Почти за три десятилетия пребывания Биньямина Нетаниягу на ключевых позициях в политической системе Израиля вокруг его имени и его способности управлять этой системой или, по меньшей мере, иметь решающее влияние на происходящее в ней, сложилась масса мифов. Один из них и, возможно, главный - в том, что, если в израильской политике происходит что-то имеющее отношение к Нетаниягу, совершенно точно событие это отрежиссировано, сконструировано, организовано самим премьером. И даже если его вмешательство не очевидно, а его выгода на первый взгляд не видна, почти аксиомой является тот факт, что всем управляет Нетаниягу.

Именно поэтому, пытаясь понять, как избрание депутатов в комиссию по назначению судей из достаточно заурядной процедуры превратилось в фарс и фиаско, которое некоторые в "Ликуде" называют самым крупным парламентским провалом партии, многие продолжают искать "руку Нетаниягу". Сторонники утверждают, что все было под его контролем и результат полностью соответствует его пожеланиям. Противники утверждают, что все было спланировано премьером, который не смог устоять перед желанием в очередной раз обмануть оппозицию. Есть даже те, кто утверждают, что одним из представителей коалиции, голосовавших за Карин Эльхарар, был сам Биньямин Нетаниягу.

Последнее, разумеется, нельзя ни доказать, ни опровергнуть, так как речь шла о тайном голосовании. В остальном можно с уверенностью говорить, что роль Нетаниягу в данной истории была совсем иной, чем ему приписывают. Он не интриговал, он просто не принимал решений. Он не организовывал хаос, он его допустил. Он не управлял депутатами от своей собственной фракции, он был управляем ими. Он не моделировал ситуацию, он дал ей сложиться.

Исходные данные были хорошо известны Биньямину Нетаниягу. Он прекрасно знал, что 14 июня состоятся выборы депутатов в комиссию по назначению судей. Он прекрасно знал, что если он хочет, чтобы переговоры в президентской канцелярии продолжались, ему необходимо предоставить место в комиссии депутату от оппозиции. Он знал, что к 14 июня в канцелярии президента не будет достигнуто никаких соглашений, которые он сможет представить правому флангу своей коалиции в качестве компенсации за очередную уступку оппозиции. Он знал, что должен выбрать между срывом переговоров и гневом партнеров по коалиции. Это был выбор, как это часто бывает, между двумя плохими возможностями. Нетаниягу, как это часто бывает, принял решение не делать выбор до тех пор, пока можно не делать выбор.

Хорошо зная особенности процесса принятия решений премьером, сторонники реформы готовились к решающему дню. Ось Левин-Ротман-Смотрич-Бен-Гвир формировалась постепенно, но действие ее становилось все более активным. Уже в последние дни, предшествовавшие голосованию, Итамар Бен-Гвир, который не был в первых рядов борцов за реформу, вдруг стал делать резкие заявления по поводу выборов в комиссию и законов, касающихся юридической системы. Ярив Левин в ходе встреч с премьером отказывался от каких-либо компромиссных предложений. А Бецалель Смотрич повел лобовую атаку с требованием прекратить переговоры и продвигать законы по реформе в одностороннем порядке. Пакет обещаний, которые Нетаниягу готовил своим товарищам по коалиции, дабы смягчить их гнев, был действительно шикарным. Нетаниягу намеревался пообещать провести еще до завершения летней сессии Кнессета закон о юридических советниках, закон об ограничении действия принципа крайней неприемлемости и, судя по сообщению журналиста Амита Сегаля, даже некий закон, меняющий структуру комиссии по выбору судей. Но то ли Нетаниягу не успел представить Левину и Смотричу этот пакет компенсаций, то ли они не поверили в то, что речь идет о "чеке с покрытием", но сделка между премьер-министром и правым флангом коалиции не состоялась.

