В недельной главе "Хайей Сара" мы читаем: "Вот дни лет жизни Авраама, которые он прожил, - сто семьдесят пять лет. И скончался Авраам, и умер в старости доброй, престарелый и пресыщенный днями, и приобщен был к народу своему. И похоронили его Ицхак и Ишмаэль, сыновья его, в пещере Махпэла, на поле Эфрона, сына Цохара". (25: 7-11)

Из того порядка, в котором приведены имена сыновей Авраама, Раши делает вывод, что Ишмаэль отвратился от своих преступных дел, так как уступил свое первенство Ицхаку. Дожить до такого события, по словам Раши, это и есть "добрая старость".

В отношении же Эсава Раши закономерно делает прямо обратный вывод. Эсав, по мнению Раши, не раскаивается, и не уступает первенство Ицхаку, так как в аналогичной ситуации упоминается первым: "И скончался Ицхак, и умер, и приобщен был к народу своему, старый и насыщенный днями; и погребли его Эсав и Яаков, сыновья его". (35:29)

Эти истолкования трудно не связать с общей политической ситуацией того времени, в которое они давались.

Действительно, последний период жизни Раши (1040-1105) пришелся на начало крестовых походов, сопровождавшихся пролитием рек еврейской крови. Первые ополченцы, собравшиеся в Руане, почти полностью истребили еврейскую общину города. В том - 1096 году только в Германии и Чехии погибло около 5 тыс. евреев. Летом 1099 года крестоносцами был захвачен Иерусалим. Еврейское население города было вырезано, аналогичная участь постигла общины Рамлы и Яффо.

В подтверждение слов Раши, на протяжении всего второго тысячелетия враждебность христиан к еврейству только нарастала, в то время как ислам, придерживающий евреев в униженном состоянии, в целом неплохо с ними уживался.

Своей экстремальной точки ситуация достигла в ХХ веке. В годы Второй мировой войны старая христианская ненависть к евреям, подкрепленная новыми гностическими наветами, вылилась в Холокост, к которому, в сущности, приложило руку все человечество.

Существует немало документов, подтверждающих, что и США, и Великобритания сознательно не препятствовали осуществлению "окончательного решения": они уклонялись от сделок, направленных на спасение евреев и отказывались бомбить транспортные артерии, по которым миллионы евреев свозились к местам уничтожения.

Между тем, к этому новому антисемитскому интернационалу на сей раз с энтузиазмом присоединился также и исламский мир.

С 1941-го по 1945 год в германских вооруженных силах прошли службу от 415 до 440 тысяч добровольцев-мусульман: арабов, индийцев, балканцев и граждан СССР. Особый вклад в формирование этих частей внес иерусалимский муфтий Амин аль-Хусейни.

Однако после разгрома гитлеровской Германии, и в особенности после создания государства Израиль, ситуация изменилась. Инициированный нацизмом ислам занял крайне антисемитскую позицию, в то время как христианский мир стал свои былые крайности робко пересматривать.

Если жители современные арабских стран приняли на вооружение все измышления геббельсовской пропаганды, добавив несколько собственных наветов, то христиане, напротив, произвели значительную ревизию своей прежней проповеди презрения.

Среди представителей некоторых протестантских направлений сложилось мощное просионистское движение. А "понтифик", т.е. в определенном смысле преемник римских императоров, отождествляемых иудейской традицией с Эсавом, признал своего брата Йакова первенцем.

Так в 1965 году папа Иоанн XXIII произнес молитву, в которой говорилось: "Мы признаем теперь, что в течение многих столетий духовная слепота не позволяла нам увидеть красоту Твоего избранного народа и разглядеть в его лице черты наших первородных братьев".

А в 1986 году Иоанн Павел II посетил римскую синагогу, в которой обратился к евреям со словами: "Вы - наши возлюбленные братья и, можно сказать, наши старшие братья".

