Израиль рассматривает возможность нанести упреждающий удар по Ирану в связи с тем, что Тегеран отказывается прекращать собственную ядерную программу и может в самое ближайшее время оказаться весьма близко от создания ядерного оружия. В свою очередь Тель-Авив небезосновательно полагает, что ядерный потенциал Тегерана будет обращен в первую очередь против еврейского государства, которому Иран отказывает в праве на существование.

Несмотря на доминирующее в экспертной среде мнение, что военные приготовления Вооруженных сил Израиля к превентивным акциям против Ирана носят скорее характер угроз и запугивания, но не реальной подготовки соответствующей операции, возможности развития кризиса в негативном русле вплоть до прямого конфликта игнорировать не следует. Иран также имеет возможность ответа на израильские атаки в виде массированных ракетных обстрелов, однако и в этом случае последнее слово все равно останется за Тель-Авивом, который, в отличие от Тегерана, уже, предположительно, обладает ядерным оружием, а также эффективными средствами его доставки до иранской территории.

Асимметричный ответ

В свою очередь подобное развитие событий заставляет задумываться и иранскую сторону о возможности асимметричного ответа на гипотетические израильские военные акции против объектов ядерной инфраструктуры Ирана. Одним из вариантом такого реагирования является использование территорий союзных Тегерану государств из так называемой иранской Оси сопротивления — Ливана, Ирака или Сирии.

Этот сценарий Иран, вероятно, уже опробовал, когда в сентябре 2019 года дроны и крылатые ракеты иранского производства нанесли удар по объектам нефтедобывающего комплекса Саудовской Аравии. Тогда йеменские хуситы играли отвлекающую роль, взяв на себя ответственность, в то время как по данным специалистов, пуски дронов и ракет осуществлялись из южного Ирака, где функционирует множество военных баз, принадлежащих местным проиранским боевикам из шиитского военизированного альянса "Хашд аль-Шааби".

Кроме того, нельзя исключать, что на фоне подготовки Израиля к военным операциям против Ирана сам Тегеран может попытаться предотвратить их своими упреждающими действиями, спровоцировав военную эскалацию на границах еврейского государства, со стороны Ливана и Сирии, где укоренились многочисленные иранские прокси-силы различного происхождения, способные вести боевые действия по иранской доверенности.

И в этом может состоять главная угроза для России.

Сирийский плацдарм Ирана

Россия, вмешавшись в сирийский конфликт, оказалась вовлеченной и в клубок региональных противоречий, в которых стремится ограничиваться прямым участием только в антитеррористических и противоповстанческих операциях на сирийской земле. Так, Сирия и Израиль находились в состоянии непрекращающейся войны практически с момента образования обоих государств, сразу за которым последовала первая Арабо-израильской война 1947-1949 годов. После этого между ними происходили открытые конфликты, в ходе которых Дамаск потерял Голанские высоты, а сами боевые действия велись не только на границах Сирии и Израиля, но и в Ливане.

После мирных договоров с Израилем, которые были подписаны Египтом и Иорданией, Сирия к 80-м годам оказалась единственным соседом еврейского государства, находящимся с ним в состоянии войны. Тогда же в Сирии была принята доктрина военного паритета с Израилем, которая подразумевала создание сирийской армии, способной в одиночку противостоять Армии обороны Израиля, что привело к росту численности сирийских вооруженных сил до 400 тысяч человек.

Но в этот же период у Дамаска появился важный союзник на фронте противостояния с Израилем в лице образовавшейся в 1979 году Исламской Республики Иран, одной из целей существования которой была объявлена "борьба с сионистской агрессией". С 2000-х годов Сирия попадала все в большую военно-политическую зависимость от Тегерана, пока наконец в ходе разразившейся гражданской войны Дамаск был вынужден полагаться на Иран в качестве своего единственного и исключительного союзника до осени 2015 года, когда в конфликт вмешалась Россия.

