Филологи расскажут об украинизмах в мамэ-лошн и словечках из идиша в украинском языке, искусствоведы вспомнят о заимствовании орнаментов и сюжетов, фольклористы остановятся на образе еврея в украинских народных песнях и фигуре казака - в еврейских преданиях.

На украинской земле родился и хасидизм с его напевами, бесшабашными плясками и радостью служения Всевышнему, что во многом перекликается с украинской традицией. Достаточно вспомнить украшенных цветочками розовощеких улыбающихся святых на украинских иконах, столь отличных от ликов, принятых в хмурой и аскетичной московской традиции. Впрочем, в обоих случаях, скорее всего, "виновата" окружающая природа с ее буйством красок, ароматов и богатством плодов.

Предания о жизни основоположника хасидизма Баал Шем Това (БЕШТа) тоже весьма схожи с классическими "житиями святых" у украинцев. Любопытна история о том, как БЕШТ жил отшельником в пещере, питаясь только лепешками из пресного теста, подсушенного на раскаленных солнцем камнях. Для иудаизма отшельничество нехарактерно, но именно во времена БЕШТА на Галичине и Подолье оно стало популярным, и в каждом урочище можно было найти беглеца от суетного мира.

В житийной "биографии" праведного Баал Шем Това не последнее место занимают отношения с опришком Олексою Довбушем. Дружил ли праведник с прославленным "карпатским Робин Гудом", сказать сложно. Скорее всего, это лишь адаптация популярного сюжета "Святой и Разбойник", где святой Божьим словом смягчает сердце грозного душегуба (а Довбуш на то время был самым знаменитым разбойником).

Одним из наиболее ярких проявлений культурного украино-еврейского симбиоза стали появившиеся в XVIII веке хасидские нигуны ("напевы", - иврит), вписавшиеся в концепцию служения Богу с радостью.

Это специфическая манера исполнения почти без музыки, но с ритмическим хлопаньем и даже художественным свистом. Отсутствие инструментального сопровождения объясняется исполнением нигунов преимущественно в шабат, когда запрещено играть на инструментах. В большинстве случаев напевы представляли собой просто набор мелодичных звуков. Считалось, что благодать нисходит на исполнителей в виде различных тонов, а не слов, поэтому ритмические хлопки плюс лишенное смысла "ля-ляканье" быстро вводили прихожан в состояние транса. Кроме того, любая песня рано или поздно заканчивается, а "ой-йой-йой-ой…" можно тянуть бесконечно.

Мелодии священных нигунов требовали постоянного обновления, как ежесекундно обновляется мир. Желательно каждую субботу. Считалось, что паства должна подхватывать мелодию исключительно за цадиком, а если она ее уже запомнила, то сакральная песня переходила в разряд бытовых. Увы, цадики с музыкальным даром встречались нечасто, поэтому обычно новые нигуны сочинял "придворный" хазан. При одном условии - мелодия ни в коем случае не должна повторять мотивы, звучавшие при дворах других цадиков. Напомним, что цадики довольно жестко конкурировали между собой, поэтому использование "чужого" нигуна означало признание более высокого статуса цадика-правообладателя. Если такой плагиат" всплывал - виновный хазан тут же лишался теплого местечка.

Жесткое табу на чужие мелодии не распространялось на ритмы соседей-украинцев. Хазаны часто брали за основу очередного напева украинские народные песни, казацкие танцы или даже военные марши, и переводили их на традиционный синагогальный лад.

Иногда хасидские нигуны исполнялись со словами - преимущественно на идише, реже - на иврите. Существует и целый ряд украиноязычных нигунов.

Прежде всего, отметим нигун о глупом Марке: "Гей, ти, дурню Марку, що ти їдеш на ярмарку, чи не продавав, чи не купляв, тільки всім заважав?..". За основу практически дословно взята украинская шуточная народная песня о непутевом котике Марке, правда, в нигуне "котик" везде превратился в "дурня".

При полном сохранении текста и слегка измененной мелодии "нигунизированная" украинская песенка полностью изменила смысл. В хасидской системе образов "продавать-покупать" означает исполнять заповеди в этом мире, тем самым, приобретая заслуги для мира грядущего. Ярмарка же - символическая схема всей человеческой жизни. Этот образ популярен и в наше время, всем известен афоризм: "Жизнь - супермаркет. Можешь брать все, но помни, что на выходе ждет кассир".

Помимо прочего, глупец Марк символизирует "йецер а-ра" - злую силу, живущую почти в каждом из нас и дурно влияющую на "ярмарку" (жизнь).

Нигун "Стал я пити у п'ятницу" тоже почти полностью украиноязычный с вкраплениями строк на идише.

