Читайте также
Тем не менее некоторые из молодых людей, чьи семьи получили убежище в Швеции, теперь предают ее ценности. Более 300 человек отправились воевать в Сирию и Ирак, что делает Швецию крупнейшим в Европе (из расчета на душу населения) экспортером джихадистов.
Я встретилась с молодой женщиной в полуподвальной квартире в Гётеборге, втором по величине шведском городе. Она похожа на обычную западную женщину - на ней облегающая одежда, на лице макияж, а на руках и шее татуировки. Но недавно она вернулась из сирийского города Ракка, где ее муж погиб, сражаясь в рядах "Исламского государства" (экстремистская группировка, запрещенная во многих странах мира, в том числе в России).
Она живо помнит ужасы, увиденные там. Она помнит, как кричали езидские женщины, которых насиловали в соседней комнате, помнит, как людей публично пороли или казнили, помнит постоянные бомбардировки. Все это было буднями невесты джихадиста.
Но в самом начале все выглядело по-другому, и она была рада, что оказалась там. Однако после гибели мужа она стала замечать вещи, которые не соответствовали устоям религии, в которой эту женщину воспитывали.
"Когда они сожгли живьем иорданского пилота, я их спросила - как можно сжечь человека? Разве это разрешено исламом? Насколько я знаю, сжигать никого нельзя", - говорит она.
С помощью одного из боевиков ИГ ей удалось бежать из Сирии в Турцию, откуда она вылетела домой в Швецию. Она показала мне фотографии - на некоторых она держит в руках автомат "Калашникова", на других видно лицо ее дочери, покрытое ранами от осколков.
Почему она решила присоединиться к ИГ, спрашиваю я.
"Если вы идете по этому пути, то вы больше не думаете о мирской жизни. Например, о том, что у вас может быть хорошая постель. Вас это больше не волнует. Думаешь лишь о том, как скорее умереть, чтобы попасть в рай", - говорит она.
После нашего интервью я отвезла ее в один из пригородов. Уезжая, я заметила, как она гладит дворовую кошку, как любая стеснительная молодая женщина.
Гётеборг - одно из основных мест вербовки джихадистов. В городе живет чуть более полумиллиона человек. Но именно из этого портового города как минимум 100 человек уехали воевать за самопровозглашенный халифат.
Это один из самых мультикультурных городов Швеции. Примерно у трети населения иммигрантские корни. Многие из них мусульмане. В северо-восточном пригороде Ангеред их более 70% от общего количества жителей.
Острая нехватка жилья в Швеции, а также чрезвычайно длинные очереди за субсидированными квартирами приводят к тому, что многие мигранты оказываются в пригородах, и часто здесь и остаются. Это же происходит и со многими из 160 тыс. человек, которые в прошлом году получили убежище в стране.
Полиции сложно работать в Ангеред.
Часть пригорода считается "уязвимой", что, согласно терминологии шведской полиции, означает, что в некоторых районах наблюдаются серьезные проблемы с правопорядком, и там возникают как бы параллельные социальные структуры.
Мне говорят, что там религиозно настроенные активисты пытаются вынудить местное население придерживаться правил шариата. Говорят, что они пытаются запугать людей - в основном женщин - за то, как те одеваются, или за то, что они ходят на вечеринки, где люди пьют и танцуют.
Две трети местных детей к 15 годам перестают ходить в школу. Уровень безработицы здесь достигает 11%, что, по шведским понятиям, немало.
Экстремисты вербуют будущих боевиков именно среди этой уязвимой молодежи.
Вежливый молодой человек - назовем его Имран - сказал мне, что экстремисты-вербовщики манипулируют молодежью, не сумевшей найти своего места в обществе, и пытаются убедить их присоединиться к ИГ.
"Они говорят с тобой как старший брат, как отец: "Завяжи с наркотиками, перестань драться. Иди с нами. Воюй за Бога. Воюй за свободу мусульман. Мусульман убивают и насилуют. Ты зря тратишь свою жизнь. Ты ничего не дождешься от шведов".
"Такой человек был уголовником, как и я, и он сделал много плохого в своей жизни. И вдруг он говорит мне, что я должен измениться".
Сначала Имран очень хотел поехать на Ближний Восток и присоединится к ИГ. Но потом увидел видео и фотографии невероятной жестокости боевиков ИГ и понял, что ему страшно, и что он хочет жить в Швеции.
Пригороды вроде Ангереда стали центрами растущего недовольства, особенно заметного среди второго поколения "не этнических шведов", как их здесь называют.
У многих семьи бежали из охваченных войнами стран в поисках убежища. Они благодарны Швеции. Но их дети часто сталкиваются с дискриминацией и ощущают, что политическая система их игнорирует. Многие молодые люди, с которыми я беседовала, говорят, что не чувствуют связи со странами происхождения их родителей, но и шведами тоже себя не чувствуют.
Положение также осложняется наплывом беженцев из Сирии и Ирака. В 2015 году в пересчете на душу населения Швеция приняла больше беженцев, чем любая другая страна Европы.
Ульф Бострём, много лет проработавший в полиции Гётеборга, а недавно ставший первым в Швеции "офицером по интеграции", говорит, что часть проблем возникает из-за сокращения бюджета полиции.
"В некоторых районах сейчас работает на 50% меньше полицейских, чем раньше", - говорит он. "Убедитесь сами - сколько полицейских вы видели, пока находились здесь? Вы видели хоть одного?" Нет, ни одного, отвечаю я.
Но сам Бострём - известная фигура в пригородах Гётеборга. Тех самых пригородах, в которых оперируют исламистские и другие связанные с террором организации. У многих из тех, кто отправился в Сирию и Ирак, есть связи в этих пригородах. Духовный лидер сомалийского исламистского движения "Аш-Шабаб" Хасан Хусейн посетил пригороды Гётеборга в 2009 году.
Чуть позднее я отправилась на пятничную молитву в крупнейшую мечеть Гётеборга. Там было около 500 человек. Имам, приехавший в Швецию из Сирии три года назад, призывал собравшихся соблюдать шведские законы и как можно больше ассимилироваться в общество Швеции. Но мне сказали, что однажды во время подобной проповеди два человека встали и громогласно осудили имама за то, что тот осуждает экстремизм.
Этих людей выпроводили из мечети, однако сам инцидент указывает на то, насколько поляризованными оказались эти общины.
А что происходит со шведами, которые уезжали в Сирию и Ирак, спросила я Ульфа Бострёма.
"Насколько известно, таких людей примерно 311, но из тех, кто вернулся, ни один не был арестован. По-моему, наши антитеррористические законы не слишком хорошо работают", - ответил он.
Закон, запрещающий отправляться за границу с целью совершать теракты, был принят лишь в апреле.
Клас Фриберг, начальник Ульфа Бострёма и глава региональной полиции, говорит, что власти в курсе существующих проблем, и что сейчас необходимо повысить безопасность в районах, где возникают параллельные социальные структуры.
Как бы то ни было, многие молодые люди иммигрантского происхождения сейчас радикализуются.
Многие из них говорят, что не ощущают себя шведами. Значит ли это, что интеграция и шведский эксперимент с мультикультурализмом провалился?
Ялда Хаким, Би-би-си, Гётеборг
