Изгнание Шехины

Отрывок Торы, который читается в связи с праздником Суккот, гласит: "в пятнадцатый день седьмого месяца - праздник кущей (суккот), семь дней Господу. В первый день - священное собрание: никакой работы не делайте. Семь дней приносите огнепалимую жертву Господу; в день восьмой священное собрание да будет у вас... В шалашах живите семь дней, коренной житель в Израиле должен жить в шалашах, дабы знали поколения ваши, что в шалашах поселил Я сынов Израилевых, когда вывел их из земли Египетской" (Ваикра 23.34-42).

Итак, заповедь временного обитания в шалашах дана, как гласит сама Тора, в память о странствиях сынов Израиля в пустыне. Но странствование однозначно ассоциируется в еврейском сознании с изгнанием Шехины. В этой связи скитальчество может приобрести даже мистериальный характер. Так, известно, что братья равви Элимелек (Реб Мелек) и равви Зуся скитались по местечкам, именно подражая изгнанию Шехины.

Бытие под сенью Сукки не может, таким образом, не напоминать об этой драме.

Небольшая справка: Шехина - это женское начало в Боге. Но Она же отождествляется с собранием еврейских душ, с Кнессетом Исраэль. В этом смысле изгнание Шехины отождествляется с изгнанием Израиля из своей земли.

Шехина фигурирует в двух образах - Невесты и Царской дочери. Когда речь идет о Невесте, то имеются в виду взаимоотношения Шехины и Всесвятого, причем Шехина в этом случае как раз и отождествляется с народом Израиля. Когда Шехина фигурирует как царская Дочь, то женихом, напротив, выступает народ Израиля. Такое использование мы, например, постоянно встречаем в сказках рабби Нахмана.

Женихом Шехины в сущности является даже и каждый еврей в отдельности. Знаменательно, что в книге Зохар об этом союзе говорится именно в связи если не со скитальчеством, то в связи с дорогой: "Все то время, которое человек проводит в дороге, пусть он следит за делами своими - ради того, чтобы не прекратилась высшая близость и не остался он ущербным, без мужского и женского. Это важно и в городе, когда его женщина с ним, и тем более здесь, когда высшая близость соединилась с ним. Кроме того, эта высшая близость охраняет его в дороге и не оставляет до его возвращения в дом" (1.49б).

Р.Адин Штейнзальц в статье "Истории рабби Нахмана из Браслава" различает четыре кризиса, которые отождествляются им с четырьмя этапами изгнания Шехины.

Первый кризис - это так называемое "разбиение сосудов", при котором предназначенные для удержания Божественного света сфирот не выдержали его напора и разбились, создав мир, в котором "искры" света всегда присутствуют в "скорлупах".

Второй - грехопадение первого Человека, который не справился с задачей исправления ситуации, возникшей в связи с "разбиением сосудов".

Третий кризис - это грех "золотого тельца", повлекший создание Храма. Храм сделался пристанищем Шехины. Но это длилось не долго. Разразился четвертый кризис - разрушение Храма и изгнание евреев.

Единственным моментом, когда все выглядело свершившимся, признается возведение Храма царем Шломо. Как говорится в книге Зохар (3.74а): "В тот день, когда заложил Шломо основу для дольнего Храма, обустроила Госпожа Храм для Царя. И вместе основали обители свои, и сиял Ее лик полноценной радостью. Тогда все пребывало в радости - вышнее и нижнее".

Итак, мы видим, что понятие "изгнания Шехины" многоплановое и содержит не только разные этапы, но, в сущности, и разные аспекты.

Первый этап и аспект изгнания Шехины - "разбиение сосудов" - происходит до сотворения мира и возводится к словам Торы: "Это цари, которые правили в Эдоме до всех царей, что были в Израиле " (Брейшит, 36:31). Цари Эдома - это сосуды (женское начало), принимающие Божественный свет (мужское начало).
Далее был создан мир и Адам, который был призван исправить положение и вернуть Высшие Миры в их исходное положение. Однако, как известно, Адам не выдержал испытания, он не послушался Всевышнего, вкусил от древа познания (в терминах каббалы поклонился Шехине, как обособленному Божеству).

В "Тикуней Зогар" отмечается определенное напряжение внутри Всесвятого еще до сотворения человека. "Совет" Всевышнего "создадим человека" (Берешит 1.26) истолковывается в связи со словами Мишлей (10.1): "Мудрый сын радует отца, а глупый сын горе для матери его". В свете этого изречения, слова "создадим человека" выглядит как "совет" внутри самого Божества. Утверждается, что везде, где при описании сотворения мира написано "и сказал Бог", говорила именно Мать, т.е. как бы вдохновляла Отца и тот созидал - "и становилось так". Когда же Мать сказала Отцу: "создадим человека", Тот, предвидя все грядущие сложности, отказался. Таким образом человек был сотворен самой Матерью. Этим объясняется единственное число и использование другого глагола - т.е. "бара" (сотворил) вместо "наасе" (создал) - в следующем стихе: "и сотворил Бог человека" (27)

Очевидно, что это напряжение после создания человека и его падения только усилилось. Таким образом, на определенном этапе и в определенном аспекте причиной изгнания Шехины, причиной разлада мужского и женского начала внутри Самого Всевышнего мы вправе признать Адама.

