The Washington Post, решив изучить влияние войны на молодых израильтян, приходит к настораживающему выводу, что "конфликт с палестинцами" не делает поколение израильских зуммеров "пацифистами и борцами за мир во всем мире", как приличествует юношеству, а наоборот - усиливает желание сражаться за свою страну.

"Они полны решимости бороться и менее оптимистичны в отношении мира", - отмечает издание, полагая, видимо, что именно так война и калечит неокрепшие еврейские души.

Вот, например, 18-летний Йони из Бат-Яма, только закончивший школу, рвется в боевые войска. И это при том, что он, как поясняется в тексте, пережил сам ужасные последствия войны (ракеты, взрывы, бомбоубежища, смерть близких и пр.).

На вопрос редакции: "Почему?" - Йони отвечает: "Мы должны защищать свою страну". Редакция в свою очередь удивляется, что, "даже видя, как его друзья возвращаются из Газы израненными и отчужденными, он (Йони) лишь укрепляется в своей решимости".

Специалист-социолог по просьбе редакции объясняет, что "многие молодые израильтяне, чье чувство безопасности было подорвано событиями 7 октября, стали радикально-агрессивными" (тут использовано слово hawkish - ястребиный, что в данном контексте означает склонный к жесткой, конфронтационной, агрессивной позиции, часто с использованием силы или военных мер для достижения целей; в противоположность голубиному - dovish - подходу).

"Молодежь, и особенно юноши, считают себя частью национальной войны", - поясняет социолог. И добавляет, что они "делают ставку на войну как гарантию безопасности, а не мирный подход" (не расшифровывается, но, видимо, подразумевается что-то вроде двух государств).

Пытаясь постичь причину, WP сетует на систему образования, которая не предлагает старшеклассникам "глубокое обсуждение израильской военной кампании в секторе Газа, где, по данным минздрава Газы, погибло более 57.000 палестинцев".

19-летняя Альма говорит, что люди ее возраста "очень злы и жаждут мести" При этом, как поясняет редакция, "разговоры о моральной стороне израильской войны, в частности, о жертвах, которые она (война) приносит палестинскому гражданскому населению, пресекаются".

Американская газета поясняет читателям, что в Израиле говорить о службе в армии - это как в Штатах говорить о колледже после школы.

Разговор продолжает 18-летняя Гали из кибуца Кфар-Аза, чей отец ("организатор летних лагерей для палестинской и еврейской молодежи") был убит 7 октября. Она соглашается, что многим в Израиле хотелось бы после школы учиться в колледже, путешествовать и мечтать о мире. "Но мы идем в армию, потому что страна - это главное, а наши желания - потом", говорит Гали.

И добавляет, что может представить себе, как выглядит победа. Но уже вряд ли сможет когда-то представить, как выглядит мир.

Разумеется, зацепки для оптимизма авторы текста все-таки находят. 18-летняя Михаль, ученица "либеральной школы в центре Израиля", рассказала, как она страдает, видя, "как поселенцы блокируют доступ палестинцу к его земле на Западном берегу". А еще за ней гнались по коридору школы двое учеников, за то что она обратила внимание на страдания жителей Газы. Один из них даже пробормотал, что "в Газе нет невинных младенцев". И это особо расстроило Михаль.

"Именно такие люди стоят за оружием, управляют боевыми самолетами", - пожаловалась Михаль американским журналистам на неправильную молодежь.

Главная проблема израильской молодежи, как подчеркивает WP вслед за Михаль, состоит в том, что "многие живут в изоляции, читая только израильские новости и редко общаясь с палестинцами". Сама Михаль много читает и общается, а поэтому решила не служить в ЦАХАЛе.

"Она отработает год на общественных работах в Иерусалиме, а затем, как ожидается, будет отправлена в военную тюрьму за отказ от службы", - поясняет WP (вывод оставим на совести редакции).

В свою очередь 19-летний Саги, чьи родители "иммигрировали из Советского Союза", считает, что все тут очевидно: "Израиль - это единственное место, где еврейский народ может и должен жить". А раз так, то это место должно быть. А чтобы оно было - приходится воевать.

На наводящие вопросы, о детях Газы, голоде и пр., он отвечает, что не знает, "все ли делается правильно или что-то делается неправильно". Лишь повторяет: "Мы должны защищать свою страну". Что касается службы в армии, то это вообще не обсуждается.

Верит ли Саги в мир? "Вряд ли сегодня в Израиле кто-то способен всерьез верить, что мир вообще возможен"...

На этом текст под названием After high school years shaped by war, Israeli teens face military draft завершается. Честно говоря, мне сложно понять, для он вообще был написан, но позволю себе пару соображений по поводу написанного:

• Статья лишь подтверждает то, что мы и сами знали об нашей молодежи - точнее о наших детях, внуках, племянниках, братьях. У нас замечательная молодежь. Да, не такая как в Штатах или еще где. Но, может, оно и к лучшему.
• Разумеется, всем нам хотелось бы, чтобы не было войны, а дети мечтали о колледже, но не об армии. Допускаю, что со стороны даже трудно понять, что может быть иначе. Но мы не со стороны. Мы внутри. Там, где главная мечта - чтобы эта страна (наша страна) просто была.
• Нет ничего ужаснее, чем посылать своего ребенка на войну. И все мы знаем, что это такое - не из статей WP. Но в Израиле все так или иначе дело выбора - жить или свалить, служить или откосить, принять всем сердцем или видеть только плохое. Мы так или иначе делаем свой выбор. Сейчас время наших детей. И они на правильной стороне.
• И последнее. Возможно, читателям WP было бы не лишне узнать, как к перспективам войны и мира относятся юные палестинцы и какие ценности несет им система образования. Но редакция предпочитает нести читателям чувство трагической неизбежности: мол, растет израильская молодежь не такой (как, вероятно, хотелось бы WP), а ужасная война формирует не так их идентичность, выбор и будущее. Ну, хорошо, теперь знаем и об этом.