Одна из самых пугающих вещей для лидеров ультраортодоксального сообщества - это разрушение стен гетто, невидимых заграждений, которыми они годами огораживали свою паству, чтобы свести к минимуму контакт со светским обществом, чтобы та не увидела - и не возжелала.

Обратите внимание на две фронта, на которых сосредоточены усилия ультраортодоксов: призыв в армию и смартфоны. При всем уважении к армейским подразделениям, где можно соблюдать религиозный образ жизни, с момента, как тебя призвали - ты вступаешь в контакт со всей страной.

Хоть нашей традиции много тысяч лет, еще не родился такой мудрец, который сумел бы соперничать с рассказами светских солдат о том, как они провели выходные, не говоря уже об опаснейшем оружии из всех - смехе солдатки.

Поэтому молодежь из ультраортодоксального сектора просто запирают - и выбрасывают ключ как можно дальше. Их даже работать стараются выпустить как можно позже, потому что так проще контролировать семейных людей.

То же касается и смартфонов. Здесь не нужно идти в военкомат, чтобы соприкоснуться с соблазнами внешнего мира. Поэтому против прогресса они борются изо всех сил: превращают каждый смартфон в "кошерный", то есть в тупой - а своих последователей в еще более тупых. Тупых, но надежно пригревшихся на лоне общины.

Разумеется, несмотря ни на что, движение не останавливается. Одна из причин, по которой ультраортодоксы (обобщенно, конечно, ведь это понятие охватывает очень разные группы) не стали здесь подавляющим большинством - в том, что "возвращение к вопросу" весьма распространено. Почему? Потому что даже хранители гетто не в силах залатать все трещины, которые появляются в его стенах вновь и вновь.

Мы все немного ультраортодоксы

Проблема в том, что весь израильский народ, даже тот, что не соблюдает 613 заповедей, тоже немного ультраортодокс. Как я это понял? Может быть, потому что провел последнюю неделю в Риме - и не встретил ни одного израильтянина.

Подождите-подождите - речь о Риме, столице Италии? Одном из самых популярных (во всех смыслах) направлений туризма, откуда пара ваших друзей только что вернулась, а другие вот-вот улетят?

Так вот, лучше поясню: дело не в том, что израильтян нет в Риме. Нас тут тысячи в любой момент времени. Просто я не заметил ни одного. Что бывает крайне редко в столь переполненной туристами европейской столице.

Как это возможно? А вот как: израильтяне, которых раньше можно было узнать за километр, растворяются в толпе. Больше не ходят большими группами - чтобы не стать мишенью. Больше не разговаривают громко на своем узнаваемом, хоть и непонятном языке. Больше не выделяются, а наоборот - шепчут, общаются невербально, молчат в такси, где даже легкий шепот слышен водителю. В единственной стране Европы, где невозможно сказать, что ты из Италии…

Новая израильскость, незнакомая нам прежде, - теперь это бонтон на улицах, где раньше слышалась повсеместная ивритская речь - от фонтана Треви до подножия Колизея.

Сразу скажу: не все в таком поведении плохо, это надо признать. Честно говоря, я не скучаю по крикам подростков в телефон оставшимся в Израиле друзьям о том, что тут в Uniqlo есть какой-то особый наряд. Но если какие-то проявления вынужденной вежливости - это, может, и полезно, то причина, по которой мы ее усваиваем, - ужасна.

С расстояния становится понятнее: Израиль морит голодом жителей Газы. Правда это или нет? Признаюсь, не знаю. Но после нескольких дней без вроде бы аргументированных пояснений от "военных обозревателей" с разных телеканалов (которые на деле - "гражданские служащими ЦАХАЛа") начинаешь понимать: нельзя говорить, что армия контролирует более 70% территории - по указанию политического руководства - и одновременно утверждать, что она не несет ответственности за питание людей, которые живут на этой территории.

Не антисемитизм

Нельзя заявлять, что разговоры о гуманитарном кризисе в Газе - это кровавый навет, а затем сбрасывать гуманитарную помощь и открывать коридоры, чтобы хоть немного смягчить то, чего нет.

Нельзя слушать министра, говорящего об "уничтожении населения Газы", и потом обвинять в антисемитизме тех, кто обвиняет нас в геноциде.

А главное - нельзя, когда речь идет о десятках случаев, в которых гибнут голодные жители Газы в результате так называемой "стрельбы, чтобы отогнать», говорить, что все это «проверяется". Проверка может быть по поводу одного случая, а не того, что стало нормой.

То есть, на определенном расстоянии от Израиля и его мобилизованных СМИ становится ясно: чтобы быть настроенным антиизраильски сегодня, не нужно быть антисемитом. Или даже придерживаться двойных стандартов. Даже тем, кто поддержали нас после ужасов 7 октября, все труднее сохранять эту солидарность, которая разрушается сотнями снимков изможденных детей в Газе.

Парадокс в том, что многие из тех, кто бросит на вас недовольный взгляд, услышав иврит, при этом вовсе не испытывают никакой симпатии к мусульманам. Они боятся мигрантов, отказывающихся интегрироваться и принимать нормы страны, куда приехали. Но даже эти люди не могут принять тезис, что борьба с радикальным исламом должна порождать подобные сцены.

Разумеется, это не оправдывает ни словесную, ни, упаси Бог, физическую агрессию против туристов из Израиля. Но это объясняет кислые мины окружающих, которые можно увидеть, когда кто-то "попадается" на разговоре на иврите.

Обесценивание

Кстати о кислых минах - невозможно без ностальгии не вспомнить недавнее прошлое, когда сказав, что ты из Израиля, особенно из Тель-Авива, ты сразу становился центром внимания, и все хотели понять, как такая маленькая страна может оказывать столь огромное технологическое и культурное влияние.

Эти времена прошли. Обесценивание, которое производит правительство Израиля с брендом, который ему доверен, - крайне эффективно.

Настолько эффективно, что возникает опасение: как и в случае с отношениями между ультраортодоксальным обществом и его лидерами, правительство Израиля хочет окружить нас стенами, заключить в гетто, не дать нам выйти, встретиться, обменяться мнениями и увидеть мир.

И, возможно, и в этом случае уместно снова вспомнить одного из самых знаменитых итальянцев в истории (хоть он и был не римлянином, а жителем Пизы) - и сказать, что у них это не получится, потому что "и все-таки она вертится".