История, разумеется, еще не сказала своего последнего слова, но в конце ХХ века приведенные выше толкования Раши потеряли свою убедительность.

Итак, Эсав отказался от претензий на первородство, в то время как Ишмаэль стал настаивать на своей гегемонии самым категорическим образом.

Чем вызвана эта неожиданная рокировка?

В первую очередь она связана с различным характером самих братских конфликтов: конфликт сводных братьев Ишмаэля и Ицхака вызван спором за владение источником истины. Конфликт братьев близнецов Эсава и Йакова состоит в споре относительно трактовки источника, признающегося истинным обеими сторонами.

Действительно, на протяжении всей истории Церковь признавала ТАНАХ своей священной книгой, и считала себя "привитой маслиной", т.е. ветвью, отходящей от ствола, которым является Израиль.

Ничего подобного невозможно усмотреть в подходе мусульман. Эти "истинные монотеисты" никогда даже и не помышляли привиться к Израилю, утверждая, что евреи исказили предшествующее учение "Ибрахима ханифа", которому ишмаэлиты остались верны. Коран - это не дополнение к Торе, и не комментарий к ней, Коран - это истинная Тора, которую евреи исказили в своих писаниях.

По этой причине Рамбам, формально признававший мусульман "истинными монотеистами", запрещал вступать с ними в споры, в то время полемику с христианами (являющимися, по его мнению, язычниками) он считал осмысленной.

До какой степени полемика эта оказалась осмысленной, стало открываться только в последнее время.

В своей книге "Там и всегда" (в разделе "Теология дополнительности") я показываю, что формировавшиеся на фоне взаимного отрицания иудаизм и христианство веками углубляли и заостряли позиции единого для обеих общин герменевтического круга: "верю, чтобы понять, понимаю, чтобы поверить". В результате позиции обеих религий оказались увязаны, и даже дополнительны, т.е. до конца понятны самим себе только во взаимном контексте.

Соперничающие относительно первородства братья близнецы Эсав и Йаков в основе своей предопределены к примирению.

Другая причина произошедших изменений в отношениях двух братских конфликтов связана с возвращением на историческую арену еще одного танахического персонажа, а именно - племянника Йакова Амалека, ультимативный антисемитизм которого всегда был неприемлем для Эсава, но в наши дни пришелся в пору Ишмаэлю.

Действительно, при все том, что классическая старушка Европа в равной мере недолюбливала и евреев, и коммунистов, она предпочла воевать вместе с ними против Гитлера, чем с Гитлером против них.

Христианство отмежевалось от Амалека на самых ранних этапах своего становления. В самом деле, при всем том, что Церковь противопоставила Ветхому завету Новый, она все же столкнула их как две фазы одного процесса, а не как две внешние и враждебные друг другу безначальные силы.

Епископ Маркион (2-ой век), отвергший Ветхий завет на этом основании, был решительно осужден Церковью, а ученик апостола Иоанна Поликарп Смирнский назвал Маркиона "первенцем Сатаны"!

Маркионизм возродился в ХХ в Германии, в лице теологии "арийского Иисуса", и по существу его придерживаются многие современные "прогрессисты". В этом отношении достаточно вспомнить творчество португальского писателя Жозе Сарамаго (1922-2010), за свою неутомимую борьбу с "ветхозаветным Богом" награжденного Нобелевской премией по литературе (1998). В своем романе "Евангелие от Иисуса" автор представил Бога и евреев мелкими и злобными, а дьявола и Пилата мудрыми и сострадательными. В романе "Каин" навязчиво развивается та же тема: Сарамаго изображает Создателя мира ограниченным самодуром, который истребляет праведных наравне с грешными, и из мелкой зависти препятствует строительству Вавилонской башни. Излишне упоминать, что писатель был горячим сторонником "освобождения Палестины".

В связи со следующими недельными главами я попытаюсь коснуться взаимоотношений Йакова как с Эсавом, так и с Амалеком.