Эти слова, дорогие братья, я пишу вам не для того, чтобы задеть, не ради упрека и не ради спора, а из-за подлинной боли. На короткое мгновение, действительно лишь на мгновение, я прошу отложить в сторону вопрос вашего призыва в армию. Не потому, что эта тема не важна - она очень важна, - а потому, что есть более ранняя, глубокая и болезненная проблема, более важная, и вопрос призыва, о котором мы немного поговорим позже, - лишь внешняя оболочка этой проблемы.

Ультраортодоксальное общество, под руководством ваших раввинов и политических лидеров, полностью оторвалось от нас. В последние два года семья еврейского народа переживает один из самых тяжелых периодов за последние десятилетия, а ваша часть семьи не принимает в этом участия. Мы долгое время живем в великой буре - в слезах, боли, тревоге, надежде и молитвах о лучших днях - и перед лицом этой ужасной реальности вы решили укрыться одеялом с головой, чтобы ничего не видеть, не слышать и не чувствовать.

Как уже сказано, оставим в стороне службу в армии. Допустим, только для этой дискуссии, что вы нас убедили: что у вас есть проблемы с призывом, и что ваши усилия избежать его любой ценой не проистекают из оторванности от государства и от нас, а из настоящей тревоги за судьбу мира Торы. Но как же так, что ваши величайшие духовные лидеры не удосуживаются прийти на шиву в семьи, чьи сыновья отдали жизнь и за вас тоже?

Не хотите служить? Не служите. Но сходите в отдел реабилитации в Тель ха-Шомер и положите любящую руку на плечо молодого отца, который после боя в Джебалии остался без ног. Позвольте нам почувствовать, что вы наши братья. Что вам не все равно. Что вы не покинули дом, оставив за собой пустую комнату. Как может быть, что вы ни разу не собрали сто тысяч учащихся ешив на городской улице, чтобы они оглушили небеса молитвами за благополучие солдат ЦАХАЛа?

Не сражайтесь - мы это сделаем. Только дайте нам знак, что для вас важно быть частью семьи. Допустим, мы согласились, что только наши дети пойдут в армию. Что только наши сыновья будут на три месяца покидать своих жен в каждом призыве и оставлять нас наедине с бессонными ночами. Что только наши внуки будут вести видеозвонки с отцами, которые время от времени надевают форму и исчезают из их жизни.

Но вы - дайте нам знак, чтобы мы знали, что это вас касается. Что вам важно, что с нами происходит. Куда вы исчезли, наши братья? Мы хотим вас рядом. Мы нуждаемся в вас рядом. Мы не можем без вас. Я полагаю, что многие из вас, читающие сейчас эти строки, уверены, что они к вам не относятся. Вы, вероятно, убеждаете себя, что вовсе не оторваны: "Мы часть израильского общества. Мы всей душой переживаем за каждого человека".

Так позвольте мне поднести вам маленькое зеркало. Если в вашем окружении, даже в десятом круге, нет никого, о ком сообщили "разрешено к публикации"; если в вашем районе не живет ни одна семья, в жизни которой образовалась чудовищная пустота; если вы не знаете ни одной молодой женщины, которая отправила отца своих маленьких детей на фронт, понимая, что нет другого выхода, потому что страна в этом нуждается - и теперь она вдова; если вы не были в Цофаре в Араве, в крошечном мошаве, на кладбище которого три из девяти могил появились за время этой войны; если вы не стояли перед длинным рядом надгробий на кладбище в Карней-Шомрон; если вы не присоединились к ежедневному чтению псалмов в нашей синагоге, с мольбой к Всевышнему защитить стольких бойцов - детей наших друзей, всех до одного нам известных; если вы никогда не стояли три минуты у двери соседей, когда вам всего лишь нужен был пакет сахара, и вы ломали голову, как постучать, не вызвав у них сердечного приступа, ведь вы знаете, что их сын служит в элитном подразделении - вы никогда не сможете понять, что мы переживаем эти два года.

Только представьте себе, какой благословение Всевышнего могло бы быть нам даровано, если бы ваши депутаты из "Яадут ха-Тора" сами инициировали закон, предоставляющий льготы бойцам ЦАХАЛа. Без "Ликуда" и религиозных сионистов, без Ганца и Айзенкота. Только они. Если бы Ицхак Гольдкнопф поднялся на трибуну Кнессета и объяснил, что, хотя он считает, что учащиеся ешив не должны их покидать, тем не менее, ему и его сообществу важно выразить признательность солдатам ЦАХАЛа, поблагодарить их и помочь им и их семьям.

Признаюсь, за последние два года мне становится трудно видеть молодого ультраортодокса на улице, у прилавка, где продают шварму или на рынке, и не задаться автоматически вопросом: "Сколько ему лет?", "Что он делает здесь?", "Если он не в ешиве, почему он не в Бейт-Хануне?". Свидетельствую перед Небесами: я ненавижу то место, в котором оказался. Но не могу иначе.

