Писатель Юваль Ной Харари в интервью Би-би-си объяснил, почему согласился на правку отдельных абзацев перевода своей последней книги "21 урок для XXI века" на русский язык.

Это уже третья книга Харари. Она была опубликована осенью прошлого года и вызвала заметный резонанс - рецензию на нее в New York Times написал один из основателей Microsoft Билл Гейтс. Книга посвящена проблемам, преследующим современное общество, в том числе фейковым новостям и "постправде".

Русский перевод книги несколько дней назад вышел в издательстве "Синдбад". Практически сразу те, кто имел возможность сравнить перевод с оригиналом, заметили, что они не идентичны.

В частности, в англоязычном издании в главе "Постправда" содержится такой абзац:

"Таким образом, в конце февраля 2014 года российские спецподразделения в форме без опознавательных знаков вторглись в Украину и оккупировали ключевые объекты в Крыму. Российское правительство и лично президент Владимир Путин неоднократно отрицали наличие российских войск и утверждали, что это спонтанные "группы самозащиты", добывшие экипировку, выглядящую, как российская, в местных магазинах. Озвучивая это нелепое утверждение, Путин и его помощники отлично знали, что лгут".

 

В российском издании этот абзац отсутствует начисто и заменен следующим:

"Главный виновник, конечно, Дональд Трамп. Так, по подсчетам газеты Washington Post, за время после своей инаугурации президент Трамп сделал более 6000 ложных публичных заявлений. В речи, произнесенной в мае 2018 года, из 98 фактологических утверждений Трампа 76% были ошибочными, вводящими в заблуждение или ни на чем не основанными. В ответ Трамп и его сторонники неизменно называют Washington Post, New York Times, CNN и другие средства массовой информации "лгунами" и обвиняют их в распространении "фейковых новостей" с целью дискредитировать президентство Трампа".

Практически сразу пресс-служба писателя обнародовала его заявление, в котором сообщила, что внесенные изменения преследуют цель сделать книгу доступной как можно более широкой аудитории.

В интервью радиостанции BBC Radio 4 Юваль Харари подтвердил, что изменения внесены с его согласия и объяснил, почему пошел на этот шаг.

Юваль Харари: Мне сказали, что если я приведу этот пример, то, вероятно, не смогу опубликовать книгу в России. Один вариант - это расстаться с идеей донести свои мысли до российской аудитории. Другой - изменить пример так, чтобы он попал в общий российский нарратив, от чего я категорически отказался. Третий вариант - воспользоваться другим примером. Поскольку он не менял суть послания, содержавшегося в этой главе, - а она не о Путине и России, это просто пример того, какое значение имеют фейковые новости, - я посчитал, что убрать этот пример и заменить его другим стоит того.

Би-би-си: Вам не кажется, что вы совершили акт самоцензуры?

Ю.Х.: В определенной мере да, совершил. Но повторяю, я не сам захотел так поступить. Я не хотел заслужить одобрение российского режима, чтобы они приглашали меня в гости и все такое. Я был поставлен перед очень трудным выбором: или я меняю несколько примеров, или книга не публикуется в России. Что мне делать? Я не поддерживаю цензуру, я неоднократно и откровенно говорил об этом и в своих книгах, и в лекциях. Но я не выбираю мир, в котором живу. Мы живем в мире, немалая часть которого существует при недемократических режимах, где принята цензура. И один вариант - просто не публиковаться в этих странах и устраниться от диалога. Второй вариант - подготовиться заранее, воздержаться от критики режима, потому что мы хотим опубликовать одну и ту же книгу и в США, и в России. Это выбор между двумя вариантами, и оба они плохи.

Би-би-си: В главе "Война" упоминается российское "завоевание Крыма", говорится, что Москва получила стратегически важную территорию, вселила страх в сердца соседей и восстановила свой статус мировой державы. В российском издании захват Крыма назван "воссоединением с Россией", о захвате не говорится ни слова. Вы одобрили эти изменения?

