Политики в Израиле довольны ужесточением санкций против Ирана - но силовиков беспокоит то, что информация и технологии, передаваемые Тегерану Москвой, помогут ему в военных действиях на Ближнем Востоке, улучшив его наступательные возможности. Также в Израиле отметили, что сближение Ирана с Россией снизило шансы на заключение новой сделки по ядерной программе: считается, что ни США, ни европейские державы не стремятся сейчас вернуться к этому вопросу. Хотя окончательно с повестки дня он не снят.

Еще недавно на Западе думали, что промежуточные выборы в США создадут "окно возможностей" для продвижения сделки и что Иран ради нее пойдет на уступки. Теперь начало сотрудничества Ирана с Россией затрудняет формирование единого западного фронта против него по вопросу его ядерной программы. В частности, потому что теперь западные страны сомневаются в готовности России добросовестно выполнять роль, отведенную ей первоначальным соглашением — контролировать вывоз запасов обогащенного урана с иранских объектов, как было оговорено ранее.

Так что, некоторым образом, все эти события на руку Израилю, который выступал против соглашения Ирана с западными державами. Высокопоставленные представители Израиля, убеждавшие Байдена усилить санкционное давление на Тегеран в наказание за продолжающееся развитие им ядерной программы, обнаружили в последнее время, что вашингтонская администрация начала склоняться на их сторону благодаря другим факторам. Помимо сотрудничества с Путиным это еще и массовые протесты в иранских городах, и нарушения прав человека режимом аятолл - все вместе они подталкивают и американцев, и европейцев к введению новых антииранских санкций.

Ужесточение санкций ощущается в Иране, но трудно сказать, изменит ли режим из-за этого свое поведение: на днях иранский беспилотник атаковал в Оманском заливе судно, находящееся в частичном владении Израиля, власти страны заявили о расширении работ по обогащению урана, а правозащитники отмечают, что силовики подавляют акции протеста с не меньшей, чем раньше, жестокостью (убиты не менее 326 человек, по другим оценкам - до 400, в том числе более 20 детей. - Прим. "Деталей"). Это показывает, что Иран еще не готов воспринять сигналы, посылаемые ему Западом.

В Израиле нарастает опасение, что сотрудничество с Россией даст иранцам знания и опыт, которые помогут им затем атаковать цели на Ближнем Востоке. Здесь с обеспокоенностью следят за поставками иранских беспилотников в Россию и за обменом технологиями и информацией между двумя странами по этой теме. "До сего дня Иран не имел значительного опыта в оперативном использовании вооружений, - сказал журналисту "Хаарец" источник, хорошо знакомый с вопросом. - Использование данного оружия в войне в Украине поможет ему научиться более эффективно применять беспилотники, а также усовершенствовать системы запуска ракет и реактивных снарядов".

По оценке главы армейской разведки АМАН генерала Аарона Халивы, Иран уже в скором времени будет обогащать уран до 90%, что позволит ему создать ядерное оружие. Сам Тегеран пока информировал МАГАТЭ о намерении обогащать уран на своем объекте в Форду до 60%.

Все не так однозначно

Однако важно отметить, что и в самом Иране расширение сотрудничества с Россией не всеми воспринято однозначно и положительно. Огласка того факта, что иранские барражируемые снаряды были поставлены россиянам и использованы для ударов по Киеву, вызвала во властных коридорах этой страны дискуссию о том, насколько такое сближение с Москвой отвечает национальным интересам Ирана.

Как пишет на сайте "Атлантического Совета" Джавад Хейран Ниа, директор Центра научных исследований и изучения ближневосточной стратегии Ирана (UIA), с критикой такого сотрудничества выступили не только иранские реформаторы, но и некоторые представители консервативной элиты. Они отметили, что поставки дронов спровоцировали введение дополнительных санкций, которые ввели США, Швейцария, Европейский союз, а ряд стран также обвинили Иран в нарушении резолюции Совбеза ООН №2231, ограничивающей экспорт его снарядов до 2023 года.

