Дискуссии в Facebook не редкость. Но не часто они бывают настолько интересны, как та, что произошла между двумя публицистами. Сначала свой текст о том, почему не смогли найти нормальную квалифицированную работу люди, приехавшие в Израиль с нашей алией в возрасте 45 лет, написал Петр Люкимсон. Потом ему ответила Софи Рон-Мориа и ее взгляд на этот вопрос был совсем иным. Здесь вы можете познакомиться с обеими точками зрения и поделиться своей.

Петр Люкимсон: не приняли страну

Расспрашиваю репатриантов, приехавших в начале 1990-х годов в возрасте старше 45 лет, и картина вырисовывается мрачноватая. Большинство из них (в отличие от тех, кто приехал в возрасте 25-30 лет) не только не нашли работу по специальности, но, по сути дела, вели до пенсионного возраста жизнь хронических безработных - то находили низкооплачиваемую неквалифицированную работу, то вновь ее теряли.

Безусловно, было много и других случаев, и мне они тоже попались, но все же вот таких - особенно, среди жителей маленьких городов - очень и очень немало.

И ведь это при том, что 45-55 лет - это один из самых продуктивных возрастов!

Впервые на эту проблему обратил мое внимание лет 20 назад покойный Барух Подольский - тот самый, иврит-русский словарь которого есть почти в каждой русскоязычной израильской семье.

Когда я попытался списать это на возраст и объективные трудности, Подольский этого объяснение не принял.

- Мой тесть, - заметил он, - приехал, когда ему было далеко за пятьдесят, но довольно быстро усвоил иврит и почти до последних дней преподавал электротехнику в колледже и на курсах электриков. Так что дело исключительно в лености души и в иждивенческих настроениях.

Думаю, на самом деле, все объясняется принципиальной разницей в мотивации алии 1970-х и 1990-х.

Репатрианты 1970-х ехали, что называется, по доброй воле, в страну, о которой мечтали и которую были готовы принять такой, как есть. Для большинства же репатриантов 1990-х годов отъезд и, тем более, в Израиль был шагом отчаяния на фоне осознания обрушения привычного им мира. Поэтому многие из них, будучи в самом прекрасном возрасте, несли в себе нечто вроде посттравматического синдрома, а иные продолжают жить с этим синдромом до сих пор. Они не готовы ни выучить язык, ни принять Израиль как еврейское, отличное от бывшего СССР государства, и одновременно понимают, что больше, чем Израиль, им ни одна другая страна не даст.

И остается только мечтать о том, чтобы Израиль утратил все свои самобытные, национальные черты и стал бы в как можно большей степени похожим на ту страну, из которой они уехали…

Софи Рон-Мориа: миллион - это много

Январской ночью 1988го мы спустились с трапа самолета в Бен-Гурионе - мама, бабушка , я и моя пятнадцатилетняя сестра .

Папа тогда получил отказ по "секретности" и присоединился к нам позже, в апреле 89-го.

Маме в январе 88-го было сорок шесть.

Папе в апреле 89-го - сорок восемь .

Четверть века спустя , уже в свои сорок шесть, я записалась на юрфак колледжа Шаарей Мишпат в Ход ХаШарон. И только тогда поняла - ЧТО пришлось пережить моим родителям по приезде в страну.

Мне было страшно . Очень . Что, если я не сдам с первого раза экзамен на лицензию (ведь говорят, что он безумно сложный)? Что , если у меня не будет работы? Что, если… А ведь я свободно владею ивритом. А ведь я всю свою взрослую жизнь прожила в Израиле. Каково же было им?

Возраст 45-55. Если ты не "в домике", не продолжаешь устоявшуюся профессиональную деятельность, не трудоустроен на госслужбе/в большой стабильной фирме,- то это возраст "замуж поздно, сдохнуть рано". То есть замуж как раз еще можно, а вот работодатели тебя не хотят. А до пенсии еще жить и жить, да и не всегда ты ее к этому времени уже заработал.

И это сегодня, когда несколько смягчились возрастные критерии. И это для израильтян. А в начале 90-х, да еще для свежих репатриантов...

И вот приходит диванный социолог, русскоязычный журналист Петр Люкимсон и объясняет причину - оказывается, все просто. Репатрианты, которые в начале 90-х относились к возрастной группе 45-55, высокооплачиваемой работы по специальности не нашли ... из-за недостатка патриотизма. В отличие от алии 70х, эти - "не готовы ни выучить язык, ни принять Израиль как еврейское, отличное от бывшего СССР, государство". А ведь "45-55 лет - это один из самых продуктивных возрастов!"

И приехали - не по свободному выбору, в отличие от алии 70-х, а потому, что рухнул СССР и закончилась привычная жизнь.

Продолжу рассказ о своей семье.

Мама была - инженер-электронщик. Папа - физик -ядерщик. В Ленинграде оба по двадцать лет проработали в НИИ.

Десятиклассницей я начала изучать иврит в подполье. В семнадцать лет начала преподавать . Уроки проводились у нас дома. И примерно тогда же вслед за нами, девчонками, родители вернулись к традиции.

