Под давлением своих ультраправых партнеров он затягивал войну, чтобы не дать коалиции распасться и выиграть время. Об в этом говорится в расследовании, которое подготовили для The New York Times журналисты Патрик Кингсли, Ронен Бергман и Натан Оденхаймер.

На чем основано расследование

Журналисты поговорили с более чем 110 официальными лицами в Израиле, США и арабских странах. Все эти люди - как сторонники, так и критики Нетаниягу - встречались с премьер-министром, наблюдали за его действиями или работали с ним с самого начала войны, а иногда и задолго до нее.

Расследователи также изучили множество документов: протоколы переговоров и правительственных заседаний, военные планы, оценки разведки.

Их материал создает цельную картину того, как Нетаниягу затягивал нынешнюю войну и использовал ее в собственных политических интересах.

Премьер выбрал выживание

Вот первый по хронологии - но очень яркий случай, который описывают расследователи.

Спустя шесть месяцев после начала войны в секторе Газа Биньямин Нетаниягу реально готовился положить ей конец. Велись переговоры с ХАМАС о расширенном прекращении огня, и он был готов пойти на компромисс.

Нетаниягу отправил посланника, чтобы донести новую позицию Израиля до египетских посредников. Теперь, на встрече в министерстве обороны в Тель-Авиве ему нужно было заручиться поддержкой своего кабинета министров.

Премьер не включил этот план в повестку дня встречи. Идея заключалась в том, чтобы представить его внезапно, не дав министрам - противникам окончания войны скоординировать свои действия.

Это происходило в апреле 2024 года. Предложение, лежащее на столе переговоров, приостановило бы войну в Газе как минимум на шесть недель. Это создало бы окно для переговоров с ХАМАС о постоянном перемирии.

Более 30 заложников, захваченных ХАМАС в начале войны, были бы освобождены в течение нескольких недель. Еще больше заложников было бы освобождено, если бы перемирие удалось продлить.

Кроме того, окончание войны повысило бы шансы на эпохальное мирное соглашение с Саудовской Аравией, самой могущественной страной арабского мира.

В течение нескольких месяцев руководство Саудовской Аравии тайно сигнализировало о своей готовности ускорить мирные переговоры с Израилем - при условии прекращения войны в Газе.

Нормализация отношений между правительствами Саудовской Аравии и Израиля, достижение, которого не удавалось ни одному израильскому лидеру с момента основания государства в 1948 году, укрепила бы статус Израиля в регионе - и оформила бы мощный антииранский блок.

Но для Нетаниягу перемирие также было сопряжено с личным риском. Его коалиция зависела тогда - и зависит сейчас - от поддержки крайне правых министров - Итамара Бен-Гвира, Бецалеля Смотрича и их однопартийцев.

Они "хотели оккупировать Газу, а не уйти из нее", - пишут расследователи.

"Они стремились к затяжной войне, которая в конечном итоге позволила бы Израилю восстановить еврейские поселения в Газе. Если бы прекращение огня было достигнуто слишком рано, эти министры могли бы решить развалить правящую коалицию", - отмечают журналисты.

Это привело бы к досрочным выборам, которые, по опросам, Нетаниягу проиграл бы.

Но вернемся в тот апрельский день. Пока кабинет министров обсуждал другие вопросы, в зал заседаний вошел помощник с документом, излагающим новую позицию Израиля на переговорах, и тихонько положил его перед Нетаниягу.

Премьер в последний раз прочитал его, отмечая ручкой различные пункты. Путь к перемирию представлял реальную опасность, но он, казалось, был готов двигаться дальше.

Затем Бецалель Смотрич, министр финансов, прервал заседание.

Смотрич был и остается одним из самых ярых сторонников восстановления поселений в секторе Газа. И тогда, на заседании кабинета министров, он заявил, что до него дошли слухи о плане сделки.

"Хочу, чтобы вы знали: если будет предложено подобное соглашение о капитуляции, у вас больше не будет правительства, - сказал Смотрич. - Правительству конец".

Согласно протоколу заседания, на часах в тот момент было 17:44. В эту решающую минуту премьер-министр был вынужден выбирать между перемирием, жизнями заложников - и своим политическим выживанием.

Нетаниягу выбрал выживание.

Плана прекращения огня не существует, заверил он Смотрича. "Нет, нет, такого нет", - сказал премьер.

Пока обсуждение кабинета министров продолжалось, Нетаниягу тихо наклонился к своим советникам по безопасности и прошептал: "Не представляйте план".

