Арабская весна заставила многие государства выбирать, на чью сторону им становиться, а это всегда рискованное дело, особенно в случае с Сирией и Ливией, поскольку Россия может понести значительные финансовые потери, если, в конечном итоге, она окажется на неверной стороне. Недавние решения российского правительства представляются как минимум неожиданными, однако их нельзя считать только результатом вращения карусели Путина-Медведева.

Прошедшие недавно демонстрации и массовые задержания привлекли внимание мировой общественности к внутренней реакции на «рокировку Путина-Медведева», однако до настоящего времени мало кто пытался проанализировать ее последствия в сфере внешней политики России. Очевидно, наглядным примером здесь может стать Ближний Восток и Северная Африка, где кремлевская политика все еще может спровоцировать волну неудач для России в Сирии и Ливии.

Объявление о том, что российский премьер-министр Владимир Путин снова станет президентом после выборов в марте следующего года, и последовавшие за этим протесты заставили многих комментаторов высказывать резкую критику в адрес российского подхода к посткоммунистической демократии. Несмотря на демонстрацию единства мнений во время объявления о намерениях Путина, позиции премьер-министра и нынешнего президента Дмитрия Медведева различаются. Особенно заметные в вопросах политики России на беспокойном Ближнем Востоке и в Северной Африке, эти различия в подходах, тем не менее, могут оказаться недостаточными, чтобы предотвратить неудачи страны в регионе. Позиция России по Ливии вполне может привести к потере Россией прибыльных нефтяных контрактов. Тем временем, в Сирии позиция России может подразумевать риск для ее репутации в глазах международного сообщества, включая Лигу арабских государств, если режим Асада сохранится, и в то же время потерю репутации в глазах нового сирийского руководства, если в стране произойдет смена власти.

Интересы России на Ближнем Востоке и в Северной Африке

Начиная с советской эпохи, у России всегда имелись жизненно важные интересы на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В попытке установить сферы влияния СССР наряду с другими странами-участниками Варшавского договора соперничал с США в экспорте оружия в регион, а Россия продолжает поставлять туда оружие и по сей день. С развитием в регионе мощностей по добыче и экспорту нефти и природного газа у России появился дополнительный стимул сохранять и развивать отношения с ним: она хотела продолжать увеличивать присутствие и влияние своих энергетических компаний в регионе и, когда это становилось возможным, поддерживать высокие цены на нефть. Технологическое мастерство стало еще одним фактором в их отношениях. В то время как уровень технологической компетенции России в течение некоторого времени снижался, в регионе по сей день существуют многочисленные контракты на ведение наукоемких проектов, начиная со строительства железных дорог в Ливии и заканчивая возведением атомной электростанции в Бушере, Иран. Все это обуславливает экономические интересы Кремля в регионе.

Российская внешняя политика продолжает озадачивать многих аналитиков. Некоторые из них полагают, что Россия действует согласно логике баланса сил, сложившейся после окончания холодной войны: она страшится мощи США и поэтому пытается препятствовать действиям Америки в рамках той сферы влияния, которую она считает своей. Другие считают российскую внешнюю политику более изощренной и непонятной для западного ума в силу недостаточной прозрачности процесса принятия решений в России. Третья группа аналитиков утверждает, что внешняя политика мало беспокоит Россию, и конкретное направление развития внешних связей страны диктуется ее энергетическими и экономическими интересами, а также личными предпочтениями лидеров. Именно здесь взгляды Путина и Медведева расходятся в наибольшей степени, и эти различия как таковые могут стать более ощутимыми, когда два лидера поменяются местами в марте 2012 года.

При поверхностном рассмотрении внешняя политика России на Ближнем Востоке и в Северной Африке может показаться однородной и весьма странной. В недавнем документе Кремля, попавшем в газету «Коммерсант» в октябре 2011 года, перечисляются некоторые из очевидных успехов правительства России в регионе до июня 2011 года. Что касается Ливии, в этом документе говорится о достижениях российской дипломатии в Совете Безопасности ООН, заключающихся в «укреплении статуса ООН как основы международной правовой системы с целью обеспечения всеобщего мира». Тем временем, когда речь заходит о Сирии, правительство расхваливает себя за то, что оно стало тем бастионом, который оградил Сирию и Иран от применения против них санкций ООН. Однако недавние очевидные разногласия между Путиным и Медведевым предполагают менее решительный подход России к политике в регионе.