Мамина двоюродная сестра с семьей в конце 88-го уехала в Штаты и сегодня живет в Чикаго. Тогда, в 88-89-м, получить статус беженца и гринкард не составляло ни малейшей проблемы. Наша семья выбрала Израиль.

Мама практически с нуля выучила иврит . Освоила язык настолько, что могла читать не только ивритоязычные газеты, но и классиков, в оригинале . Она перевела на русский язык эпический роман Агнона "Тмоль Шильшом", книга вышла в Москве, в издательстве "Текст". В чем, в чем, а уж в недостатке мотивации моих родителей обвинить было никак нельзя.

Вот они-то как раз всю жизнь на первое место ставили - идеи.

Шестидесятники и диссиденты, они в середине 80-х сделали своим приоритетом национальные ценности, Израиль стал для них своей страной, его победы - их победами, его трагедии - их трагедиями. В 1994-м, когда страну захлестнула волна террора, папа организовал в Иерусалиме конференцию русскоязычных репатриантов - противников Норвежских соглашений. Пришло несколько сот человек , большинство - в том самом возрасте , 45-55. И многие из них "то находили низкооплачиваемую неквалифицированную работу, то вновь ее теряли". Видимо, им тоже, по Люкимсону, не хватало патриотизма и мотивации.

Мама проработала до пенсионного возраста ( тогда для женщин это была шестидесятилетняя отметка) администратором ульпана на полставки. Пенсии не получила: в те годы закон не обязывал работодателя отделять сотруднику выплаты в пенсионный фонд. Вот мамин работодатель и не отделял.

Папа - перебивался случайными заработками. Нет, они не обвиняли в этом Израиль. Они понимали, что приехали в страну слишком поздно.

А вот самозванный социолог обвиняет - их самих.

Я хорошо знаю это поколение, поколение родителей моих ровесников. Уроженцы тридцатых-сороковых, они в конце 80-х, а по большей части - в начале 90-х, приехали в Израиль вслед за детьми. Да, дети устроились лучше. Они, наши родители, - хуже. Да, на них уже не хватило социального жилья, которое государство распределяло репатриантам 70-х годов. Да, многие из них до сих пор живут в съемных квартирах или еще выплачивают остатки ипотечной ссуды. И пенсий многие из них не заработали - в те годы только на госслужбе и в крупных фирмах сотрудникам отчислялись ежемесячно суммы в пенсионные фонды. И подрабатывали многие до 70-и с лишним лет, на жизнь, откладывая шекели, достававшиеся тяжелым трудом, на поездки в гости к оставшимся в постсоветском пространстве родным, ну и самое главное, как без этого, на подарки внукам.

Не нужно заниматься социологическими исследованиями, чтобы понять несколько азбучных истин.

1. Есть большая принципиальная разница между абсорбцией около двухсот тысяч репатриантов из страны Икс и абсорбцией почти миллиона - из нее же.

2. Есть большая принципиальная разница на рынке труда между двумя возрастными группами - 25-30 и 45-55.

Только вот… эти азбучные истины не укладываются в пропагандистскую концепцию. А концепция вот она: репатрианты, приехавшие в Израиль в самом, что ни на есть, перспективном и продуктивном возрасте (45-55), морду воротили от новой родины. Иврит учить не хотели, работу по специальности не искали ( потому что ведь всякий знает, что любой репатриант, вот как дядя Баруха Подольского, может устроиться в возрасте 50 плюс преподавателем в колледже. Это только среди уроженцев страны , помоложе пятидесяти, жесточайшая конкуренция за ставки и часы в колледжах . И теперь мы знаем, почему: деканы колледжей предпочитают пятидесятилетних новых репатриантов. Очень-очень их ждали на работу. А те из-за недостаточной мотивации и лености души предпочли работать охранниками или квартиры убирать. Сами виноваты.) .

А все почему? А потому, что "не готовы принять Израиль как еврейское государство". Что означает - не готовы принять ультраортодоксальную версию иудаизма как ультимативную и единственно верную. В отличие от алии 70-х - у тех, как известно, голоса делятся между "Яадут ха-Тора" и ШАС. А вот эти, по лености души отказывающиеся устроиться на высокооплачиваемую работу, голосуют за неправильные партии.

И все бы хорошо. Если бы...

У газеты "Новости Недели" нет сайта. А вы ведь понимаете, что за аудитория у еженедельной "русской" газеты в Израиле, не имеющей сайта. Обитатели хостелей. Те самые, которым в 90-е было 45-55. И не заработавшие себе на высокооплачиваемой работе на собственную квартиру. А именно в вышеуказанной газете неизменно и самозабвенно трудится чуть ли не с самого своего приезда в Израиль Петр Люкимсон.

А все почему? Потому что приехал в страну в начале 90-х (то есть когда рухнул СССР) в неперспективном возрасте. Что-то 25-30. А вот если бы он репатриировался в возрасте перспективном, 45-55, то, без сомнения, устроился бы на престижную, высокооплачиваемую работу. И, возможно, даже научился бы писать на языке страны, в которой живет.

Кто знает? Все может быть.