В первые месяцы войны политическое выживание Нетаниягу зависело от практически невозможного баланса сил. Ему нужно было сделать ровно столько, чтобы успокоить Байдена, чья дипломатическая поддержка и военная помощь были необходимы для продолжения военных действий Израиля, и при этом не сделать ничего, чтобы оттолкнуть крайне правых партнеров.

Сложность угодить обоим стала очевидной ночью 17 октября 2023 года, через 10 дней после атаки.

В подземном бункере под комплексом "Кирия" в Тель-Авиве в одной комнате заседала американская делегация, а в соседней - министры израильского правительства. Нетаниягу метался между ними.

Американцы во главе с госсекретарем Энтони Блинкеном подталкивали премьера к ослаблению блокады Газы. На сектор надвигалась гуманитарная катастрофа. Байден отказывался посещать Израиль до тех пор, пока блокада не будет снята.

Однако большинство членов израильского кабинета министров настаивали на ее сохранении. Глубоко травмированное зверствами, совершенными 7 октября, израильское общество в целом было против любых гуманитарных жестов. Среди наиболее сопротивлявшихся были крайне правые союзники Нетаниягу.

Сам премьер и Рон Дермер, его ближайший советник, метались между двумя комнатами, пытаясь достичь компромисса.

Американцам Нетаниягу показался отчаявшимся. Он тогда заявил им, что любые фото с грузовиками с гуманитарной помощью, въезжающими в Газу, развалят его коалицию.

Нервничая, он повернулся к Дермеру. "Я не знаю, что делать, - сказал он. - Рон, ты изобретателен, придумай что-нибудь".

Наконец, около часа ночи, после многочасовых переговоров, Нетаниягу капитулировал - перед американцами. В тот момент потребность в поддержке Байдена перевешивала его политические интересы.

Тем не менее, на встречах с американскими чиновниками Нетаниягу раз за разом избегал подробного обсуждения того, как должна закончиться война в Газе.

Когда американские дипломаты и военные чиновники встретились со своими израильскими коллегами, они обнаружили, что правительство запретило израильтянам обсуждать долгосрочное будущее Газы.

В частном порядке израильтяне признали: Нетаниягу опасается, что подобные планы дестабилизируют его коалицию.

Говорить о послевоенном управлении означало обсуждать палестинские альтернативы ХАМАСу. Однако Смотрич и Бен-Гвир отвергли возвращение Газы под какой-либо палестинский контроль.

Разочарование американцев усилилось после сделки в ноябре 2023 года.

До этого в американском и израильском руководствах широко ожидалось, что операция Израиля начнет сворачиваться к концу года и что в течение нескольких недель будет достигнуто новое перемирие.

Вместо этого переговоры о перемирии зашли в тупик. Нетаниягу вдруг заявил американцам, что Израилю нужно больше времени для взятия Хан-Юниса, ключевого города на юге Газы.

Байден потерял терпение в отношении Нетаниягу два дня спустя. Смотрич, будучи министром финансов, заблокировал средства, выделенные Палестинской администрации, поставив ее под угрозу банкротства.

Правительство Норвегии предложило выступить гарантом по этим средствам, чтобы опровергнуть заявления Смотрича о том, что эти деньги будут использованы для финансирования терроризма.

В конце долгого телефонного разговора Байден настоятельно просил Нетаниягу проигнорировать слова Смотрича и начать сотрудничество с Норвегией.

В случае краха Палестинской администрации Иудея и Самария может стать новым фронтом войны, а это выгодно лишь экстремистам с обеих сторон, опасался президент США.

Нетаниягу в ответ заявил, что Норвегии "нельзя доверять". Байден резко ответил: "Если вы не можете доверять Норвегии - то нет смысла продолжать разговор", - и положил трубку.

По мере того, как война продолжалась, высокопоставленные чиновники в Вашингтоне начали уже саркастически закатывать глаза всякий раз, когда Нетаниягу или его команда говорили, что им нужно "еще две недели" для выполнения одной из последних военных задач.

Им было ясно, что Нетаньяху стремится затянуть войну вопреки советам американцев и израильского военного командования.

Если бы Нетаньяху этого хотел, новое перемирие было бы вполне достижимо - посредники из США, Египта и Катара нашли схему, которая сблизила стороны. На поле боя армия была близка к завершению первоначального плана действий и готовилась вывести из Газы последних резервистов

Весной 2024 года начальник генштаба Герци Халеви рекомендовал политическому руководству заключить второе соглашение об освобождении заложников.