Когда на прошлой неделе мой сын и зять вернулись домой - один из Хан-Юниса, другой с северной границы - а другой мой зять в это же время начал свой очередной призыв как резервист, оставив дома жену и двоих малышей, я не могу думать ни о чем другом. Это мой мир, это мир моих соседей, моих друзей, моих родственников. Это мир множества израильтян, которые являются его частью.

И знаете, что возмущает больше всего? Что это не мы должны так чувствовать. Это депутат Кнессета Моше Гафни должен так чувствовать. В своем воображении я вижу, как он останавливает машину посреди оживленной улицы в Иерусалиме, выбегает, хватает за руку бездельничающего молодого ультраортодокса или того, кто смотрит футбол в закусочной, трясет его как следует и кричит на него при прохожих: "То, что ты делаешь - это оскорбление Всевышнего! Я боролся в комиссиях Кнессета, чтобы ты мог сидеть и учить Тору. Если ты не в состоянии этого делать - иди на призывной участок!"

Но в этом-то и дело. Гафни и его товарищи не хотят, чтобы этот молодой человек пошел в армию. Гафни и его товарищи - бронежилет для этого молодого человека, даже если тот проводит жизнь в полном безделье. Только на этой неделе я слышал, как Ишай Коэн из "Кикар ха-Шаббат" интервьюировал Гафни и Гольдкнопфа и спрашивал их обоих: считают ли они, что те, кто не учит Тору, только те, кто не учит Тору, должны идти в армию. Оба отказались ответить. И я слышу их - и понимаю: если так, значит все это - блеф.

Все это - игра. Нас обманывают. Нам рассказывают сказки. Учение Торы для них - лишь предлог.

И поскольку я знаю, что в ультраортодоксальном обществе, наряду с массами, действительно преданно изучающими Тору с утра до ночи, есть немало тех, кто этого не делает - мне обидно от имени учеников Торы из религиозного сионизма. Тех, которые с болью и печалью прервали свое учение, оставили дома жену и детей и пошли в бой - только для того, чтобы услышать, что "мир Торы" - это вовсе не они, а те молодые люди в черных брюках и белых рубашках, которых я вижу праздно шатающимися по улице Яффо.

Около года назад в сеть попала видеозапись восьмиминутной встречи между полковником в отставке Эрезом Эшелем и лидером литовского ультраортодоксального сообщества равом Довом Ландо. Это была, в значительной степени, беседа глухих. Если бы Эшель говорил по-грузински, а рав - по-итальянски, встреча не выглядела бы иначе. Эшель, в военной форме, с винтовкой на плече, отложил в сторону тему призыва и спросил рава: "Можно ли, в это время, попросить, чтобы каждый юноша хотя бы раз сходил на похороны?"

Рав Ландо ужаснулся от самого предложения. "Не дай Бог! Юноша должен учиться", - ответил он. Эшель не отступал. "А навестить одного раненого?" Рав Ландо не захотел слышать и об этом. "Он слишком чувствительный человек. Это может повредить его учебе. Он увидит раненого - он не сможет после этого жить".

И ты смотришь эту встречу - и душа разрывается. Среди нас ходят люди, потерявшие отца, брата, сына. Люди, проведшие долгие месяцы в больницах, которые больше никогда не смогут встать на ноги. Люди, у которых разрушена жизнь. Люди, ведущие борьбу за сохранение семьи, на которую нависла угроза из-за войны и долгой разлуки. И что мы просим у вас на фоне всего этого? Почти ничего. Объятие. Чтобы вы пришли и сказали слово утешения или вдохновляющее высказывание из Торы. Только чтобы мы знали, что то, что происходит с нами - трогает вас. Мы просим - и наша протянутая рука встречает пустоту.

Нужно послушать этот разговор, чтобы понять, насколько глубок раскол. "Я желаю, чтобы Бог спас тебя", - говорит рав Ландо. И добавляет: "Учение Торы - вот что защищает вас". И заканчивает, когда его просят дать благословение: "Чтобы никакое зло и никакая беда не постигли вас". Не "нас", не "нам", не "в нас", а "тебя", "вас", "у вас". Словно он благословляет представителя другой группы. Другой армии.

(Сафра ве-сайфа - арамейский, заголовок отсылает к танахическому выражению "и книга, и меч".

Давайте на минуту поговорим о Торе, именем которой вы сражаетесь. Народ Израиля вернулся на свою землю, построил здесь потрясающее государство и создал в нем мир Торы в невиданном прежде масштабе. Никогда в истории еврейского народа не было такого расцвета изучения Торы - все это благодаря щедрой поддержке и доброй воле сионистского государства. И когда мы читаем "Халель" (читаемая по особым дням молитва, выражающая хвалу и благодарность Всевышнему) в День Независимости, мы благодарим и за это тоже.

А вы? Когда в последний раз вы останавливались, чтобы оглянуться и увидеть, что здесь построено, и произнести "Мизмор ле-тода" (псалом благодарности)? Я даже не говорю о благодарности светскому большинству в Израиле, которое финансирует все это своими налогами. Я говорю о самой простой и естественной благодарности Всевышнему за все изобилие, которое принесло государство, которое Он дал нам по Своей милости.