"По-человечески" это очень понятно. Глупый сын, а тем более сын - злодей бросает тень на взаимоотношения супругов, деформирует и порой даже разрушает их, что следует не только из того, что затемняется смысл их брачного союза, но и из разности мужской и женской природы.

Мужчина желает видеть в сыне продолжателя, если не своего дела, то некоего своего духа. Если сын предает основы, если он становится злодеем, то отец рано или поздно рвет с ним, отец способен вырвать злодея-сына из своего сердца, он способен сказать: "у меня никогда не было сына".

Но тут он обнаруживает, что матери пойти на такой разрыв несоизмеримо труднее, что вместе с сыном приходится отсылать и жену.

Действительно, женщина, выносившая ребенка в своем чреве, воспринимает его как часть себя самой, она не способна оторваться от сына. Она следует за ним, куда бы он ни пошел, и в определенный момент это рвет ее отношения с ее мужем.

Падение Адама повлекло изгнание Шехины. Шехина последовала в изгнание за своим детищем. И это привело к избранию Израиля. В Иакове, как утверждает талмуд, был восстановлен первозданный Адам.

Миссия Израиля, таким образом, состоит в возвращении и восстановлении связи между Царем и Царицей. Согласно каббале, при исполнении какой-либо заповеди еврей призван произносить благословение: "Во имя единства Всесвятого, да будет Он благословен, и Шехины его".

Но вернемся к четвертому аспекту (этапу) изгнания Шехины, связанному в первую очередь со скитальчеством, а именно к разрушению Храма и рассеянию еврейского народа по всему миру, ибо именно оно напоминает нам обитание в Сукке.


Голый человек на голой земле

Идея изгнания Шехины появилась достаточно давно, упоминание о нем встречается в книге "Га-Бахир", но невозможно не обратить внимания на то, что массовое распространение этого представления и его систематизация произошло только в Лурианской каббале, т.е. совпало с периодом, последовавшим после изгнания евреев из Испании (1492). Гершом Шолем объясняет многие каббалистические веяния именно изгнанием испанских евреев, но пожалуй преимущественным образом он возводит к этому изгнанию учение об изгнании Шехины.

Скитальчество еврейского народа вынудило его искать прообраз этого скитальчества в небесной сфере. В этом наблюдении, по-видимому, имеется своя правда.

Никакая теоретическая и тем более теософская идея не бывает полностью оторвана от практических условий.
Но в этой связи мне бы хотелось обратить внимание на иное совпадение, а именно на то, что изгнание евреев из Испании совпало с другим знаменательным историческим событием - с открытием Америки (1492).

Возникновение и распространение идеи "изгнания Шехины" совпадает не только с волной изгнаний и преследований еврейского народа, но и с периодом великих географических открытий.

Со своей стороны великие географические открытия являются своеобразным смысловым ключом сознания Нового времени. Вот как пишет об этом В.С.Библер: "Возрождение начинает опаснейшую авантюру "великих культурных открытий". Это - параллель "великим географическим открытиям", но тут отнюдь не внешняя параллель. Великие географические открытия, вырывая индивида из житейских связей с заданным культурным бытом и заданными социальными матрицами, делают его способным включиться в "странную", чужую культуру (но всегда не до конца, это ведь только путешествие, нечто временное, как быт в вагоне). Такие часто сменяемые "не-до-конца-включения" оборачиваются в конечном счете самым страшным (или самым плодотворным) культурным феноменом, "не-до-конца-включением" в свою собственную культуру. Она оказывается странной для меня самого, необычной, загадочной, могущей быть принятой иронично, отстраненно, могущей стать предметом творчества, а не просто "образом жизни". Я оказываюсь где-то в культурном междумирии, голым человеком на голой земле".

Итак, возможно, успех распространения учения об изгнании Шехины был обусловлен не только особенностями тогдашнего скитальческого положения евреев, но и общей особенностью той эпохи, характеризующейся первым столкновением с культурным скитальчеством.

Каббала находит положительные стороны изгнания: евреи были разбросаны по всему миру для того, чтобы собрать рассеянные среди народов искры Божественного света.

Но эта узко-еврейская задача во многом пересекается с общечеловеческой драмой "великих географических" и "великих культурных" открытий.

Кто знает, может быть, от того все мы так любим Суккот, что этот праздник глубоко резонирует с духом нового времени, времени "голых людей на голой земле"?