Он не видел немедленной выгоды от захвата Рафиаха, и хотел, чтобы Израиль переключился на противостояние с "Хизбаллой".

Но под давлением Бен-Гвира и Смотрича Нетаниягу повел Израиль в другом направлении.

Премьер начал говорить о достижении "полной победы" - максималистской цели, которая исключала возможность быстрого перемирия.

Рафиах вдруг "стал" исключительно важным. Еще в октябре 2023 года Нетаниягу говорил американцам, что захват Рафиаха не является целью - а теперь стал представлять его как стратегически важную задачу.

И на переговорах о прекращении огня премьер-министр начал выдвигать новые требования.

На поле боя, не имея цели, израильская армия начала ходить по кругу, почти в буквальном смысле. Войска отступали с с захваченных территорий, позволяя ХАМАС восстановить контроль, а потом возвращались туда снова.

Первым ярким примером стала больница "Шифа" в городе Газа, которую Израиль захватил, а затем оставил в ноябре. В марте израильские войска вернулись, чтобы вновь занять больницу; последовавшее за этим сражение практически разрушило ее.

Американским чиновникам не удалось убедить Нетаниягу в том, что перемирие может принести ему пользу внутри Израиля.

В одном из разговоров с Нетаниягу представители Белого дома сослались на опросы, показывающие, что более 50% израильтян теперь поддерживают сделку об освобождении заложников.

"Но не 50% моих избирателей", - ответил премьер-министр.

Разочарование саудитов

Администрация Байдена, столкнувшаяся с расколом в Демократической партии в год президентских выборов, не могла позволить себе, чтобы избирателям показалось, что она "бросила" Израиль.

Байден заморозил поставки одной партии оружия, но в итоге решил использовать больше "пряник", чем кнут.

В середине мая 2024 года Джейк Салливан, советник Байдена по национальной безопасности, вылетел в Эр-Рияд. Он хотел продвинуть нормализацию отношений между Израилем и Саудовской Аравией.

Такая сделка была достижима еще до начала войны. Американцы надеялись, что если Эр-Рияд предложит такой пакт в обмен на прекращение войны в Газе и обещание суверенитета палестинцам, то Нетаниягу, возможно, сможет "продать" это своим крайне правым союзникам. И тогда они согласятся на перемирие в Газе.

Ключевая встреча прошла в ночь на субботу, 18 мая 2024 года, в Даммаме, на востоке Саудовской Аравии.

Мировое возмущение действиями Израиля тогда достигло апогея. Прокуроры Международного уголовного суда в Гааге готовились запросить ордера на арест Нетаниягу и Галанта.

Для арабского лидера это был, конечно, неподходящий момент, чтобы двигаться к соглашению с Израилем. Однако на этой встрече наследный принц Мухаммед бин Салман, фактический правитель Саудовской Аравии, идею решительно поддержал.

Намечалось трехстороннее соглашение между Эр-Риядом, Иерусалимом и Вашингтоном. Принц Мухаммед хотел уступок не только со стороны Израиля, но и со стороны США. Салливан прилетел в Даммам, чтобы доработать положения соглашения, касающиеся отношений и оборонного союза между США и Саудовской Аравией.

Бин Салман прибыл на ночную встречу очень сосредоточенным и энергичным. "Давайте закончим это", - сказал он американцам, открывая толстую папку с документами.

Последовали несколько часов обсуждений, в основном касающихся договора о взаимной обороне между Вашингтоном и Эр-Риядом. К тому времени, как лидеры прервались на поздний ужин около полуночи, многие нерешенные вопросы были решены.

Но для заключения соглашения требовалось согласие Нетаниягу, о чем саудовцы напомнили своим американским коллегам.

Нетаниягу должен был прекратить войну в Газе и хотя бы формально согласиться на создание палестинского государства.

На следующий день Салливан и его команда вылетели в Израиль, чтобы передать это сообщение премьер-министру. Внезапно появилась новая возможность для перемирия в Газе и, возможно, прекращения войны.

Нетаниягу ничего не обещал Салливану лично. Однако через несколько дней он начал тихо и незаметно предпринимать практические шаги к прекращению огня.

22 мая он наконец одобрил компромисс, от которого отказался месяцем ранее, проигнорировав угрозы со стороны крайне правых министров.

Дермер, его правая рука, работал до самого утра следующего дня с одним из израильских переговорщиков, согласовывая предложенные Израилем уступки.

Они сняли некоторые условия, которые ХАМАС ранее отверг, включая ограничения на передвижение гражданского населения во время перемирия в Газе.

