Чужое служение

В недельной главе "Итро" описывается дарование Всевышним десяти заповедей: "И говорил Бог все слова сии, сказав: Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других Богов сверх Меня". (20:3)

Итак, откровение Бога народу Израиля сопровождалось полным запретом поклоняться кому-либо другому, кроме Него.

Запрет этот распространяется не только на Израиль, но и на все человечество. Сыновьям Ноаха в такой же мере запрещено служить "другим богам", как и евреям, пишет Рамбам в "Гилхот малахим" (9:2). И те и другие, по его мнению, подлежат смертной казни.

И все же заключение это неоднозначно. Тот же Рамбам, рассматривая в следующей главе (10:1) вопрос ответственности сынов Ноаха за преступления, совершенные по ошибке, пишет: “Сын Ноаха, ошибочно нарушивший одну из семи заповедей, признается невиновным… Имеется в виду, что он нарушил невольно. Например, человек овладел замужней женщиной, не зная того, что она замужем. Однако если он знал, что она замужем, но не знал, что тем самым она ему запрещена, и он решил, что это позволительно вступать в интимные отношения с замужними женщинами, то он наказывается”, то же Рамбам отмечает и в отношении убийства. Убийц казнят даже в том случае, когда они считают убийство легитимным. Однако идолослужение в качестве заслуживающей наказания теологической ошибки Рамбам не называет.

Рав Ури Шерки объясняет это умолчание тем, что в действительности эта ошибка извинительна. По его мнению, строгий запрет на участие в языческих культах накладывается лишь на народы, населяющие территории, оказавшиеся под еврейским суверенитетом.

Наконец, даже по самому крайнему мнению, инородец вправе служить иным богам под страхом смерти, о чем свидетельствует история об Элише, исцелившем арамейского вельможу Наамана: "И спустился он, и погрузился в Иордан семь раз, по слову человека Божия, и вернулась к нему (чистота) тела его, и (стало оно) как тело малого ребенка, и он очистился. И возвратился он к человеку Божию, и пришел, и стал пред ним, и сказал: вот, узнал я, что нет Бога на всей земле, а только у Израиля… Но вот в чем пусть простит Господь раба твоего: когда пойдет господин мой (царь) в дом Риммона для служения там и обопрется на руку мою, и поклонюсь я в доме Риммона, то за мое поклонение в доме Риммона пусть простит Господь раба твоего в этом случае. И сказал он ему: иди с миром" ( II Малахим 5:14-19).

Но если нееврей не обязан "освящать Имя", не обязан гибнуть во имя Торы, то значит, он может и жить в соответствии с обычаями своей страны, никак не восставая против них. Именно таково заключение Талмуда. Рав Давид Галеви в книге "Осе леха рав" пишет: "к тому древнему исконному идолослужению, которое практиковали законченные язычники, в Талмуде имеются первые признаки умеренного отношения. Мы учили: "Идоложертвенное расценивается как падаль и оскверняет" (Хулин 13). Тем не менее, Гемара делает различие и в этом случае. Она различает между фанатичным язычеством, к жертвоприношениям которого недопустимо приближаться, и идолослужением рутинным, о котором сказал рабби Йоханан, что вне Эрец Исраэль имеются инородцы, которые практикуют язычество как обычай своих отцов… По моему мнению, во времена Талмуда даже настоящих служителей звезд и созвездий считали лишь придерживающимися обычаев".

Иной путь

Эта двойственность в отношении к язычеству просматривается уже в самих словах: "Да не будет у тебя богов иных". "У тебя" - да, но "у них" - у народов, все не так однозначно. Обращаясь к "иным богам", народы в конечном счете адресуются Ему.

У пророка Малахи сказано: "Ибо от восхода солнца и до заката его велико имя Мое среди народов, и в каждом месте воскурено, и принесена (жертва) имени Моему, и дар чистый, ибо велико имя Мое среди народов, сказал Господь Цваот" (1:11). Согласно раву Шерки, в этих словах Всевышний признает, что в конечном счете все язычники служат Ему.

