Саммит «триумфаторов» в Сочи завершился на оптимистичной ноте, хотя не исключено, что впереди РФ, Иран и Турцию еще ждут разборки между собой.

Пока же Путин, Эрдоган и Роухани заявляют о «существенных успехах в совместной борьбе с терроризмом».

Распад Сирии предотвращен, по боевикам нанесен решающий удар, и появился реальный шанс положить конец многолетней гражданской войне в этой стране. С таким заявлением выступил Владимир Путин по окончании встречи в Сочи с президентами Ирана Хасаном Роухани и Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. В совместном заявлении трех лидеров, распространенном после сочинского саммита, в частности, сказано, что они договорились продолжить сотрудничество для окончательного разгрома запрещенного в РФ и многих других странах «Исламского государства» и других террористических организаций.

В документе также содержится заверение в том, что Россия, Турция и Иран продолжат координацию усилий «с целью обеспечения необратимости тенденции к снижению насилия» в Сирии, окажут содействие сирийцам в восстановлении страны и достижении политического урегулирования, принятии новой конституции, проведении свободных выборов под надзором ООН.

Трио, по официальной информации, общалось два часа. Как сообщил президент России, переговоры по основным аспектам урегулирования в Сирии были «обстоятельными», и прошли «в деловом и конструктивном ключе». По его словам, президенты констатировали существенные успехи в совместной борьбе с терроризмом и подтвердили важность сохранения суверенитета и территориальной целостности САР. Он также подчеркнул особую роль Эрдагана и Роухани в астанинском процессе. «Если бы не ваша позиция, — сказал Путин, — астанинского процесса просто бы не было; не было бы прекращения боевых действий, создания зон деэскалации».

Отметим, что в совместной декларации президентов женевский формат переговоров по Сирии упомянут не был, что, вроде бы, говорит о фактическом «исключении» Европы, США и Саудовской Аравии из процесса сирийского урегулирования, хотя накануне сочинского саммита президентов России, Ирана и Турции Путин пообщался и с Трампом, и с королем Салманом, не обойдя вниманием руководство Израиля, Египта и Катара. Напомним также, что перед сочинским саммитом Путин встречался с президентом Сирии Башаром Асадом — стороны подчеркнули необходимость перехода к политическому процессу в САР. Сделанным теперь совместным заявлением «большой тройки» Дамаск, разумеется, остался доволен.

В Сочи Путин также подчеркнул, что успех предстоящих преобразований в Сирии во многом зависит от решения ее социально-экономических проблем, восстановления разрушенных промышленности и сельского хозяйства, сфер здравоохранения и образования. Акцент им был сделан на адресной помощи населению Сирии, разминировании освобожденных территорий, необходимости помощи беженцам.

Заметим, что накануне сочинской встречи президентов Хасан Роухани заявил о полной победе над «Исламским государством» в Ираке и Сирии, в то время как Владимир Путин считает, что «рецидивы» еще возможны, однако они не способны повлиять на ход антитеррористической операции. Но действительно ли сочтены дни ИГ в Сирии, и дипломатическое урегулирование реально началось? Начнем с того, что как «государство» эта организация практически разгромлена, но как террористическая сила она еще может поднять голову при «благоприятном» стечении обстоятельств, в частности, при прямой или теневой поддержке ее со стороны «определенных кругов» в США и на Ближнем Востоке.

Кроме того, относительно полноценному урегулированию может помешать игнорирование в переговорном процессе Конгресса национального диалога Сирии: Анкара против участия в нем курдов; представители вооруженной сирийской оппозиции тоже не ратуют за переговоры в расширенном составе. Между тем, на встрече с Роухани и Эрдоганом Путин все же сделал неприятное для Анкары заявление, в соответствии с которым внутрисирийский диалог должен включать все группы населения страны — согласно резолюции Совбеза ООН. По его прогнозу, «процесс реформирования будет непростым», но Конгресс национального диалога Сирии должен быть созван, причем в Сочи.

Эрдогану, видимо, под давлением Путина и Роухани, пришлось согласиться на проведение этого форума, однако в каком именно формате, сказать пока трудно. Вероятно, по этой статье президент Турции еще будет торговаться с двумя другими «триумфаторами».

Как бы то ни было, но перспектива полного освобождения Сирии от боевиков, политического урегулирования, шансы Асада остаться у власти до новых выборов сегодня, как никогда еще с начала сирийского кризиса, велики. Также понятно, что между Россией, Турцией и Ираном противоречия по сирийскому урегулированию сохраняются, и если они не наступят на горло своим амбициям, все их победы в САР могут обернуться серьезными провалами, исключающими последовательное и устойчивое политическое урегулирование.

