяч евреев, вспоминает: "Мне было двадцать лет, когда мы узнали об ужасах лагерей смерти... стыд и отвращение тех, кого не преследовали, поскольку они не были евреями, были не менее невыносимы, чем бедствие тех, кто стал непосредственной жертвой охоты на евреев".

После войны Ливни обучался в Сорбоне философии и богословию. Он написал докторат по философии Поля Валери. Однако интерес к еврейству в конце концов привел его к иудаизму. В 1956 году Ливни прошел гиюр, а в 1963 совершил алию. Свой непростой опыт он отразил в нашумевшей книге "Возвращение в Сион - знамение народам" ("Шиват цион нес леамим"). Однажды Ливни спросили, как он расценивает высказывание Гемары: "вы (евреи) зоветесь людьми, а не идолопоклонники зовутся людьми". Тот ответил, что это самое универсальное выражение, которое ему когда-либо встречалось - поскольку это выражение провозглашает, что предназначение Израиля - быть человеком.