Ливия

Одним их примеров является подробно освещенный в прессе инцидент в мае 2011 года, когда Путин осудил действия НАТО в Ливии и назвал их «крестовым походом», а Медведев косвенно подверг критике позицию Путина, назвав выбор Путиным термина бесполезным. Возросло ли напряжение в обычно теплых отношениях президента и премьер-министра, когда Медведев отправил своего спецпредставителя в Африке и на Ближнем Востоке Михаила Маргелова в Ливию, чтобы последний смог выступить посредником в разрешении конфликта между Каддафи и повстанцами? Очевидным является тот факт, что спустя семь месяцев, когда Каддафи убит и к власти пришли повстанцы, отказ России поддержать действия НАТО в Ливии может означать, что Россия рискует проиграть сразу на двух уровнях.

Во-первых, она может потерять прибыльные нефтяные контракты в Ливии, которая обладает самыми обширными запасами сырой нефти на всем африканском континенте. Это имеет большое значение, несмотря на то, что Россия обладает вторыми по величине запасами нефти в мире. На сегодняшний день собственные запасы нефти постепенно истощаются, тогда как зависимость бюджета страны от цен на нефть растет. Российские компании нуждаются в заключении нефтяных контрактов для расширения своих отраслей и увеличения доходов. Заявление ливийского Национального переходного совета о том, что все страны, присоединившиеся к НАТО в попытке помочь повстанцам свергнуть режим Каддафи – а Россия в список этих стран не входит - будут вознаграждены, должно быть, стало серьезным ударом для Кремля. Несмотря на заверения повстанцев в том, что все прежние контракты будут сохранены, пока неясно, есть ли у России будущее в отношениях с Ливией в том же смысле, в каком они существовали прежде.

Это приводит нас проигрышу на другом фронте: Россия потеряет свою сильную позицию в Ливии. Она не сможет ограничить или устранить конкурентную борьбу компаний в стране, в то время как такие игроки как, например, Франция сейчас близки к тому, чтобы получить доступ к 35% нефти этого африканского государства.

Это не только вредит позициям России в нефтяном государстве, достаточно многообещающем в плане прибыли, но также идет в разрез с ее долгосрочной инвестиционной стратегией в Ливии. С 2007 года Россия аннулировала все долги страны, оставшиеся со времен Советского Союза, которые достигали 4,5 миллиардов долларов, взамен на заключение контрактов на строительство железных дорог (2,9 миллиарда долларов) и контракты на поставку оружия (1,3 миллиарда долларов). Если своими действиями – попытка смягчить критику вторжения сил НАТО и отправка в Ливию делегации посредников - Медведев пытался избежать этих последствий, то его старания принесли мало пользы.

Сирия

Для российской политики в Сирии, очевидно, характерны точно такие же расхождения в позициях Путина и Медведева. Как и в случае с Ливией, Россия долгое время инвестировала в Сирию. В 2007 году Россия списала 3,7 миллиардов долларов от суммы сирийского долга, оставшегося со времен Советского Союза – это 73% от общей суммы долга. Позже она заключила контракт, оцениваемый в 370 миллионов долларов, на строительство газопровода, подписала предварительный многомиллиардный контракт на строительство нефтехимического комплекса и нефтеперерабатывающего предприятия в Сирии, а также в угоду режиму Асада включила сирийское Мусульманское братство в российский список террористических организаций. В дополнение к их исторически сложившемуся сотрудничеству отношения с Сирией имеют стратегическое значение для России, поскольку в городе Тартус располагается российская военно-морская база на Ближнем Востоке. И напоследок, самым важным аргументом является то, что контракты России на поставку оружия в Сирию оцениваются в 6 миллиардов долларов.

