Zahav.МненияZahav.ru

Четверг
Тель-Авив
+30+16
Иерусалим
+28+15

Мнения

А
А

Ислам и западный мир: правда и мифы

Действительно ли древнегреческую культуру Западу передали арабы? Это утверждение спорно, и иллюстрацией тому являются произведения Жана Севилья и Малека Шебеля.

25.12.2011
Источник:Голос России

Читайте также

Действительно ли арабы сыграли определяющую роль в передаче культуры и знаний, унаследованных от древних греков, доказано ли это научно или же это превратности доминирующей мысли? В своей последней книге «Видные деятели ислама» философ Малек Шебель представляет основных персонажей мусульманского мира и рассказывает об их крупнейших достижениях.

Жан Севилья, автор эссе «Исторически неполиткорректно» (а также имевшего ранее большой успех «Исторически политкорректно»), со своей стороны пытается умерить этот энтузиазм. В книге Шебеля теологи, мистики, философы, врачи и географы представляются в виде «ожерелья из ценных жемчужин». С помощью кратких биографических примечаний автор пытается убедить нас в богатстве и влиятельности видных деятелей ислама, чье значение вышло за рамки своей цивилизации. Среди арабских ученых, которые внесли большой вклад в свои науки, чаще всего приводится в пример математик Аль-Хорезми, родившийся в Персии в 780 году и умерший где-то в 850-м. Похоже, что на его работы было принято ссылаться в научном сообществе того времени, в частности, в области алгебры. Малек Шебель делает его одним из главных арабских эрудитов, открытия которого попали на Запад, и даже подчеркивает, что католики приписывают ему авторство алгоритма. Также, по словам Шебеля, именно Аль-Хорезми был автором понятия «алгебра» (al-jabr), поскольку он первым использовал его в своих произведениях. Он также ввел в математику цифру 0 (арабского происхождения) и принял индийские цифры, которые впоследствии стали называться «арабскими».

«Тем, кто до сих пор сомневается в способности ислама выходить за границы возможного в научной сфере (а сейчас это искушение весьма велико), следует привести практически идеальный, образцовый пример Аль-Хорезми, - заявляет Малек Шебель. – Один лишь этот увлеченный ученый в состоянии образумить всех тех историков, которые пытаются опорочить репутацию первых мусульманских ученых под предлогом того, что сегодняшняя арабско-персидская цивилизация вряд ли могла бы сражаться за медаль Филдса».

Для подтверждения своих слов Шебель приводит также пример Аль-Кинди, «философа арабов», умершего около 870-го года, автора более 200 текстов, 23 из которых были посвящены геометрии, 22 - медицине, 19 – астрологии, 16 – астрономии…

Через сто лет после Аль-Кинди появился самый великий арабский врач, Авиценна (980-1037), который, как считается, преподавал в первых медицинских университетах Европы. И хотя работы Авиценны, посвященные менингиту, плевриту, апоплексическому удару, а также его вклад в составление номенклатуры лекарственных средств неоспоримы, тем не менее, не следует также забывать фундаментальный вклад в эту науку греческих врачей, таких как Гиппократ и Гален, труды первого относятся к V и IV векам до н.э., а второго – ко II веку н.э! Легенда, в соответствии с которой Авиценна начал свою врачебную карьеру, прописав правильное лекарство бухарскому эмиру, ничего не меняет в хронологии работ, которыми были отмечены первые шаги «современной» медицины.

Завершая портрет Ибн Рушда, который для него является «самым удивительным деятелем ислама», Малек Шебель утверждает, что «хотя философия всегда была основой ислама, […] греческая прививка широко процветала на этой почве, породив все возможные арабские и мусульманские плоды». Следует уточнить, что Ибн Рушд, который не читал по-гречески, «суеверно обожал Аристотеля». Однако его соратники превзошли его, и его влияние на сегодняшний ислам является незначительным.

Стремясь рассказать о достижениях великих арабов, Шебель добрался и до Абулькасиса, благодаря которому где-то в начале второго тысячелетия в Кордове получила развитие хирургия, и даже до астронома Ас-Суфи, работавшего в X веке над точным определением продолжительности времен года, пытаясь при этом скорее найти примеры, вызывающие чувство гордости у молодых мусульман второго и третьего поколения, чем дать историческое представление о вкладе арабского мира в нашу цивилизацию. В своем новом эссе Жан Севилья прозорливо отстраняется от такого зачарованного представления об исламе, вклад которого якобы был фундаментальным. Он не отрицает участия арабов, однако заявляет о том, что необходимо придерживаться фактов и помещать их в соответствующий исторический контекст. «Существует стереотип о том, что античные знания, исчезнувшие из Европы с крахом Римской империи, нашли прибежище в мусульманском мире, - пишет он. – И именно он, переведя на арабский язык греческие тексты, якобы вновь передал их Западу, что способствовало новому подъему западной культуры».

Жан Севилья сожалеет о том, что в разговоре на эту тему, как и на многие другие, «благомыслие» обрекает на провал любые исторические изыскания, которые поставили бы под вопрос очевидное превосходство ислама. Для того чтобы показать, что историческая некорректность практически равняется политической, он напоминает о том, что Сильвена Гуггенхайма (Sylvain Gouguenheim), профессора истории в Высшей нормальной школе Лиона, чуть ли не обвинили в колдовстве после выхода его книги «Аристотель в аббатстве Мон-Сен-Мишель» (изд-во Seuil). Несмотря на то, что его сначала приветствовал Роже-Пол Друа (Roger-Pol Droit) в журнале «Мир книг», впоследствии работа Гуггенхайма спровоцировала всеобщее негодование, в частности из-за своего подзаголовка: «Греческие корни христианской Европы».