Утром 14 июня на заседании глав коалиционных партий Нетаниягу понял, что чуда не произошло. Политические лидеры ультраортодоксальных партий, как и ожидалось, дали согласие поддержать кандидатуру Карин Эльхарар (оппозиционная партия "Еш Атид"), в "Оцма Иегудит" и "Ционут Датит" отказались идти на такую уступку. Нетаниягу приплюсовал к этому радикальное крыло своей партии, возглавляемое Яривом Левином, и вновь осознал, что ситуация тупиковая. К тому моменту он уже знал, что депутат Тали Готлиб отказывается снимать кандидатуру, хорошо помнил, кому, по коалиционным соглашениям, должно принадлежать место депутата от коалиции в комиссии (ответ - партии "Оцма Иегудит"), и отдавал себе отчет в том, что риск получить к вечеру двух представителей коалиции в комиссии слишком высок. Предложение воспользоваться параграфом устава Кнессета, позволяющим инициировать перенос даты голосования, внес глава комиссии Кнессета по законодательству Симха Ротман. Это предложение устраивало в коалиции всех. Нетаниягу оно давало то, что он любит больше всего на свете - отсрочку, а Левину и Ротману предоставляло возможность наблюдать за итогами выборов главы коллегии адвокатов. Эти выборы состоятся 20 июня, и если, как ожидается, на них победит убежденный противник реформы Амит Бехер, уже никакого значения не будет иметь, сколько представителей коалиции есть в комиссии по выбору судей. Бехер, без сомнений, назначит в комиссию по выбору судей адвокатов стопроцентно лояльных судебной системе и стопроцентно оппозиционных к нынешней коалиции. В этом случае Левину проще было бы пойти на компромисс, ибо большинства в комиссии ему все равно не получить.

Однако отложить выборы Нетаниягу и Левину не удалось, и очень может быть, что дело не в Тали Голиб, которая отказалась снимать свою кандидатуру. Даже если бы крики Нетаниягу (свидетели утверждают, что так премьер-министр не кричал никогда и ни на кого в Кнессете) возымели действие, и Готлиб вышла бы из гонки, для переноса выборов потребовалось бы, чтобы вся коалиция проголосовала против Карин Эльхарар. А этого не произошло, и это самый сильный удар, который Нетаниягу получил в тот день. Не менее четырех депутатов от "Ликуда" проголосовали с оппозицией по одному из самых важных в настоящий момент политических вопросов. И, несмотря на то, что формально результат соответствует пожеланиям Нетаниягу - Эльхарар избрана, демонстрации на Каплан возобновятся только на исходе субботы, но все это очень сильно напоминает школьника, который, допустив при решении математической задачи массу ошибок, случайно получил правильный результат. Нетаниягу остался без Арье Дери в правительстве, так как вырисовывавшееся соглашение с оппозицией заметно отдалилось, и в ШАС этим, мягко говоря, недовольны. Он продемонстрировал утрату контроля в своей собственной партии, если Тали Готлиб, которую он привел в Кнессет только потому, что она громогласно, очень громогласно отстаивала у каждого микрофона тезис о сфабрикованности дел, по которым он является обвиняемым, отказывается подчиниться коалиционной дисциплине и игнорирует его требование. Он дал понять коалиционным партнерам, что хватка у него уже не та, а до обсуждения закона о призыве осталось совсем немного.

Переговоры прерваны, а значит и приглашения в Белый дом на горизонте нет. Перспектива утвердить законы по реформе в одностороннем порядке более чем проблематична. Даже если Нетаниягу решится на этот шаг, принимая во внимание неизбежный всплеск волны протестов, голосование за Эльхарар показало ему, что 64 мандатов у него уже нет. Те, кто проголосовали за Эльхарар, могут проголосовать и против реформы. Слишком много минусов для того, чтобы считать эту ситуацию результатом манипуляции премьер-министра.

В "Ликуде" обсессивно заняты поиском тех, кто проголосовал с оппозицией. "Под подозрением" Давид Битан. Йоав Галант, Юлий Эдельштейн, Гила Гамлиэль и даже, как отмечалось ранее, Биньямин Нетаниягу. Это гадание на кофейной гуще будет продолжаться и, вероятнее всего, ни к чему не приведет.

В оппозиции отреагировали поспешно, но вполне ожидаемо, объявив о замораживании переговоров в канцелярии президента. Даже минималистские требования "Махане Мамлахти" выполнены лишь наполовину: представитель оппозиции избран, но представитель коалиции нет, и Карин Эльхарар вошла в состав несуществующей комиссии. О требованиях "Еш Атид", согласно которым комиссия должна быть не только сформирована, но и начать работать, говорить не приходится.