Став я пити у п'ятницу, у п'ятницу,

Пропив, ай-ай, пропив свою телицу.

Треба, треба знати, як гуляти,

Треба, треба знати, як брехати.

Ой, хешбн-цедек одавати,

Пред паном хазяїном отвічати.



А ми п'єм, да п'єм, да ми гуляєм,

Ун мір трінкен яїн азой ві маїм.

Ун мір зоґн але цузамен лехаїм,

Ве-Ато тишма мін хашомаїм.



Став я пити у суботу, у суботу,

Пропив, ай-ай, пропив свою работу.

Треба, треба знати, як гуляти,

Треба, треба знати, як брехати.

Ой, хешбн-цедек одавати,

Пред паном хазяїном отвечати.

Этот нигун в хасидской традиции имеет несколько смысловых слоев. Самый поверхностный и очевидный - "Пан хазяїн" - это Всевышний, перед которым в итоге придется отвечать за все грехи жизни. Но есть и более глубокий. Седьмой Любавичский ребе в 1963 году так объяснил смысл этой песни:

"…Мы нуждаемся в опьяняющем вине. Книга "Тора Ор" объясняет разницу между веселящим вином и опьяняющим: "вино веселящее" - это созерцание величия Всевышнего, но если человек видит, что это ему не помогает, он нуждается в "опьяняющем вине", чтобы затопить тело и животную душу и выйти из ограничений. Созерцание величия Всевышнего к этому не приводит, человек находится в "теснине" (из-за своих грехов…), поэтому его раскаяние осуществляется через опьяняющее вино.

Это и разъясняется в нигуне, мол, нужно знать ("трэба знати"), как принять в себя опьяняющее вино ("як гуляти"), и как использовать это опьяняющее вино, чтобы было совершено действие ("як брехати" - каким образом говорить, то есть, как привести буквы к действию). И это одна из идей нигуна".

Послушать, как этот нигун исполняет сам Ребе можно здесь. Стоит отметить, что "Став я пити у п'ятницу" - один из самых популярных в хасидской среде нигунов, исполняемый по всему миру.

Интересен и нигун "В утлой лодочке єврей" исполняемый частично на идише, частично по-украински. Украиноязычная часть: "Над рікою Дунаєм, недалеко погибаю. Утопився чумачок мій бідненький, утопився. Спаси мене, батечко. Нічим гребти, чумачок утоне"

Часть на идише (даем в переводе): "Плывет в лодочке еврей, лодочка шатается. Кричи же: "Татэню, ратэво, ратэво!" (отец, спаси, спаси!).

[В ответ]: Я не могу помочь, я не могу помочь!

Кричи же: мамен, ратэво, ратэво! (мама, спаси, спаси!).

[В ответ]: Я не могу помочь, я не могу помочь.

Кричи, сколько есть сил: Ребеню, ратэво! (Ребе, спаси!)

[В ответ]: Ты не утонешь.

В этом нигуне аллегорически показана беспомощность еврея-одиночки, погибающего в бурных волнах жизни, которого раздирают разнообразные проблемы, и только поддержка Ребе-цадика его спасает. Обратим внимание на заимствования из украинского языка - "ратэво", то есть "рятуй".

Нигун "Голос в лiсi" хасиды обычно пели накануне праздника Пурим. В песне есть слова на иврите, на идише и несколько строк по-украински: "Шум в лісі звукає, це батько в лісі своїх дітей шукає". Стоит ли говорить, что отец - это Б-г, а дети - евреи, которых Господь хочет вывести из чащи греховного мира.

Почти все украинизированные нигуны появились в XIX веке (а некоторые, возможно, еще раньше). В этот период украинский язык был для местных евреев фактически "вторым родным" и использовался не только в общении с соседями-украинцами, но и с соплеменниками. Об этом, например, упоминает Лев Троцкий в своих мемуарах "Моя жизнь". Рассказывая об отце, Демон революции, в частности, отмечал: "Он говорил неправильно, на смеси русского и украинского языков, с преобладанием украинского". Отметим, что Бронштейны жили на довольно русифицированной Херсонщине. На Подолье же, Волыни, Галичине и Брацлавщине, где собственно и появились "украинизированные" нигуны, процесс русификации делал только первые шаги.

Если в момент появления "укро-нигунов", каждый еврей прекрасно знал, о чем поет, то сегодня, особенно в американских и израильских общинах, эти песня исполняется исключительно фонетически - как набор звуков без понимания смысла. Звуки, заметим, воспроизводятся тщательно, ведь для хасидов это священные песни, а переиначивать сакральный текст - грех.