Планетарный культ

Недельная глава "Цав" начинается с изложения законов принесения жертвы всесожжения: "И сказал Господь Моше, говоря: Заповедай Аарону и сынам его следующее: вот закон всесожжения: оно, всесожжение, на костре, на жертвеннике всю ночь до утра, и огонь жертвенника пусть горит на нем. И пусть оденется священник в льняную одежду свою, и льняное нижнее платье наденет на тело свое, и снимет пепел от всесожжения, которое сжег огонь на жертвеннике, и положит его подле жертвенника. И пусть снимет с себя одежды свои и наденет одежды другие, и вынесет пепел вне стана на чистое место. А огонь на жертвеннике пусть горит, не угасая; и пусть поджигает на нем (на огне) священник дрова каждое утро и раскладывает на нем всесожжение; и воскурит он на нем туки мирных жертв (за благополучие). Огонь постоянный пусть горит на жертвеннике, не угасая". (6:1-6)

Итак, ежедневно в Храме приносилась жертва всесожжения, то есть тело жертвенного животного никем не использовалось в пищу, а целиком сжигалось на алтаре. В результате этого жертвоприношения образовывался пепел, который неопределенное время оставался полноценным предметом священного культа. Пепел сгоревших жертв тщательно собирался, после чего один из коэнов складывал его с восточной стороны пандуса, ведущего на жертвенник. Когда там накапливалось слишком большое количество золы и пепла, коэны выносили их за пределы Храма и высыпали в специально отведенном для этого чистом месте.

Кроме того в приведенном фрагменте говорится, что всесожжение сопровождалось воскурением и поддержанием постоянного пламени. То есть огонь продолжал гореть даже после того, как жертвенник был уже очищен от пепла, а новая жертва еще не была вознесена.

Эти детали представляются весьма значимыми, однако прежде чем вернуться к их рассмотрению, я бы хотел напомнить, что богослужение Иерусалимского храма является не узконациональным, а общечеловеческим проектом, что культ Иерусалимского храма носит планетарный характер.

Воздвигнув Храм в Иерусалиме, царь Шломо обратился с молитвой к Создателю: "И чужеземца, который не из народа Твоего, Израиля, а придет из страны далекой ради имени Твоего, – Ибо (и) они услышат о Твоем имени великом и о Твоей руке сильной, и о Твоей мышце простертой, – и придет он, и будет молиться в доме этом, Ты услышь с небес, с места обитания Твоего, и сделай все, о чем будет взывать к Тебе чужеземец, дабы знали все народы земли имя Твое, дабы боялись Тебя, как народ Твой, Израиль, и дабы знали, что именем Твоим называется дом этот, который я построил" (1 Мелахим 8:41-43).

Об общечеловеческом характере Иерусалимского храма многократно говорят также и пророки: "Дом Мой наречется домом молитвы для всех народов" (Иешайя 56:7), или: "И будет в конце дней: гора дома Господня упрочена будет во главе гор и возвысится над холмами, и стекутся к ней народы. И пойдут многие народы и скажут: идите, и взойдем на гору Господню и к дому Бога Йакова, и научит Он нас путям Своим, и пойдем дорогами Его, ибо из Циона выйдет Тора и слово Господне – из Иерусалима" (Иешайя 2:1-4; Миха 4:1-4).

При этом в культе Иерусалимского Храма вовлекались в служение все миры: и животный, и растительный, и минеральный.

Священники – коэны, служа Всевышнему от лица Израиля и всего человечества, совершали приношения, в которые входили не только животные ("вот всесожжение, которое вы должны приносить Господу: агнцев годовалых без порока двух на день, во всесожжение постоянное." Бемидбар 28:3), и не только растения ("возьми из всех плодов земли, которые ты получишь от земли твоей, которую Господь Бог твой дает тебе, и положи в корзину, и пойди на то место, которое изберет Господь Бог твой, чтобы пребывало там имя Его." Дварим 24.1-4), но также и неодушевленные предметы ("и всякое приношение твое хлебное соли солью, и не устрани соли завета Бога твоего от дара твоего: при всякой жертве твоей приноси соль" (Ваикра 2:13).

Как бы то ни было, с полным правом можно сказать, что в службу Иерусалимского Храма было вовлечены все обитатели земли.

Но Бог Израиля – это Царь мира, Царь Вселенной, а не только планеты Земля. Он создал все Мироздание, а не только Солнечную систему, и в жертве всесожжения, как мне кажется, это в значительной мере отражается.

Четыре стихии

Действительно, в жертве всесожжения можно усмотреть культовое присутствие по меньшей мере трех из тех четырех основ, которыми исчерпывается полнота материальных форм во вселенной: а именно земля, вода, воздух и огонь, что соответствует четырем состояниям вещества: твердому, жидкому, газообразному и плазме.

В самом деле, специальное поддержание на алтаре вечного огня в независимости от того, присутствует ли на нем жертва или нет, говорит о том, что огонь сам по себе являлся культовым предметом.

Постоянный огонь вроде бы уже присутствовал в Храме также и в виде семисвечия, однако все же в ином качестве. Менора – это светильник, а не очаг. В светильнике огонь предстает как источник света, а не как пламя само по себе. Но огонь на жертвеннике, очевидно, имел функцию не осветительного прибора, а именно жертвенного предмета.

То же и пепел, который предельным образом соответствует понятию "земли". Пепел оставался на жертвеннике до тех пор, пока не приходило время для нового приношения. Причем часть удаленного пепла возвращалась в землю, а часть хранилась в непосредственной близости от жертвенника. Таким образом, мы видим, что и пепел являлся самостоятельным культовым предметом.

Жертва всесожжения, как уже отмечалось, сопровождалась также и воскурением. Воскурение, то есть распространяемое вокруг алтаря облачко ароматов, явственно соответствует понятию "воздух", который с помощью дыма и запаха как бы "фиксируется" и выявляется. При этом (в отличие от дыма жертвоприношения) воскурение опять же представляет собой независимое культовое действие.

Вода, правда, при жертве всесожжения фигурирует лишь в омовениях, совершаемых священниками, но она возливалась на алтарь при других обстоятельствах. Празднование Шмини-ацерет сопровождалось "черпанием воды из источника и возлиянием ее на жертвенник".

Таким образом, можно с полной правом утверждать, что в Храмовом богослужении участвуют не только четыре царства планеты Земля, но также и четыре элемента всего Космоса.