Этим людям кажется, что во времена усиливающейся международной поляризации от конфликтов, подобных развязанному Кремлем в Украине, лучше держаться подальше. Вот, например, что говорил Хоссейн Алаи, в прошлом - командир ВМС Корпуса стражей исламской революции: "Есть мнение, что Россия с самого начала своего вторжения в Украину старалась втянуть Иран в этот конфликт - и чтобы не оставаться одной, и чтобы на Иран усилилось санкционное давление. Россия хочет избавить себя от участия в решении ядерной проблемы Ирана, взять в заложники иранскую внешнюю политику Ирана и таким образом сдерживать независимое поведение иранцев". С ним солидарен экс-глава парламентской комиссии по национальной безопасности Хешматтула Фалахат Пише, который сказал, что Россия выиграла на этом дважды: воспрепятствовав возврату Ирана к ядерной сделке, в которой она не заинтересована, и усилив изоляция Ирана.

В самой России эту выгоду подтверждает и приближенный к правительству политолог Раджаб Саттаров. Ранее он сказал, что ядерный Иран для России менее опасен, чем ориентированный на Запад: "Иран является для нас железным щитом, защищающим от Запада. А если к власти в Иране придет прозападное правительство, с этого момента начнется развал России". Нынешнее иранское правительство Эбрахима Раиси считало потенциально возможным восстановление дипотношений с США и Канадой, следовательно, россиян это не могло не волновать.

Нематулла Изади, бывший посол Ирана в России, предположил, что иранский МИД (который сначала отрицал факт сделки, а потом ее признал) мог оставаться в неведении о продаже беспилотников, что указывает на отсутствие координации между военным и политическим эшелонами власти. О том, что КСИР определяет внешнюю политику Ирана сильнее, чем МИД, еще в 2021 году говорил и Мохаммед Джавад Зариф, министр иностранных дел. На этом фоне возникло и предположение, что и "слив" информации о поставках иранских БПЛА, — что в Иране сначала отрицали, — также был организован россиянами.

Из этого видно, что сотрудничество Ирана с Россией стало проявлением конкуренции в силовых структурах, где консервативные группы сотрудничают с Москвой в стремлении ослабить прозападно-ориентированных конкурентов. А некоторые иранцы даже назвали нынешнее сотрудничество с Россией "вторым Туркменчайским договором": напомним, согласно тому договору, заключенному после войны в 1828 году, Персия отдала России территории Эриванского и Нахчыванского ханств и согласилась на другие уступки.

Русские иранцам — не товарищи

При этом Россия от сотрудничества тоже не выиграет. Иран не поможет "товарищу по санкциям" справиться с экономическим упадком. Никита Смагин в статье для Фонда Карнеги показывает, что компенсировать российской экономике убытки, нанесенные западными санкциями, новый партнер просто не в состоянии. Даже если оптимистичные прогнозы по росту товарооборота между двумя странами верны (с 4-х до 6 млрд долларов в год "в ближайшем будущем"), это все равно меньше 1% от общего внешнеторгового оборота России, и намного меньше, чем ее оборот с Турцией, оцениваемый сегодня в 30 млрд долларов.

"Даже новые соглашения вызывают больше сомнений, чем оптимизма. Гражданская авиация Ирана уже много лет испытывает трудности, в том числе из-за западных санкций, и продажа запчастей в Россию не поможет ей выйти из кризиса. Иранская автомобильная промышленность также знавала лучшие дни. Иран может увеличить поставки в Россию своих лекарств и стройматериалов, но и тут возможности не безграничны.

По состоянию на 2021 год Иран был должен России 500 млн долларов за строительство АЭС в Бушере, которые не может отдать из-за проблем с конвертируемой валютой, так что новые инициативы по строительству электростанции "Сирик" и электрификации иранских железных дорог должны будут финансироваться опять за счет российского кредита, уже на 5 млрд долларов. За счет этих вливаний Россия, не исключено, усилит свое политическое влияние на Иран, но ее собственной экономике это точно никак не поможет.

Еще одним серьезным препятствием для сотрудничества является и то, что рядовые иранцы продолжают смотреть на Россию как на колониальную державу, стремящуюся к захвату контроля над природными ресурсами других стран. А после вторжения в Украину отношение к России в иранском обществе, как показывают социологические опросы, еще сильнее ухудшилось. В феврале и марте в Тегеране даже прошли акции протеста против Москвы, хотя и немногочисленные.

Из-за всего этого иранским властям будет непросто представить общественности свое сближение с Россией как достижение - напротив, излишняя близость с Москвой может подлить нового топлива в огонь протестов, с которыми местные власти и без того до сих пор не могут справиться.