Не следует забывать важную роль ислама в религиозной истории Европы, сталкиваясь с вызовами сегодняшнего дня.

Мы можем начать с недалекого прошлого.

Всего лишь несколько поколений назад ислам был самым любопытным мировоззрением для интеллектуалов континента.

Новообращенные того времени были иными по сравнению с теми, которых мы видим сейчас, пишут Софи Спаан (Sophie Spaan) и Марья Ханнун (Marya Hannun) в статье «Когда Европа любила ислам» (Da Europa elsket islam, Foreign Policy, 4. mai).

Среди них мы находим гомосексуалиста, еврейского философа Хуго Маркуса (Hugo Marcus), одного из главных деятелей мечети Ахмадийя в Берлине. В то время в мечети обсуждали ведущие тенденции духовной жизни Европы; Маркус читал лекции о Ницше, Канте и Гёте в контексте ислама.

В Англии Элленсон-Уинн лорд Хедли принял ислам в 1913 году. Он взял имя Шейх Рахматулла аль-Фарук, совершил хадж и много писал о великолепии и светлом будущем ислама в Великобритании.

Экзотический культурный бунт

Роль ислама в духовной жизни Европы того времени не отличалась от того буддизма, который существует в западных университетских городках с шестидесятых годов.

Принятие ислама было экзотическим культурным бунтом против застывшего христианства и пустой светскости.

Восхищение исламом в начале 20-го века было продуктом колониализма, ориентализма и болезни роста модернизации. Если широко посмотреть на всю картину, то отношение к исламу в Европе подвергалось большим изменениям.

От угрожающего внешнего врага, определявшего внешние границы Европы, до государственной религии в абсолютно самом большом средневековом городе Европы (Кордова). От научной и культурной зависти до военного и экономического благоговения в период ренессанса, до уважаемых торговых партнеров и дипломатических союзников в конечный период средневековья.

Ислам и Реформация

Особый интерес вызывает роль ислама в период реформации. То, что ислам испытывает трудности приспособления из-за отсутствия реформации европейского типа, является в настоящее время распространенной точкой зрения. Если бы только у мусульман появился свой Лютер, Меланхтон и Кальвин! Мысль поразительная по многим причинам.

Если в истории христианства было какое-либо движение, которое можно было бы сравнить с нынешними исламскими экстремистами, то это как раз радикальные реформаторы 16-го века и жестокие религиозные войны, которые затем разорвали на куски Европу.

В 1566 озлобленные протестанты штурмовали кафедральные соборы и монастыри в Голландии, чтобы разбивать статуи и иконы. Толпы кальвинистов воспринимали запрет на иконы так же серьезно, как Талибан и ИГИЛ воспринимают его сегодня.

В государствах, где протестантизм был введен сверху, уничтожение икон, статуй и вредного искусства происходило более организованным образом, не так, как это происходит в Саудовской Аравии в наши дни. Церковные колокола снимались и переплавлялись, с алтарей удаляли распятия и реликвии, монастыри закрывались и экспроприировались.

Отношение к религиозным меньшинствам тоже желало много лучшего. Поскольку евреи не хотели принимать христианство, сам Мартин Лютер предложил поджигать синагоги, сжигать еврейские книги, конфисковывать имущество евреев и разрушать их дома. Он также говорил - намеками - о том, что евреев следует убивать.

Лучше турки, чем папа!

Те, кто знает о варварстве и жестокости реформации, не хочет повторений чего-либо подобного. Но вопрос об исламской реформации по европейскому лекалу так же интересен по другой причине:

Исламские державы играли значительную роль в поддержке европейской реформации.

Османская осада Вены в 1529 году охотно рассматривается как угроза западной цивилизации. Но она также была выражением меняющегося баланса сил в Европе, который был выгоден протестантам Святой римской империи и контролируемой испанцами Голландии.

Султан Сулейман обещал поддержку бунту протестантов и свободу религии лютеранам и кальвинистам в Османской империи. Турки и протестанты делали упор на теологическое равенство, особенно сопротивление иконам и идолопоклонничество.

Во время восстания в Нидерландах в 16 веке, закрепившем республиканские, либеральные и реформаторские идеи, можно было слышать боевой призыв Liever Turks dan Paaps - лучше турок, чем папист.

Чему роль ислама может научить нас?

Англичане тоже поддерживали османцев в борьбе против испанской короны. Когда флот Елизаветы разгромил испанскую Армаду в 1588 году, экономические мускулы Англии выросли благодаря прибыльным торговым договорам с Мурадом III.

Обмен письмами между Мурадом и Елизаветой, которая изображала себя защитницей христианской веры от идолопоклонничества среди неверных христиан, показывает, что делать упор на религиозное равенство было важно для обеих сторон. Железный лом от церковных колоколов и другие материалы, конфискованные в католических зданиях Англии, экспортировались османам, которые производили пушки для войны против католиков, занимавшихся идолопоклонничеством.

Чему нас может научить роль ислама в религиозной истории Европы? Во-первых, наше отношение к определенным религиозным группам в большой степени является продуктом политического баланса сил. Так ислам был поддержкой для протестантизма, так ислам стал государственным символом бескультурья к концу колониального периода, и так ислам в наши дни стал глобальной политической угрозой.

Знание может быть скоро забыто

История учит нас также, что движения, которые мы сегодня рассматриваем как прогрессивные и позитивные, могли в свое время рассматриваться совсем иначе.

Кровавые особенности реформации, с ее нетерпимостью и враждой к культуре, напоминают нам об этом. То, что протестантизм, тем не менее, внес свой вклад в создание более открытого и свободного общества, в большой степени объясняется тем, что взрывное возникновение разнообразия точек зрения и сектантства, по-прежнему, загоняло бы континент в пропасть, если бы мы не защитили право каждого на свою свободу слова и вероисповедания.

Это знание, за которое заплачена большая цена, к сожалению, может скоро быть забыто, когда европейские страны (в последнее время - Дания) решают встретить радикальные религиозные голоса скорее ограничением, чем защитой свободы слова.

Эгиль Аспрем (Egil Asprem), Aftenposten, Норвегия