- Александр, то, что мы с вами видим, это крайняя точка юридического противостояния, или есть куда еще продвигаться?

- Что вы, это только начало. Нынешнее правительство только начало делать то, что начало.

- Принцип крайней неразумности: мне кажется, что большинство израильтян, что с одной, что с другой стороны, очень плохо понимают суть этого термина…

- Отмечу, что Верховный суд крайне редко применял этот принцип при вынесении решений. Он использовался при вынесении вердикта, когда Нетаниягу пытался провести Дери на пост министра. Суд тогда большинством голосов отказал премьеру, причем судья Алекс Штейн даже не стал прибегать к "принципу", отметив, что и без него решение о назначении Дери выглядит несуразным и ему достаточно понимания, что ранее приговоренный к уголовному наказанию политик никак не может быть министром.

- В СМИ встречал вот такую трактовку намеченного на двенадцатое сентября заседания Верховного суда, где рассмотрят ходатайство о признании премьер-министра Биньямина Нетаниягу непригодным к занимаемой должности: последний, мол, шанс остановить "скатывание к диктатуре". Вы согласны с такой трактовкой?

- Ни в коей мере. Это будет "пустое" заседание. Верховный суд ничего не сделает, не сможет и не захочет сделать по той причине, что ходатайство относится не к юриспруденции, но к политике. Это совершенно мертворожденное ходатайство, я как практик не вижу тут никакой юридической перспективы. Это просто тупое зарабатывание денег адвокатскими конторами и попытка приподнять рейтинг политический подателями документа. На мой взгляд, такие ходатайства отвлекают Верховный суд от работы, лишают меня, Александра Гамбаряна, и других граждан Израиля, права на реальную защиту от неправомерных действий правительства. Если бы в Верховном суде было сто судей, то можно было несколько человек отрядить на рассмотрение изначально неперспективного ходатайства. А так весь состав суда просто отвлекается от реальной работы.

- Принцип крайней неприемлемости - это...

- Это прямой сигнал о свертывании прежнего государственного строя. Это - государственный переворот. В условиях отсутствия конституции, в условиях существования множества юридических лакун принцип давал возможность ограничивать уровень властных полномочий правительства, быть преградой на пути естественного желания сделать себя истиной в последней инстанции. Это была крайне необходимая преграда в стране, где нет конституционного права. Я бы назвал его принципом не крайней неразумности, но крайней несусветности. Нельзя назначать на пост министра внутренних дел человека, которые ранее был осужден по уголовному делу за воровство: назначать такого человека - это несусветность. Мало кто помнит, но именно "левый и антисемитский" Верховный суд отменил распоряжение министра финансов, приказавшего прекратить выплачивать стипендии "аврехам". Суд счел, что нельзя это делать посредине учебного года. Говоря проще, нельзя нарушать ранее принятые правила игры. В случае принятия закона такого ограничения несусветности больше не будет.

- Сегодня многие считают, что игра не закончилась, что Верховный суд может остановить начало действия закона об ограничении принципа "крайней неразумности"…

- Практически не сомневаюсь, что не может. И не захочет, так как сам закон принят без нарушения существующих в стране законов и правил. С юридической точки процесс принятия закона не вызывает никаких вопросов.

- Есть ли нечто такое, или некто такой, кто может сделать так, чтобы этот закон не функционировал?

- Есть. Выборы. Надо побеждать на них и менять законы, если вы считаете их недемократичными. Нынешняя коалиция ведет себя умно. Она принимает нужные ей законы по частям, не давая общественному протесту вскипеть до такого уровня, чтобы содержимое кастрюли вышло наружу. Уверен, у них уже все готово к принятию следующих законов, они уже загнали патрон в патронник. Скоро они начнут работать в режиме "бешеного принтера".

- Но секундочку, многие говорят о некоем конституционном кризисе. Но какой же это кризис, если закон уже принят и фарш невозможно прокрутить назад? С этим можно что-то делать?

- Да. Протест. Выход на улицы. Еще раз: в Израиле уничтожена система, позволяющая людям надеяться на судебную защиту от произвола людей, пришедших к власти законным путем. Полным ходом идет демонтаж механизма сдерживания властных структур. Механизма государственного устройства, позволившего Израилю достичь серьезного уровня в мировой политике и мировой экономике. Идет оскопление механизма демократического управления страной. Вот вам пример: стоило только Палате адвокатов избрать в руководители неугодного власти человека, как буквально сразу же был принят закон о лишении Палаты статуса, превращения ее в общественную, ни на что не влияющую, организацию. Власть только входит во вкус. Скоро они начнут продавливать закон о том, что судей Верховного суда следует назначать в Кнессете, то есть самой властью. И о независимости суда можно будет забыть. Они хотят лишить независимости юридических советников правительства и министерств.

- Может ли президент Израиля сыграть роль лесника из анекдота, который пришел и разогнал всех?

- Формально он подписывает указы о принятии к действию законов, но президент Израиля может что-то изменить не больше, чем это может сделать британской монарх.

- Есть ли в стране нечто такое или некто такой, кого опасается Нетаниягу?

- Правосудия. Он опасается правосудия. Он и начал демонтаж государственного устройства только из-за опасения оказаться на скамье подсудимых.

- Возможна ли ситуация, при которой юридическая система и, в частности, суд решит остановить Нетаниягу вердиктом по ряду дел, где фигурирует глава правительства?

- Нет, я не верю в такое. В Израиле судьи профессиональные и судящие по закону. Кроме того, попытки представить суды и прокуратуру как некое "левое образование" - глупость. Знаю не понаслышке, в составе обвинения по делам Нетаниягу есть немало тех, кто является сторонником нынешнего премьера. Строго говоря, и в юридической системе произошло то, что произошло в стране: условное деление на "правых" и "левых". Чтобы было понятно: это не значит, что условный Нетаниягу "прикормил" кого-то в прокуратуре или судах; это значит, что даже там существует сильный разброс мнений по ряду общественно важных вопросов.