Особенное откровение

В недельной главе "Бешелах", в "Песне моря" свидетельствуется, что исход евреев из Египта потряс народы: "Ты ведешь милостью Твоею народ сей, который Ты избавил; сопровождаешь силою Твоею в жилище святыни Твоей. Услышали народы и трепещут; трепет объял жителей Пелэшэт. Тогда смутились князья Эдома, вождей Моава объял трепет, оробели все жители Кынаана. Нападет на них страх и ужас; от величия десницы Твоей да умолкнут они, как камень, доколе проходит народ Твой, Господи, доколе проходит народ сей, который Ты сотворил. Введешь их и насадишь их на горе удела Твоего, на месте, что жилищем Ты сделал Себе, Господи, во святилище, Владыка, что устроили руки Твои. Господь будет царствовать во веки веков. Когда вошли кони Паро с колесницами его и с всадниками его в море, и Господь обратил на них воды морские, а сыны Израиля прошли по суше среди моря". (15:13-19)

В других местах также высказываются подобные утверждения. Так, через сорок лет после исхода "как услышали все цари эморейские, которые по эту сторону Ярдена, к западу, и все цари кнаанские, которые при море, что иссушил Господь воды Ярдена пред сынами Израиля, пока переходили они, – оробело сердце их, и не стало уже в них духа пред сынами Израиля". (Иеошуа 5:1-2)

А кнаанка Рахав в ту же пору сказала лазутчикам: "я знаю, что Господь отдал вам эту землю, и что на нас напал страх пред вами, и что оробели все жители земли этой пред вами. Ибо слышали мы, как иссушил Господь перед вами воды Ям-Суфа, когда вышли вы из Египта, и как поступили вы с двумя царями эморейскими за Ярденом, с Сихоном и Огом, которых вы уничтожили. И как услышали мы, оробело наше сердце, и ни в ком не стало уже духу противостоять вам, ибо Господь, Бог ваш, есть Бог на небе, вверху, и на земле, внизу" (Иеошуа 2:12)

Итак, мы видим, что народы вроде бы впечатлились грозными событиями исхода, что они как будто бы были готовы уверовать в живого Бога и принять его истину. И тем не менее, этого не произошло. Резонно задаться вопросом: почему же избавление не наступило тогда? Почему тогда земля не наполнилась ведением Господа, как море водами? Почему той первой грандиозной геулы оказалось недостаточно для того, чтобы обратить и подчинить Всевышнему все народы?

Зачем понадобилось еще какое-то грядущее, окончательное избавление, о котором сказано: "Вот, наступают дни, – сказал Господь, – когда не будут больше говорить: "жив Господь, который вывел сынов Израилевых из земли Египетской", А (скажут): "жив Господь, который вывел и который привел потомство дома Израилева из страны северной и из всех стран" куда Я изгнал их; и будут они жить на земле своей". (Иерем 23:7)

Почему же миг, когда Бог будет един и имя Его едино не просматривается и доныне?

Ответ на это вопрос связан с самим характером истины открытой человечеству в описываемых Торой событиях.

Шанс состояться

Синайское откровение – это очень особенный прорыв к Истине. С одной стороны Бог открывает свою волю Израилю, но с другой выясняется, что воля самого Израиля не менее значима. Тора свалилась с неба, чтобы поведать, что главное в этой жизни, все же, само с неба не сваливается.

Все в Торе дано на условии, все обставлено сплошными "если", все зависит от человека в не меньшей мере, чем от Бога. Выясняется, что наполнить мир позитивным содержанием призваны сами люди. При всей своей директивности Тора – это призыв. Призыв в первую очередь обращенный к Израилю, но предполагающий и другие народы, как сказано: "Не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира… А то взглянешь ты на небо и увидишь солнце и луну и звезды, все воинство небесное, и прельстишься, и будешь поклоняться им, и будешь служить им, которыми наделил Господь, Бог твой, все народы под небом". (4:16-19)

И в самом деле, в вопросе "воли" истина народов радикально отличаются от Истины Израиля, однако Истина Израиля предполагает истину народов.

Эти истины соотносятся примерно так, как соотносятся неорганическая и органическая природы, формирующие единую экосистему.

Законы физики и химии, законы неорганической природы представляют собой строгое детерминированное разворачивание. Но в потоке этой предопределенности возникает странное завихрение, зовущееся жизнью, правила которой иные. Предполагая физические и химические законы, биологические законы им, в сущности, противостоят. Например, по законам природы вода стекает с гор, но с учетом этих законов, в ручьях обитает рыба, способная плыть против течения.

Но если даже и рыбу, как и все живые существа, все же еще можно некоторым образом предопределить, предопределить их родовыми свойствами, то это значительно сложнее, а в пределе и вообще невозможно, относительно человека. В отличие от животных, человек приходит в этот мир без внутренней поведенческой программы. Он сам должен ее выработать.

Как сказал Сартр, "есть по крайней мере одно бытие, у которого существование предшествует сущности, бытие которое существует прежде, чем его можно определить каким-нибудь понятием, и этим бытием является человек. Это означает, что человек сначала существует, встречается, появляется в мире, и только потом он определяется".

Но эта истина восходит к Синайскому откровению, провозгласившего, что в отличие от животных человек был создан не "по роду его", по образу Творца.

Таким образом, в религиях и культурах народов мира воспроизводится та же логика, что и в природном мире. Религии народов смотрят "на солнце и луну и звезды", они обращены к "вечной" (во всяком случае, видящейся таковой) истине, они заворожены повторением и статичностью, но Синайское откровение учит о свободе, учит о существовании, которое предшествует сущности, которое призвано свою сущность построить, а потому оно связано со временем, с историей.

"Всему свое время, и свой срок всякой вещи под небесами: Время рождаться и время умирать; Время насаждать и время вырывать насаженное. Время убивать и время исцелять" (Коэлет 3:1)

Это значит, что каждый момент своей жизни человеку приходится принимать какие-то решения. Причем он неизбежно проигрывает, если выступает не вовремя, т.е. либо нетерпеливо ускоряет, опережает событие, либо напротив – его откладывает.

Время – это шанс, предоставленный каждому человеку и всему человечеству, шанс возникнуть и состояться. "Все творения были созданы с их согласия" (Рош Ашана 11 а), но обнаружив, в чем их существование заключается, не все соглашаются его поддерживать.

Рабби Хаим из Воложина в книге "Нефеш ахаим" (1:11) приводит слова Талмуда: "У всего Израиля, имеется удел мира грядущего ("хелек леолам аба")" и поясняет это изречение следующим образом: "Не сказано "в грядущем мире" - "беолам аба", что значило бы, что грядущий мир существует с момента творения сам по себе, и если человек удостоится, то получит в нем место, но истина состоит в том, что грядущий мир – это дело рук самого человек, который сам творит свою участь своими делами".

Поэтому после исхода, после Синайского откровения ничего не закончилось, а как раз только все и началось. Как для Израиля, так и для народов. Началась история, время пошло. При этом, однако, важно не забыть, куда течет время, куда оно впадает. Важно сознавать, что время временно, но постоянен Грядущий мир. Как справедливо заметил Кьеркегор: "Несчастье нашего времени как раз в том, что оно стало не чем иным чем "временем", временным, которое нетерпеливо не хочет ничего слышать о вечности, при этом даже благонамеренно или в бешенстве, с притворной подражательностью, хочет превратить вечное в нечто совершенно излишнее, что, однако, не удастся во веки веков".