Подписанное еще в прошлом году, после долгих лет переговоров, Соглашение о стратегическом партнерстве между Китаем и Ираном, наделав много шума и в самом Тегеране, и в мире, - так за все это время и не смогло стартовать. 13 января, в пятницу, министр иностранных дел Китая Ван И и его иранский коллега Хосейн Абдолахиан объявили о начале реализации соглашения двумя странами.

Из набора пунктов, касающихся экономики, военно-технического сотрудничества и совместных действий в сфере безопасности, работал только один - Китай продолжал закупать иранскую нефть вопреки американским санкциям. Правда, и здесь действовал крайне аккуратно, при этом далеко не всегда соблюдая выгоду Ирана. Нефть приобреталась по заниженным ценам, у третьих лиц, а обработка доставивших ее в китайские порты танкеров обходилась иранцам дороже, чем всем остальным.

Все попытки Тегерана ускорить реализацию соглашения и приступить уже наконец к другим его пунктам - получению инвестиций, началу модернизации нефтегазовой сферы и железнодорожной инфраструктуры, к приобретению оружия, натыкались на глухое молчание Пекина. "Мы считаем вас стратегическими партнерами, полностью разделяем точку зрения о том, что санкции в отношении вас - верх несправедливости, - говорили китайские дипломаты своим иранским коллегам. - Но делать рывок в наших отношениях сейчас несвоевременно".

При этом Китай активно развивал всесторонние отношения с региональными противниками Ирана - Израилем и монархиями Залива, что, разумеется, вызывало раздражение в Тегеране, который так и не мог понять этой особенности китайской дипломатии - всегда оставаться над местными схватками. Не становясь ни на чью сторону.

Впрочем, столь пассивное поведение Пекина в отношении китайско-иранского партнерства имело под собою два веских основания. Во-первых, Китай не намеревался вступать по этому вопросу в конфронтацию с США. Холодная война с американцами - холодной войной, но китайская сторона здесь всегда стремится не слишком заходить за "красные линии", предпочитая лишний раз не нагнетать обстановку, если это не продиктовано принципиальными соображениями.

Во-вторых, Пекину нужно было убедиться, что политические элиты Ирана действительно серьезно настроены к сотрудничеству. Инициатором Соглашения о стратегическом партнерстве сроком на 25 лет была администрация Хасана Роухани. Но вела себя в этом вопросе крайне непоследовательно, пытаясь вести своеобразную двойную игру: на словах подчеркивать важность Китая как партнера, а на деле заключать различные соглашения экономического характера с Индией.

С приходом Ибрагима Раиси ясность в этот вопрос была внесена окончательно: Индия дрейфует в сторону США, а потому выбор Китая в качестве партнера для иранских элит является единственно возможным. А тут, аккурат к визиту Абдолахиана в Китай, подоспели и новости из Вены - соглашение по ядерной программе обретает реальные черты. И, следовательно, вопрос снятия части санкций с Ирана становится лишь вопросом времени.

И в Пекине решили, что пришло время разморозить Соглашение о стратегическом партнерстве с Ираном, что, помимо прочего, позволит Китаю повысить свою роль на Ближнем Востоке. В том числе - и в политическом плане, поскольку если всего несколько дней назад слухи об активном участии китайской стороны в ирано-саудовских переговорах о нормализации отношений оставались только слухами, то теперь и иранцы, и китайцы, и саудиты говорят об этом достаточно открыто.

Для Ирана же выгоды от начала реализации соглашения с Китаем столь очевидны, что и говорить излишне. Партнерство с Пекином - спасательный круг для иранской экономики. Того, что может предложить и, главное, дать китайская сторона Тегерану - сегодня не может дать никто в мире.

Разумеется, Штаты от произошедшего не в восторге. Но Вашингтону нужно понять, что, выступая стратегическим партнером Тегерана, Пекин одновременно берет на себя роль гаранта того, что ядерная программа Ирана будет мирной. Поскольку новый виток антииранских санкций Китаю совершенно невыгоден.

Инвестиции и экономические проекты любят тишину и стабильность. А по региональным проблемам китайцы сумеют убедить иранскую власть договариваться с ее региональными противниками. Поскольку они для Пекина так же важны, как и Тегеран.