Кроме того, не стоит сбрасывать со счетов в этом процессе, помимо США и сирийской оппозиции, а также фактора нерушимости «единого фронта» Москвы, Тегерана и Анкары, «пробуждение» Израиля, Катара, Саудовской Аравии и Евросоюза. В период крайней активизации «тройки победителей» четыре вышеуказанных актора самоустранились от решения сирийской проблемы либо заняли выжидательную позицию. Впрочем, вполне возможно, что сирийский «триумвират» сбил их со стратегического курса в САР, но вряд ли надолго.

Так, Израилю невозможно согласиться с тем, что его злейший враг — Иран, «осядет» в Сирии, усилив тем самым свое влияние на Ближнем Востоке. То же можно сказать и о Саудовской Аравии. Что же до Евросоюза и Катара, они, вероятно, будут выстраивать свою политику в соответствии с текущей конъюнктурой, то есть прямо или косвенно поддержат победившего, но при этом Европа будет делать это тонко — чтобы не вызвать месть поверженных и ярость Вашингтона.

Словом, если гражданская война в Сирии все же подошла к концу, хотя вспышки насилия на периферии республики далеко не исключены, победители, помимо укрепления мира, будут отстаивать на отвоеванной территории свои интересы. Для Турции это, в первую очередь, ослабление курдов и недопущение создания ими собственной автономии. Таких гарантий у Эрдогана в настоящее время нет, зато существуют подозрения, что Москва и Вашингтон могут найти общий язык по курдской проблематике.

Но ссориться с Россией на этой почве, имея в виду крайне обострившиеся отношения с «коллективным Западом» и едва ли не со всем миром, Турция не станет. Ей сейчас очень нужен надежный партнер, а таковым пока видится только РФ, «щедрая», в отличие от США, на поставки вооружения туркам, а также на сотрудничество в разных сферах, включая ядерную энергетику. И, конечно, для Анкары актуально активное участие в послевоенной жизни Сирии. Допустят ли ее к такому участию Россия и Иран — это большой вопрос: прежде Турция должна четко определиться со своими внешнеполитическими предпочтениями и подтвердить их на деле. Напомним, что ей не раз удавалось «провести и подвести» Россию на этой ниве.

Что нужно Ирану? В первую очередь, полностью покончить с вмешательством Израиля в сирийские дела и с «философским», но политически небезвозмездным отношением России к активности Израиля на том или ином направлении. В Иране подозревают, что Москва после победы в Сирии попытается ограничить влияние Тегерана в этой республике, в то время как он рассчитывает на дислокацию своих войск в САР вблизи израильской границы. Насколько обоснованы такие опасения, сказать трудно, но все же они являются если не камнем, то камушком, о который спотыкается ирано-российская «доверительность».

Тегеран также обеспокоен контактами России с Саудовской Аравией, но, видимо, Москва ему в данном случае «не сочувствует». Сейчас она более всего ориентирована на политические компромиссы в Сирии и вокруг нее, в противном случае ее победа закреплена не будет. Кроме того, РФ вряд ли склонна уступать Ирану — да и вообще, кому бы то ни было - значительный сегмент военно-политического влияния в регионе.

Словом, разночтений между победителями в Сирии будет еще достаточно, однако сегодня очевидно: Москва, Тегеран и Анкара, несмотря на множество «но», старались действовать скоординировано, при этом каждая из них откровенно преследовала собственные интересы. Впрочем, прецедент координации действий дал положительный результат и позволяет надеяться на выстраивание реально союзнических отношений между Россией, Ираном и Турцией. Правда, считать последнюю безоговорочно надежным партнером пока слишком рано.

Между тем трем странам крайне необходимо удержаться хотя бы на нынешнем уровне взаимодействия, поскольку впереди у них «зачистка» террористов (режим перемирия в Сирии продолжает нарушаться), всплеск активности сирийской оппозиции, противодействие намерениям США оставить свой военный контингент в САР после полного разгрома ИГ и установить новую власть на севере страны — Трампа вряд ли надолго устроит роль безучастного зрителя. И, что главное, формирование нового правительства САР.

Конечно, в идеале определение политического будущего Сирии — сугубо внутреннее дело этой страны, но победители на то и победители, чтобы процесс формирования «новой Сирии» не обошелся без их участия и лоббирования собственных интересов. И тут тоже будет необходим консенсус «тройки».

То есть «новая Сирия» — это уже далеко не региональная единица, хотя бы потому, что за ее целостность и избавление от терроризма боролись три державы, и их устойчивое союзничество может основательно изменить глобальные мировые реалии. И для Запада в этом триумвирате Россия — гораздо более серьезный противник, чем импульсивная Турция и составляющая «оси зла» — Иран. Потому как даже американцы признали, что «Путин одержал победу в Сирии».

В связи с этим эксперт Центра новой американской безопасности Илан Голденберг (его цитирует Politico, США) считает, что президент России желает заключения «некого международного соглашения, которое положит конец сирийской гражданской войне и благословит его победу».

Эксперт задается вопросом: «Хватит ли Трампу ума, чтобы заставить Путина заплатить за это — или он отдаст ему все бесплатно?»