Итак, строящееся на избрании Израиля еврейское единобожие предполагает наличие определенной истины также и в культурах и религиях народов мира. "Я привожу в свидетели небо и землю, что на Израиле и язычнике, на мужчине и женщине, на рабе и на рабыне, на всех них в соответствии с их делами почиет Святой дух", утверждается в мидраше "Танада вэ Элиягу" (9); а в Зоаре сказано: "не существует идолослужения, в котором бы не скрывалось искр святости".

Это, конечно, не "идеал", не последнее слово теологии, все "чужие служения" ожидают того или иного рода исправления ("тикун"). Но до той поры, пока не "наполнится земля знанием Господа, как полно море водами" (Иешайя 11:9) все не связанные с убийством и блудом культы имеют свое место.

Христианский мир, долгое время крайне нетерпимо относящийся к прочим религиям, в какой-то момент пришел к аналогичным плюралистическим идеям, в следующих словах сформулированным Виктором Франклом: "есть множество языков, но разве многие из них не объединяет общий алфавит? Так или иначе, разнообразие религий подобно разнообразию языков. Никто не может сказать, что его язык выше других языков: на любом языке человек может прийти к истине, к единой истине, и на любом языке он может заблуждаться и даже лгать. Так же посредством любой религии может он обрести Бога - единого Бога".

Сформировавшийся в культуре Запада принцип плюрализма, уважающий и ценящий любую честную независимую позицию, является в определенной мере исправленным служением народов. Иудаизм и христианство, пусть и в самой предварительной форме, представляют собой пару; дополняют друг друга (как святое и будничное) в рамках единой концепции единобожия.

К сожалению, исламский монотеизм, сделавший ставку на полное и категорическое неприятие язычества, выбился из этого строя, противопоставил себя иудео-христианской цивилизации и прогрыз в бытии черную дыру.

После бойни учиненной ИГИЛом в ноябре 2017 года в салафитской мечети неподалеку от Эль-Ариша (305 погибших), Мордехай Кейдар написал статью, в которой рассказал о статье шерифа Бадия а-Нура в газете "Аль-Ахрам", озаглавленной так: "Почему египтяне не сочувствуют погибшим в Эль-Арише?". Автор описывает египетское общество через два дня после теракта: толпы на улицах, лавки, заполненные покупателями, люди в кафе и ресторанах, увлеченно следящие за футбольным матчем. Все как обычно. Ни одной демонстрации, ни одного лозунга против кровавых убийц, лишь вчера совершивших очередное злодейство в пределах страны. И суть этой проблемы, по мнению автора, не имеет отношения ни к власти, ни к разведке, ни к армии (как утверждают многие комментаторы). "Она заключена в нас самих, - считает он, - в египетском народе, который должен был бы стать преградой на пути террора. Почему в школах нет уроков, разъясняющих, какой ущерб наносят джихадистские идеи, и как важно нам самим суметь защитить себя от них? Почему в колледжах и университетах для студентов нет обязательного преподавания национальной идеологии, противостоящей этим разрушительным идеям?"

Автор не доводит свою мысль до конца, но и того, что им сказано, вполне достаточно для понимания главного вывода. Разрушительные идеи, ставшие неотъемлемой частью исламского религиозного дискурса, по его мнению, порочного, описывают суфиев как вероотступников, джихадистов же - как настоящих бойцов ислама, в рубящих головы они признают тех, кто возвращает исламу его былую славу, в массовых убийствах - торжество седьмого века в веке двадцать первом. И именно поэтому когда террористы убивают на Синае более трехсот молящихся в мечети суфиев, ничего страшного в этом, нет и можно спокойно продолжать жить дальше".

Я не компетентен вести межрелигиозную полемику с мусульманским миром и утверждать, что исламу больше идет суфизм, нежели джихадизм, что ситуацию еще можно разрулить. Но евреям все эти крайности определенно не к лицу. В идею избрания вмонтирована идея плюрализма. Если арабский монотеизм видит свою задачу в том, чтобы все собой подавить, то еврейский в том, чтобы - все в себя включить.