В итоге интеграция иранского Корпуса стражей Исламской революции в правительственные структуры Сирии оказалась такой, что теперь он стал уже неделимой частью сирийских государственных структур. Это явилось как следствием давнего альянса между Сирией и Ираном, так и иранской интервенции в ходе гражданской войны. Поэтому, чтобы полностью выдавить иранские силы из Сирии, необходимо демонтировать саму государственную систему, что вряд ли возможно. Иран охватил всю Сирию паутиной собственных военных группировок и гражданских структур, включая и различные фонды (например, "Джихад аль-Бине"), которые скупают недвижимость в интересах проиранских сил, позволяя им укорениться в тех или иных сирийских регионах. Поэтому и готовность Дамаска предоставлять связанным с Ираном военным группировками из "шиитского интернационала" базы для возможных атак на Израиль со своей территории даже не ставится под сомнение.

Поэтому, когда Россия начала свою сирийскую кампанию в 2015 году, в самой Сирии уже обосновались многочисленные проиранские шиитские группировки, готовые к боевым действиям против Израиля по иранской доверенности. В связи с чем Израиль начал проводить авиаудары по сирийской территории с целью противодействия укреплению позиций Ирана в САР.

Исходя из этого, Москва четко обозначила свои цели в Сирии — борьба с терроризмом и поддержка сирийского правительства против незаконных вооруженных формирований, однако какого-либо вовлечения российских военных в длящийся уже более 70 лет конфликт Сирии и Израиля, тем более с участием Ирана, не предусматривалось в принципе, тем более что это нисколько не отвечает российским интересам.

Поэтому Россия избегала использовать собственные системы ПВО, развернутые для обороны российских баз Хмеймим и Тартус для оказания прямой поддержки военным САР при отражении израильских воздушных атак, так как это не входило в перечень взятых на себя российской стороной обязательств.

Кроме того, Израиль также является государством-партнером России на Ближнем Востоке, интересы которого Москва не может игнорировать.

КСИР в Сирии и угрозы России

В то же время в Сирии уже случались инциденты, приведшие к гибели россиян, прямо или косвенно связанные с деятельностью КСИР, "Хизбаллы" и прочих проиранских структур в этой стране. Гибель российских бойцов ЧВК в феврале 2018 года на востоке Сирии стала следствием военной операции, которая проводилась силами проиранских группировок, а гибель российского Ил-20 от "дружественного огня" сирийцев в сентябре 2018 года произошла во время ударов ВВС Израиля по объектам, которые используют КСИР и "Хизбалла", расположенным неподалеку от российских баз. В связи с этим настораживают и последние удары Израиля в Сирии в начале декабря 2021 года, в провинции Латакия, также в непосредственной близости от российских баз. И здесь вопросом остается, не специально ли проиранские группировки создают свои склады и базы поблизости от российских военных объектов, чтобы прикрыться их средствами ПВО от израильских атак. Но это же чревато повторением инцидентов с угрозой жизни для российских военных. Тем более риски возрастают, если Иран попытается использовать территорию Сирии для ответных или наоборот превентивных действий против Израиля, вызванных нынешними военными приготовлениями последнего. А российская военная группировка в САР окажется в эпицентре противостояния Израиля и проиранских сил на территории Сирии.

Если у России пока нет возможности вывести Дамаск из-под иранского влияния, то она пытается создавать в Сирии зоны, свободные от присутствия проиранских сил. Прежде всего на юге Сирии, в провинциях Дераа и Кунейтра, так как именно эти провинции проиранские формирования могут задействовать для массированных обстрелов Израиля тактическими ракетами, артиллерией и РСЗО.

Такую же зону было бы целесообразно создать в провинциях Латакия и Тартус, где расположены российские базы и основные торговые порты. Этому должен предшествовать процесс окончательного размежевания российских структур и пророссийских группировок в Сирии со структурами, связанными с "Хизбаллой" и КСИР с созданием отдельных зон контроля и присутствия.