Они согласовали формулировки, которые признавали полный, хотя и постепенный, вывод войск Израиля из Газы. Они также согласились датть обещание, что Израиль начнет переговоры о постоянном перемирии после начала временного прекращения огня.

27 мая израильская переговорная группа отправила по электронной почте обновленную позицию Израиля египетским и катарским посредникам, которые с энтузиазмом ее встретили.

Все было готово для прекращения огня - при условии сотрудничества со стороны ХАМАС.

Но ХАМАС по-прежнему хотел гарантий прекращения войны и того, что он сохранит контроль над Газой. Для многих израильтян это было немыслимо.

Так прошел еще месяц, а переговоры продолжались. Тем временем команда Нетаниягу наконец-то подготовила план послевоенного обустройства Газы. Рон Дермер тайно обсудил его с министром иностранных дела ОАЭ. Для этого они несколько раз встретились в Абу-Даби.

Когда Дермер отправлялся на одну из таких встреч в начале июля 2024 года, ему позвонил Нетаниягу. Премьер сообщил ему, что ХАМАС наконец-то смягчил свою позицию на переговорах. "Возможно, мы договоримся", - сказал Нетаниягу.

Однако вскоре вмешался Итамар Бен-Гвир.

Нетаниягу отказался предоставить ему актуальный на тот момент проект соглашения о прекращении огня. Разгневанный отказом, Бен-Гвир без предупреждения приехал в офис Нетаниягу в Иерусалиме и прорвался внутрь.

Окруженный толпой советников, министр шумно направился в "Аквариум" - помещение на втором этаже, где находится личный кабинет премьер-министра. Нетаниягу отказался выходить. Бен-Гвир раструбил на все соцсети, что осуждает то, что он назвал "безрассудной сделкой" (напомним, не видя проекта соглашения - прим. "Деталей").

Министр зловеще добавил, что он "работает над тем, чтобы у премьер-министра хватило сил не сдаться".

Дальше произошло вот что. На 28 июля 2024 года была назначена встреча израильтян и американцев с посредниками - чтобы уже окончательно согласовать сделку.

Они должны были встретиться на вилле недалеко от Рима - это был загородный дом посла Катара в Италии.

Израиль представлял Давид Барнеа - глава "Моссада" и один из руководителей переговорной команды. От США приехал Уильям Бернс, директор ЦРУ. Катар представлял премьер-министр, шейх Мухаммед бин Абдельрахман аль-Тани. От Египта присутствовал Аббас Камель, глава египетской разведки.

Большинство посредников думали, что они прибыли для заключения сделки. Однако вместо этого Барнеа, выглядевший смущенным, раздал присутствующим копии документа. В нем излагались шесть новых требований Нетаниягу по сделке с ХАМАСом.

Вскоре все стало ясно: сделка сорвана.

Наиболее проблемное требование касалось контроля над Филадельфийским коридором. В мае 2024 года Нетаниягу уже согласился на рамочный документ, предполагавший вывод израильских войск из этого коридора в течение любого перемирия.

Теперь, вопреки советам израильских военных и разведывательных руководителей, он отказывался его покидать. Это были условия, которые ХАМАС уже отверг в мае. Вскоре встреча была прервана. Еще одна возможность для сделки была потеряна.

С тех пор прошло почти два года. Почему война до сих пор не достигла окончательного завершения?

"Почему Израиль часто отказывался от возможностей деэскалации, вместо этого расширяя свои военные амбиции на Ливан, Сирию, а теперь и на Иран?" - задаются вопросом расследователи.

Война затянулась, несмотря на то, что руководство ХАМАС было обезглавлено, а все больше израильтян призывали к прекращению огня.

Для многих израильтян затягивание войны - это, прежде всего, вина ХАМАС, который отказывается сдаваться, несмотря на невообразимые потери палестинцев.

Большинство израильтян также считают расширение войны на Ливан и Иран необходимым актом самообороны.

Расследователи не спорят с этой точкой зрения, хотя приводят и другую: как минимум в Газе Израиль мог бы заключить соглашение о прекращении войны раньше.

Они пытаются понять, как сплелись реальные доводы безопасности, национальные интересы - и личные расчеты Нетаниягу.

"Все, с кем мы говорили, сходились в одном: расширение и продолжение войны пошли на пользу Нетаниягу, - пишут они. - Все ожидали, что война утихнет в начале 2024 года, коалиция Нетаниягу распадется, и премьер-министр вскоре будет привлечен к ответственности за катастрофу [7 октября]".