Тем не менее, в то время как Путин последовательно поддерживал президента Асада в течение последних месяцев волнений, когда, по сообщениям, в ходе антиправительственных демонстраций погибли 3,5 тысяч мирных граждан, Медведев, кажется, придерживается другой линии поведения. Начиная с лета, Медведев перемежал свои высказывания о поддержке Россией Асада призывами к своему спецпредставителю Маргелову принять в Москве сирийскую оппозицию для проведения встреч в дополнение к нескольким визитам посланника в регион. С лета 2011 года Москва трижды принимала у себя сирийскую оппозицию, последний визит с участием министра иностранных дел Лаврова состоялся в ноябре, и это был наивысший уровень общения с оппонентами сирийского правительства.

Тем не менее, в то время как режим Асада скорее рушится, чем просто распадается, Россия продолжает настойчиво препятствовать принятию Совбезом ООН резолюции по Сирии. И снова Россия, кажется, ставит себя в проигрышную ситуацию независимо от исхода: если Асад остается, Россия опозорит себя в глазах международного сообщества, поскольку ее станут воспринимать как единственную спасительную нить жестокого режима, который подвергли остракизму даже члены Лиги арабских государств. Если Асад покинет пост, новое руководство Ливии вряд ли простит России блокирование резолюции Совбеза ООН и поддержку режима Асада посредством поставок оружия, которое использовалось против протестующих Сирии. На последней встрече с сирийской оппозицией русские приложили все усилия, чтобы дать понять, что на самом деле эта встреча была организована вовсе не министерством иностранных дел (несмотря на то, что министр иностранных дел принимал в ней участие), а заинтересованной группой, добавляя при этом, что Маргелов действовал вовсе не как спецпредставитель президента. В тот же день посол Сирии был приглашен на встречу в Кремле.

Пытаются ли на самом деле Медведев и его команда внести поправки во внешнюю политику России на Ближнем Востоке и в Северной Африке, остается пока неясным. Путин заявил, что об «обмене» должностями они договорились несколько лет назад, посему любые интерпретации ситуации с позиций возможной борьбы за власть Путина и Медведева сейчас могут показаться попыткой выставить Россию в менее авторитарном свете. Однако это не объясняет того, почему Россия сейчас идет на риск упустить свои ключевые активы в двух странах, которые являются ее главными партнерами в регионе.

Двигаясь вперед

Россия в настоящее время оказалась на ключевых позициях в отношении Сирии. Как отмечает аналитический отдел журнала Economist в своем последнем докладе о ситуации в Сирии, бойкот со стороны ЕС и США сирийской нефти, 95% которой покупают европейские страны, нанес серьезный удар по сирийской экономике. Согласно этому докладу, средства, вырученные за покупку Европой сирийской нефти, «составляют 20-25% как общего правительственного дохода, так и расчетов по текущим операциям, вызывая перебои в продажах, в то время как правительство ищет альтернативных покупателей». Столкнувшись с подобным экономическим давлением, Сирия продолжит опираться на Россию и Китай, которые препятствуют принятию любых обвинительных резолюций Совбеза ООН. Россия в краткосрочной перспективе, скорее всего, выиграет в финансовом отношении, продолжая поставки своего оружия в Сирию: в ноябре 2011 года и в течение шести месяцев жестокого подавления протестов в Сирии Кремль подтверждал, что он продолжит исполнять условия всех военных заказов Сирии, поскольку «не существует никаких ограничений на поставки вооружений».

Когда Путин и Медведев поменяются местами, скорее всего все попытки более тонкого подхода России к ситуации на Ближнем Востоке и в Северной Африке сойдут на нет. Это произойдет не только потому, что Медведев перестанет быть президентом, ведь, по существу, остается неясным, был ли он на самом деле инициатором подобной политики. Однако очевидно, что такой дихотомический подход является недостаточно масштабным для того чтобы привести к заметным результатам. Учитывая массовые протесты на улицах Москвы, может случиться так, что внешняя, а также внутренняя политика российского правительства скоро подвергнется давно назревающей проверке на прочность.

Инна Лазарева, "Open Democracy", Великобритания