Ваши избранники прекрасно знают, что без этого государства, без израильского общества - служащего, работающего и дающего, как светского, так и религиозного - у вас здесь не было бы будущего. Ни у вас, ни у вашей системы взглядов, ни у стиля жизни, который вы выбрали. Ваши лидеры отлично знают, что государство, основанное на ультраортодоксальном обществе в его сегодняшнем виде - без армии, без науки, без экономики и без налогов - рухнуло бы за пять минут. Они это знают. Но у них нет ни капли великодушия, чтобы выразить благодарность тем, кто позволяет вам жить так, как вы хотите. Тем, кто защищает вас своим телом. Тем, кто отдает за вас свою душу. Тем, кто финансирует ваше изучение Торы своими налогами.

Я слушаю депутата Кнессета Моше Гафни, вижу его одержимость религиозным сионизмом - и мне абсолютно ясно, откуда это. Мы, религиозные сионисты, своей жизнью и своей смертью разбиваем в клочья миф, который он и его товарищи строили долгие годы: что невозможно соединить Тору и работу. Что "сафра" (книга) и "сайфа" (меч) не могут идти вместе. Он видит военные кладбища и реабилитационные отделения, переполненные учениками ешив. Он видит фотографии бойцов, которые используют минуту передышки в Рафиахе, чтобы выучить лист из "даф йоми", - и понимает, что его блеф не работает.

Ему легко показывать молодым ультраортодоксам на светского, который ездит в шаббат, ходит на непристойные представления, не учит недельную главу - и говорить: "Мы не хотим, чтобы вы были как он". А мы - мы все ему портим. Раввины, которые сочетают Тору с медициной и наукой. Люди, боящиеся Бога, которые соединяют службу государству с тфилином и талитом. Мы пугаем его сильнее любого светского. Вот что лежит в основе ненависти, которую он питает к нашему сектору. Поэтому он нападает на религиозный сионизм. Поэтому он позволяет себе утверждать: "Те, кто ведут войну против учащихся Торы - это религиозные сионисты". Поэтому ему не трудно сказать: "Для меня они хуже самых злейших врагов изучающих Тору".

На этой неделе Моше Гафни получил ответ от Яакова Ницана, отца старшего сержанта Гилада Нехемии Ницана ז"ל, бойца подразделения "Сайерет Гивати", молодого человека, чья улыбающаяся фотография показывает большую кипу и длинные пейсы - неотъемлемую часть его образа. Его раввин сказал, что он был "из самых сладких и сочных плодов ешивы". "Религиозный сионизм воспитывает учащихся Торы, которые идут служить, становятся лидерами и доказывают, что такое истинная Тора - Тора жизни", - сказал скорбящий отец депутату Кнессета из ультраортодоксальной партии. - "Тора, соединяющая небо и землю, а не Тора, прячущаяся за занавесом страха".

Именно в этом и суть. Ведь какой такой Торой может быть та, что замыкается в закупоренной ешиве с плотно закрытыми окнами и отворачивается от того, что происходит за ее стенами? Какова ценность заповеди "возлюби ближнего своего, как самого себя", если нет связи и контакта с этим ближним? Как можно оказывать влияние на другого, если такие огромные части вашего общества не видят этого другого и боятся с ним встречи?

Если бы вы были обществом безразличным, которому чужая боль неинтересна - может, все было бы проще. Может, мы ничего бы от вас и не ожидали. Но именно потому, что мы знаем и ценим ваше общество - за его чувствительность, за благотворительность, за дела милосердия - ваша отстраненность от этого события кажется совершенно непостижимой.

И да, такие обобщения причиняют боль группе людей, которых невозможно не упомянуть. Группе молодых ультраортодоксов, которые, несмотря ни на что, вопреки всему и порой ценой тяжелейших последствий со стороны окружения - выбирают быть частью. Они платят высокую цену, но каждый день вновь решают, что в час беды нет иного пути, кроме как связать свою судьбу с судьбой народа. Они служат в батальоне "Нецах Иегуда", в бригаде "Хашмонаим", в других небольших подразделениях. Это вдохновляющие люди, достойные нашего уважения и благодарности.

Девяти нужен десятый

В своем замечательном тексте "Один из миньяна" Абба Ковнер рассказывает о той неделе, когда он впервые приехал в Страну Израиля и стоял у Стены Плача. "Я чувствовал, что не принадлежу", - вспоминал он, до тех пор, пока кто-то не дернул его за рукав и не пригласил в миньян. "Это самое еврейское, самое особенное в еврействе - быть одним в миньяне, - написал он. - Знать, что девять нуждаются в десятом, а один - в девяти".

Так вот, именно таково сегодня наше положение с вами, дорогие ультраортодоксальные братья. Нас - девять. Это много. Но без вас у израильского общества нет миньяна. А мы нуждаемся в вас с нами для этого миньяна. Миньяна ради развития. Миньяна ради созидания. Миньяна ради роста. Миньяна ради связи. Миньяна ради участия. И да - миньяна ради общей молитвы о спасении. В одиночку это не получится.

Источник: Walla