Богохульство и фобия

В недельной главе "Шлах" говорится о хуле на Всевышнего: "Тот же, кто сделает что рукою дерзкою из туземцев или из пришельцев, Господа он хулит, и да истребится душа та из среды народа своего, Ибо слово Господне он презрел и заповедь Его нарушил; истребится непременно душа та; грех ее на ней" (15:30-31).

Слова "рука дерзкая", "рука поднятая" ("яд рама") многие комментаторы понимают расширительно, как восстание против законов Торы, как желание доказать их ложность. Между тем Раши трактует их именно как хулу, как сознательную, злонамеренную хулу. Но разве богохульство может быть совершено не "дерзкой рукой", то есть ненамеренно, по ошибке?

По-видимому, может. Например, когда человек просто не сознает недопустимость брани, в том числе брани в адрес Создателя. Кроме того, богохульство может явиться результатом болезненного психического состояния. Причем пример такого отклонения, такой фобии, завершившейся осквернением Имени, дается как раз в нашей недельной главе: "И распускали худую молву о земле, которую обозрели, между сынами Израиля, говоря: земля, которую проходили мы, чтобы обозреть ее, это земля, поедающая живущих на ней; а весь народ, который видели мы на ней, люди великорослые. Там же видели мы исполинов, сынов Анака, из исполинов; и мы были в глазах своих саранчой, такими же были мы в их глазах. И подняла вопль вся община, и плакал народ в ту ночь" (13:32-14:4).

Этот безосновательный плач, как говорится в мидраше, в последствии как раз и явился причиной дальнейших слез, слез имеющих самые веские основания. Великая дата - 9 аба, исходно предназначенная свыше для вхождения в Эрец Исраэль, дата, которая должна была стать одним из великих праздников, превратилась в день траура, в день плача по двум разрушенным Храмам. Фантомный патологический страх вызвал истинные бедствия, как сказано: "ужас, которого боялся я, пришел ко мне, и то, чего опасался я, пришло ко мне" (Иов 3:25).

Но каким образом психическое расстройство может так сурово караться? Как можно так серьезно наказывать за нервный срыв?

Во-первых, "в осквернении имени Всевышнего не важно, сделано ли оно было невольно или по злому умыслу" ("Пиркей авот" 4:4), а во-вторых, дело, по-видимому, заключается не просто в наказании, а в психологической закономерности. Страх парализует механизмы сопротивления, страх - это стартер лавинообразно нарастающих бедствий. Так Виктор Франкл пишет: "На примере страха ожидания ясно, что страх способствует осуществлению того, чего мы боимся. Короче говоря, если желание называют отцом мысли, то боязнь - это мать явления, в частности такого, как болезнь. Ведь точно так же, как страх приводит к осуществлению того, чего человек боится, форсированное желание делает невозможным то, на что оно нацелено. Используя это, лого-терапия пытается заставить пациента желать того или делать то, чего он как раз так боится".

"Хилуль" и "холь"

И далее Франкл переходит как раз к теме богохульства: "Отдельно стоит затронуть навязчивые представления богохульного содержания. С ними нам, пожалуй, удается справиться лучше всего. Мы стремимся обратить внимание пациента на то, что, постоянно опасаясь совершить богохульство, он тем самым его и совершает, ведь самое настоящее кощунство - считать Бога настолько плохим диагностом, что он не в состоянии дифференциально диагностировать, где богохульство, а где навязчивые представления".

Итак, по Франклу богохульнство - думать, будто Всевышний не способен различить между хулой, совершенной "рукою дерзкой", и хулой непроизвольной, и предлагает лечить это состояние… сознательной хулой, изгоняющей страх.

Прежде всего следует заметить, что сказанное Франклом не противоречит утверждению, что "в осквернении имени Всевышнего не важно, сделано ли оно было невольно или по злому умыслу" ("Пиркей авот" (4:4). Магараль следующим образом комментирует это высказывание: "Сказанное не означает, что согрешившему по ошибке положено такое же наказание, как и тому, кто сделал это по злому умыслу. Имеется в виду, что оно все же будет более строгим, чем воздаяние за другие проступки, совершенные этим человеком по неведению. Суровое отношение к согрешившим по ошибке мы находим в Законе еще в двух случаях: того, кто убил человека непреднамеренно, изгоняют в специально отведенные для таких убийц города, а того, кто случайно нанес чьему-либо имуществу ущерб, обязывают возместить его - так, как если бы он сделал это по злому умыслу. В обоих случаях, несмотря на мотивы тех, о ком идет речь, их поступки привели к необратимым последствиям. Подобно этому, мотивы того, кто осквернил имя Всевышнего, несущественны - важно лишь, что в глазах людей это - свершившийся факт" (Дерех хаим).

Итак, несмотря на то, что богохульство, произнесенное даже непроизвольно - не невинная забава, утверждение Франкла остается в силе: Всевышний прекрасно может различить между здоровьем и болезнью, и признает терапевтический смысл логотерапии. И это мы видим из дальнейшей еврейской истории, а именно из "богохульного" характера политического сионизма.

Факт налицо, безбожное сионистское движение (столь неприязненно встреченное ортодоксами) призвало евреев подниматься в Эрец Исраэль вопреки арабским великанам и еврейским пигмеям - сделало свое дело, сломило галутный психоз.

Светский сионизм - это национальная логотерапия. Содержа в себе элемент произвольной "хулы" - в терминах рава Кука "хуцпы" - это движение парадоксальным образом стало выводить народ из состояния духовного паралича.

Брат Стефана Цвейга Арнольд приводит слова британского военного губернатора Палестины, сказанные вновь прибывшим офицерам колониальной службы: "Джентльмены, над Британской империей никогда не заходит солнце. Управлять такой махиной при помощи одной лишь военной силы невозможно. Поэтому каждый офицер колониальной службы должен быть не только военным профессионалом, но еще и психологом, социологом, полиглотом и т.д. Он должен знать и понимать смысл поведения и мотивации тех народов, среди которых протекает его служба. Так мы знаем, что сикхи отважны, китайцы хитры, арабы взрывчаты и т.д. Но здесь, на этой земле, мы встречаем еще один народ - это евреи.

Господа, во время гражданской войны в России я был прикомандирован к штабам антибольшевистских вооруженных формирований. Я видел жестокие еврейские погромы, когда громилы врывались в еврейские подвалы, где бледные молодые люди, густо присыпанные перхотью с длиннющими пейсами, заплетенными в косички, при слабом свете сальных свечей изучали какую-то мудрость, нарисованную квадратными буквами в старинных книгах. Бандиты насиловали их жен и сестер, убивали родителей, а молодые люди не сопротивлялись, наоборот, они падали на живот и целовали сапоги бандитам - вымаливали свою жалкую жизнь. Джентльмены, это было омерзительное зрелище.

С таким представлением о евреях я уехал в Лондон и здесь получил направление в Палестину. Через несколько месяцев к этому берегу начали швартоваться большие транспорты, на которых прибыли тысячи этих золотушных юношей из России. Но едва их нога касалась этой земли, они изменялись неузнаваемо. Где-то через месяц они сбривали пейсы, надевали голубые рубашки и брали в руки оружие. И нет на земле солдат страшнее их!".

Впрочем, время не стоит на месте. Подлинное исцеление от галутного невроза, по всей видимости, должно ознаменоваться не только призывом харедим на строевую службу, но и углублением религиозного характера самой израильской армии.