Вместо этого Нетаниягу использовал войну для улучшения своего политического положения, сначала просто чтобы выжить, а затем - чтобы одержать победу на своих условиях.

Сейчас, спустя почти два года, у него есть все шансы управлять Израилем до следующих выборов в кнессет запланированных на октябрь 2026 года. И кстати, он вполне может их выиграть.

"Конечно, невозможно сказать, что Нетаниягу принимал ключевые решения военного времени исключительно ради собственного политического выживания. Его личное стремление к власти часто неразрывно связано с искренним патриотизмом", - отмечают журналисты.

С другой стороны, война - сложный, хаотичный процесс со множеством переменных. И Нетаниягу не может ее полностью контролировать.

"Враги в Ливане и Иране представляли реальную угрозу Израилю, и их поражение укрепило израильскую безопасность. А противник в Газе, ХАМАС, блокировал или замедлял переговоры о прекращении огня на ключевых этапах войны, в том числе в начале прошлого лета, когда Нетаниягу, казалось, был более склонен к перемирию", - пишут авторы статьи.

"Тем не менее, несмотря на все эти оговорки, наши материалы привели нас к трем неизбежным выводам", - отмечают расследователи.

"В годы, предшествовавшие войне, подход Нетаниягу к проблеме ХАМАСа способствовал укреплению группировки, предоставляя ей возможность тайно готовиться к войне.

В месяцы, предшествовавшие войне, попытки Нетаниягу подорвать судебную систему Израиля усилили и без того глубокие разногласия в израильском обществе и ослабили его армию, создав видимость уязвимости Израиля. Это подтолкнуло ХАМАС готовиться к наступлению.

С началом войны решения Нетаниягу порой определялись преимущественно политическими и личными интересами, а не только военной или национальной необходимостью".

"Мы обнаружили, что на ключевых этапах войны решения Нетаниягу продлевали боевые действия в Газе дольше, чем считало необходимым даже высшее военное руководство Израиля", - говорится в статье.

По мнению авторов, все это стало дальним результатом отказа Нетаниягу уйти в отставку за несколько лет до 7 октября, когда ему предъявили обвинения в коррупции.

В итоге лидер "Ликуда" лишился поддержки умеренных израильтян и даже части израильских правых. Как следствие, ему пришлось создавать свою коалицию, опираясь на правых экстремистов Бен-Гвира и Смотрича. И это дорого обошлось и ему всей стране. Союз с ультраправыми позволил Нетаниягу остаться у власти - но связал его судьбу с их экстремистскими позициями.

Под политическим давлением союзников по коалиции Нетаниягу замедлил переговоры о прекращении огня в критические моменты, упустив моменты, когда ХАМАС был более склонен к соглашению.

Он продолжал войну в апреле и июле 2024 года, несмотря на заявления военного командования о том, что ее продолжение не дает особых военных преимуществ.

Цена промедления оказалась высокой: по меньшей мере восемь заложников погибли в плену. В Израиле углубился раскол между теми, кто больше всего стремился к освобождению похищенных, и теми, кто считал, что войну нужно продолжать до полного уничтожения ХАМАСа.

Это отложило саудовскую сделку, а происходящее в Газе запятнало имидж Израиля за рубежом. И это побудило прокуроров Международного уголовного суда потребовать ареста Нетаниягу и экс-министра обороны, Йоава Галанта.

Но для Нетаниягу немедленная награда оказалась щедрой. Он сосредоточил в своих руках больше контроля над израильским государством, чем когда-либо за 18 лет своего пребывания на посту премьер-министра. Он успешно предотвратил государственное расследование трагедии 7 октября которое должно было установить его собственную вину.

Продолжение войны также укрепило его коалицию. Это дало ему время спланировать и осуществить атаку на Иран.

Но самое главное, как отмечают даже самые ярые его сторонники, это позволило ему остаться у власти.

"Нетаниягу осуществил политическое возрождение, которое никто, даже самые близкие союзники, не считал возможным" - сказал Срулик Эйнхорн, политический стратег, входящий в ближайшее окружение премьер-министра.

Об авторах расследования:

Патрик Кингсли - руководитель иерусалимского бюро The Times, ведущий освещение событий в Израиле, секторе Газа и Западном берегу реки Иордан.

Ронен Бергман - штатный автор The New York Times Magazine и израильского портала ynet, работающий в Тель-Авиве.

Натан Оденхаймер - репортер The Times в Иерусалиме, освещающий события в Израиле и Палестине.