Историка обвинили в исламофобии и даже в отрицании истории! «Гуггенхайм перешел в категорию нерукопожатных, - рассказывает Севилья. – Этот призыв к линчеванию собрал 200 подписей. И большинство из них, как стало известно потом, даже не открывали книгу «Аристотель в аббатстве Мон-Сен-Мишель». Неважно, что выдающиеся медиевисты и признанные специалисты по исламу выразили свою поддержку «инакомыслящему». В журнале «Комментарий», например, философ Реми Браг (Rémi Brague) писал: «Эта книга не является определяющим и исчерпывающим произведением, как того хотелось бы, однако ее достоинство в том, что она оспаривает некоторые слишком поспешно сделанные выводы».

Севилья утверждает, что «начало Средневековья не было вынесено за скобки в истории Европы, его нельзя назвать эпохой мракобесия, «мрачным веком». Если культурный разрыв на Западе и существовал, - пишет он, - то этот разрыв между крахом античной цивилизации и началом средневекового периода был кратким и имел ограниченные последствия». Возвращаясь в глубину веков, приводя множество неоспоримых примеров, пройдясь по различным течениям мысли, он цитирует, среди элементов преемственности, вклад христианства и иерархов западной церкви – Святого Августина, Амвросия, Иеронима или Григория Великого, которые выросли на греческой литературе и философии. А также монахов, которые читали и переводили античные тексты в Латеранской библиотеке Рима, а также аббатствах Мон-Кассена, Санкт-Галлена и Мон-Сен-Мишеля.

Арабы-христиане и арабизировавшиеся христиане

Рассказ автора подкреплен различными свидетельствами. Когда на Ближнем Востоке, в Африке и в Испании – регионах, в которых Евангелие начало проповедоваться с первых веков нашей эры – начал распространяться воинствующий ислам, христианское население оказалось перед выбором: перейти в религию-победителя или принять статус «ад-дхимма» (арабское слово, которое одновременно означает защиту и подчинение), значительно сокращавший права христиан и евреев.

«В мусульманском мире остались лишь мелкие вкрапления христиан, - исправляет Севилья, обращаясь за уточнением в глубину веков. – На Ближнем Востоке, где-то около 1000-го года, арабы-христиане и арабизировавшиеся христиане составляли около половины населения. Эти христианские зоны представляли собой очаги интеллектуальной жизни, которые оставались проникнутыми античной культурой». Христиане-ад-дхимми сделали большое количество переводов, например, в Толедо.

Среди мыслителей мусульманского мира, которые многим обязаны греческой культуре, обычно приводят три имени: философа Аль-Фараби, вдохновлявшегося Платоном и Аристотелем, врача Авиценну и в особенности философа Ибн Рушда, произведения которого, основанные на комментариях к Аристотелю, в 1230 году преподавались повсюду, вплоть до Парижа.

В научной области – той, которая вызывает меньше всего полемики – Севилья напоминает, что исламская цивилизация передала нам так называемые арабские цифры, на самом деле пришедшие из Индии. И признает, насколько арабские ученые продолжили и превзошли греческое наследие в математике, физике и астрономии. Он приводит в пример «Трактат об оптике» Альхазена, семь томов которого, написанных между 1011 и 1021 годами, совершили революцию в понимании механизмов света и зрения. А еще Аль-Рази (865-925), которому обязаны серьезными прорывами хирургия, гинекология, акушерство и офтальмология. И, конечно же, Авиценна и его «Канон врачебной науки», переведенный на латынь и распространившийся по всей Европе. Жан Севилья также цитирует Реми Брага, по словам которого «мусульманский мир также является вполне законным наследником античности», настаивая, тем не менее, на том, что арабы взяли из этого античного наследия далеко не все, сыграл свою роль фильтр несовместимости с мусульманской мыслью. И поскольку они взяли не все, то не смогли и передать знания в таком объеме, как это часто пытаются представить.

Жан Севилья писал свою работу «Исторически неполиткорректно», не зная о том, что Малек Шебель как раз собирался представить иллюстрацию того, с чем он спорил. Севилья возвращается к этому в конце своего эссе (десять блестящих глав о современной исторической полемике), подчеркивая: «Напомнить об этих фактах не означает удариться в исламофобию. Этот термин таит в себе ловушку; его цель – сделать ислам чем-то неприкасаемым под угрозой быть обвиненным в расизме. Однако конфессия – это не раса. Констатация религиозной несовместимости ислама и религий, почти два тысячелетия назад укоренившихся на Западе, отнюдь не мешает поддерживать хорошие отношения с мусульманами на общих основах человечности, общей морали и добродетелях».

Жерар Барди, "Valeurs Actuelles", Франция

Комментарии, содержащие оскорбления и человеконенавистнические высказывания, будут удаляться.

Пожалуйста, обсуждайте статьи, а не их авторов.

Статьи можно также обсудить в Фейсбуке