Наиболее выигрышная ситуация в результате сложилась для НДИ и Авигдора Либермана. Хаос в Кнессете дал ему основания вновь утверждать, что Нетаниягу - тот же "Нетаниягу, которому верить нельзя", а партнеры по оппозиции, покинувшие стол переговоров, должны наконец усвоить то, что он говорил им на протяжении всех недель диалога в канцелярии президента. Самому Либерману пришлось на этой неделе объяснять собственные слова, которые были истолкованы, как готовность войти в коалицию с Нетаниягу в том случае, если он откажется от союза с ультраортодоксами и "мессианскими", как их назвал Либерман, партиями. "Скорее небо упадет на землю, чем я войду в коалицию во главе с Нетаниягу", - заявил Либерман на заседании фракции, чтобы пресечь кривотолки.

В противостоянии Ганца и Лапида, срыв переговоров бесспорно пошел на руку последнему. На протяжении долгого времени он был гораздо более жестким в том, что касается требований от второй стороны и риторики в отношении Нетаниягу. Лапид делал ставку на уличный протест, воздерживался от осуждения хулиганских действий некоторых протестующих и всячески увязывал себя с акциями протеста. Ганц действовал иначе. Его основным козырем, который, судя по результатам опросов общественного мнения, пользовался популярностью, была сдержанность и, по крайней мере, внешняя готовность к компромиссам. Скандал вокруг формирования комиссии бесспорно усилил позиции Лапида и противников диалога.

Очевидно однако, что вскоре попытки возобновить переговоры станут более интенсивными, и очень многое зависит от того, какой будет ситуация на тот момент. Это прояснится в течение месяца. Согласно уставу Кнессета, в течение 30 дней коалиция должна избрать своего представителя в комиссию по выбору судей. Даже если он будет избран, далеко не очевидно, что комиссия начнет работу. К тому моменту станут ясны итоги голосования в коллегии адвокатов. К тому моменту практически завершится летняя сессия Кнессета. На Нетаниягу оказывается очень сильное давление с требованием воспользоваться тем фактом, что оппозиция прервала переговоры, и продвигать реформу в одностороннем порядке. Нетаниягу, наблюдающий за тем, как в Белый дом приглашают президента Герцога, но не его, никогда бы не подумал об односторонних шагах, которые способны еще более осложнить его отношения с администрацией Байдена. Однако глава правительства делал уже немало шагов, которых от него никто не ожидал, и наоборот - не делал шаги, которые от него все ждали. Как он поведет себя в ближайший месяц, предсказать не может никто.

Отметим, что за пределами Кнессета, за пределами дискуссии о юридической реформе, Нетаниягу действует вполне предсказуемо. Классический пример - строительство в районе E-1, между Иерусалимом и Маале-Адумим. Комиссия по планированию и застройке была вынуждена назначить заседание для формального продвижения этого проекта. Однако канцелярия премьер-министра сделала все, чтобы это заседание не состоялось. В известной степени, это же касается и разрешений на строительство в Иудее и Самарии. За впечатляющими цифрами кроется простой факт: очень многие проекты уже были утверждены, и речь идет о еще одном этапе на пути к строительству, а не о новых тендерах.

Нетаниягу одновременно смотрит на Запад и на опросы общественного мнения. Он лучше, чем кто бы то ни было другой понимает необходимость поддержания рабочих отношений с США, особенно учитывая сгущающиеся тучи на иранском направлении. Нетаниягу знает также, что, в конечном счете, несмотря на разногласия и почти унизительное игнорирование его администрацией Байдена, отношения в сфере безопасности сохраняются, как это было и во времена Барака Обамы. И в то же время постоянное подчеркивание того факта, что глава правительства Израиля вот уже полгода является персоной нон-грата в Белом доме, не может не сказываться на рейтинге главы правительства. Израильтянам не так сложно будет внушить, что сближение Саудовской Аравии и Ирана, возвращение Сирии в зону легитимности и многое другое напрямую или косвенно связано с политической нестабильностью в Израиле, которая, в свою очередь, стала результатом деятельности Нетаниягу. Доказать обратное очень сложно.

На противоположном полюсе находится радикальное крыло коалиции. Там требуют и продолжат требовать от Нетаниягу осуществления реформы. Это требование сопровождается демонстрациями, тональность которых меняется. Если совсем недавно митинги сторонников реформы подавались как демонстрации поддержки, сейчас на них звучит требование выполнить обещания. Нетаниягу вновь оказывается в ситуации, когда ему надо выбирать. На этой неделе все видели, как он действует, когда выбирать приходится между плохим и очень плохим вариантом. Никак.