Ю.Х.: Ни в коем случае. Я узнал об этом только что от читателей, и я решительно против этого возражаю. Я совершенно ясно высказался, что это именно завоевание и ничто другое. Я не говорю по-русски, я должен выяснить, какое именно слово были использовано в переводе. Если это так, мне придется поговорить со своим агентом и адвокатами и понять, что можно с этим сделать.

Би-би-си: Это скользкая дорожка, не так ли? Если вы - автор книги, - соглашаетесь изменить отдельный пример в книге, то кто-то решает пойти дальше и изменить другие примеры, как, например, в переводе, изданном в Иране. Насколько вы согласны с тем, что, говоря: "Я готов изменить кое-что, чтобы вписаться в культурные нормы другой страны" - вы лишаете себя контроля над тем, что написано в переводах ваших книг в других странах?

Ю.Х.: Нет, это не так. Если кто-то решает внести изменения, например, в перевод, я надеюсь, обратится ко мне за разрешением. На какие-то изменения я соглашаюсь, если считаю, что это оправданно, на другие - не соглашаюсь. Например, я хотел перевести свою первую книгу, "Сапиенс", на арабский, чтобы издать ее в Египте, в Саудовской Аравии. Мне было сказано, что в ней слишком много обсуждается эволюция и слишком сильно критикуется религия, и, если я хочу ее опубликовать в этих странах, придется кое-что поменять. Я категорически отказался: это означает не просто поменять один пример на другой, а полностью изменить ключевые постулаты книги, заменить правду на выдумку. На это я не согласен.

И в случае с завоеванием Крыма это не замена одного правдивого примера с Путиным на другой правдивый пример с Трампом. Это замена правды о том, что российское завоевание Крыма имело место, на ложное утверждение о том, что Крым просто присоединился к России, и на это я никогда не соглашусь.

Би-би-си: Что вы, как известный автор, думаете об этой ситуации?

Ю.Х.: В последние дни я много об этом думал и спрашивал себя, поступлю ли я так еще раз. И пришел к выводу, что в будущем буду более тщательно выбирать слова и не стану менять Путина на Трампа. Но что касается базового принципа - я думаю, я буду так поступать, если потребуется. Потому что я считаю важным дотянуться до читателей в недемократических странах, как Россия. А в этом случае приходится иметь дело с цензурой. Это не мое решение - цензурировать свои книги, меня вынуждают к этому недемократические правительства.

 

Би-би-си: Вас не беспокоит, что ваш авторитет историка и писателя мог пострадать?

Ю.Х.: Конечно, меня волнует мой авторитет и имидж. Но меня больше занимают более важные вопросы. Я думаю, что дискуссия должна сфокусироваться не только на мне, но и на цензуре, существующей в российском режиме. Я - не единственный автор, которому приходится с этим сталкиваться, я слышал о других таких случаях. И это, я думаю, и есть главная проблема. Некоторые авторы решать просто не публиковать свои книги в России, другие решают внести в текст изменения, и каждый такой случай надо рассматривать по отдельности. Но предложения критиков "не менять ничего и просто не публиковаться в России", я полагаю, довольно экстремальная позиция. Российский режим не изменится просто потому, что несколько западных автором не издадут там свои книги.

Би-би-си: Но если бы ваши книги были абсолютно одинаковы во всех странах, везде бы появились пиратские копии - вы же очень популярный автор. Есть и российские авторы, которые в самой России говорят именно то, что считают правдой, и часто платят за это очень высокую цену - иногда их просто убивают. Что вы думаете об этом?

Ю.Х.: Я отношусь к ним с большим уважением. Я не нахожусь в их положении, у меня есть возможность просто не публиковаться в России. И люди, которые могут пострадать - это не я, это мои издатели и продавцы в России. И если я попытаюсь контрабандой доставить в страну пиратские копии, пострадаю не я - пострадают они. Избежать цензуры таким образом не так легко. Книга - это не блог в интернете, ее надо напечатать, развезти в магазины на грузовиках. Так что, возможно, вам и удастся распространить несколько пиратских копий, но если вы хотите, чтобы книгу прочитали много людей, это весьма сложно.