16 апреля 1966 года компания "Кока-Кола" официально объявила о своем выходе на израильский рынок. Сегодня подобное сообщение, возможно, и не вызвало бы особого ажиотажа, но полвека назад оно произвело настоящий фурор.

Если поэт в России больше, чем поэт, то и "Кока-кола" там, где ее не достать – больше, чем напиток. Во всяком случае, так было в 60-е, когда, собственно, и писал свою "Молитву перед поэмой" Евгений Евтушенко. Великий Габриэль Гарсиа Маркес определил СССР как "22 400 000 квадратных километров без единой рекламы "Кока-Колы". Героиня "Брильянтовой руки", вышедшей на экраны в 1968 году, с придыханием спрашивала вернувшегося из-за границы мужа: "Сеня, а ты стриптиз видел? А "Кока-колу" пил?" Для многих людей за "железным занавесом" это был символ свободы, запретный плод, пугающий и манящий одновременно. А на кого-то красная этикетка "Кока-колы" действовала, как красная тряпка на быка, вызывая гнев и ярость в отношении транснациональных корпораций и прочих атрибутов капиталистического мира.

В первые годы независимости в Израиле "Кока-колу" тоже запрещали – правда, в основном, по экономическим мотивам. Главными противниками американского газированного напитка стали местные производители соков.

Еще в 1949 году американский бизнесмен Авраам Файнберг получил лицензию на производство "Кока-колы" в еврейском государстве. Естественно, это был неслучайный человек: Файнберг сыграл важную роль в сборе средств для предвыборной кампании Гарри Трумэна, поддерживал тесные связи с сионистскими лидерами, и участвовал в покупке и переправке контрабандного оружия бойцам "Хаганы". И теперь Файнберг надеялся с легкостью стать королем рынка прохладительных напитков в молодом еврейском государстве. Не тут-то было! Местные промышленники решили дать бой заморскому гостю. И, надо сказать, весьма в этом преуспели.

Объединение производителей соков обратилось к правительству с призывом проявить осторожность, принимая это важнейшее для экономики страны решение. "Американский напиток производится из специфических компонентов, которые придется закупать за рубежом, тратя на них валюту, - говорилось в обращении, опубликованном в октябре 1949 года газете "Ха-Бокер". – В то время как местные производители соков закупают тысячи тонн цитрусовых, выращиваемых в Израиле. Открытие завода "Кока-колы" в Израиле не только взорвет рынок легких напитков, но и сильно ударит по производителям цитрусовых".

Апельсины тогда были одной из основных статей израильского экспорта. Производство соков также играло важную роль в экономике страны. Правительство не могло игнорировать интересы их производителей. Но и отказаться от предложения Авраама Файнберга было нелегко: открытие завода "Кока-колы" обеспечило бы работой не один десяток жителей страны, с трудом пытавшейся трудоустроить тысячи прибывающих в нее новых репатриантов.

Но не только разные интересанты, опасающиеся за собственные прибыли, выступили против производства "Кока-колы" в Израиле. Как только стало известно, что стеклянная бутылка с красной этикеткой может появиться и в еврейском государстве, в бой вступили… коммунисты. Они выступили против американской газировки с идеологических позиций. Коммунистов поддержали и представители МАПАМ – одной из главных политических сил страны. В тот момент обе партии находились в оппозиции, и решили использовать "Кока-колу", чтобы обвинить Бен-Гуриона в предательстве интересов рабочего класса.

Газета коммунистов – "Коль ха-ам" – опубликовала пространную статью, в которой утверждалось: производство "Кока-колы" в Израиле станет подтверждением "паразитического характера зарубежных инвестиций в экономику страны". Автор статьи предрекал поглощение американским гигантом местных производителей легких напитков, и, как следствие этого – массовые увольнения, рост безработицы и сокращение национального продукта. Депутат Кнессета от партии МАПАМ Аарон Цизлинг назвал появление "Кока-колы" в Израиле еще одним признаком надвигающегося на страну рабства.

Противникам американского напитка газета "Маарив" ответила фельетоном. "История учит нас, что все начинается "Кока-колой" и заканчивается планом Маршалла, - иронизировал автор, скрывшийся под псевдонимом "Хевреман". - Если империалистическая компания развернет свою деятельность в Израиле, МАПАМ не войдет в коалицию (ее, к слову, никто в коалицию и не звал – прим. "Детали"). Президент США требует, чтобы мы пили "Кока-колу". Если нам придется уступить американскому давлению, то, для поддержания стратегического баланса, нужно будет открыть ликеро-водочный завод".

Так или иначе, в 1949 году правительство Израиля отказалось выдать лицензию на производство "Кока-колы" в еврейском государстве. Министр финансов Элиэзер Каплан мотивировал это нехваткой валютных средств, необходимых для закупки сырья.

Когда в 1953 году вопрос о производстве "Кока-колы" вновь встал на повестку дня, местные производители прохладительных напитков опять сумели заблокировать эту инициативу, застращав правительство грядущим крахом ведущей отрасли израильской экономики. "Кроме того, известно, что искусственные напитки концерна "Кока-кола" уступают по своим качествам и питательной ценности натуральным израильским сокам", - добавил один из руководителей Объединения промышленников.

Вновь заговорили о "Кока-коле" и левые оппозиционеры - правда, в несколько ином контексте. В 1953 году в кабинете секретаря МАПАМ Меира Яари обнаружили подслушивающее устройство. В статье, посвященной этому событию, газета "Аль ха-мишмар" процитировала одного из руководителей партии, не называя его имени. "Очевидно, вслед за отравляющей разум нашей молодежи американской порнографической литературой, и вслед за попытками распространить в Израиле "Кока-колу", настал черед грязных методов американских спецслужб, олицетворяющих справедливость и демократию в так называемом свободном мире", - заявил он.

Но в том же 1953 году в Израиле появился первый напиток, в названии которого звучало слово "кола". Правда, его производителем был не "империалистический концерн", а местный заводик братьев Рубаненко. Они открыли свой бизнес в подмандатной Палестине еще в начале 20-х годов. Их напиток назывался "Руба-кола". В 1960 году эту модель взял на вооружение и крупнейший в ту пору производитель прохладительных напитков в Израиле – компания "Темпо". На прилавках местных магазинов появилась "Темпо-кола", что вызвало протест со стороны американцев. Однако до суда дело так и не дошло. "Темпо-кола" продавалась в Израиле до 1991 года, пока эта компания не получила лицензию на производство "Пепси-колы", сменившей местный бренд.

А неутомимый Авраам Файнберг, обладатель заветной лицензии на производство "Кока-колы", вновь начал прощупывать израильский рынок в начале 1966 года. В это время экономика Израиля, совершив колоссальный скачок со времени провозглашения независимости, опиралась уже не на одни только цитрусовые. Ни у производителей соков, ни у местных антиимпериалистических сил уже не было энергии на борьбу с американским напитком. Но тут на пути "Кока-колы" в Землю обетованную возникло новое препятствие – арабский бойкот.

Компании, ведущей дела с Израилем, путь в арабские страны был тогда наглухо закрыт. Из-за опасения бойкота многие западные фирмы избегали сотрудничества – по крайней мере, открытого – с еврейским государством. "Кока-кола", прочно обосновавшаяся к середине 60-х во многих ближневосточных странах, не хотела терять арабский рынок.

В конце марта 1966 года в прессе появились сообщения о том, что "Кока-кола", поддавшись арабскому давлению, отказывается от сотрудничества с Израилем. Еврейская община США возмутилась. "Антидиффамационная лига" пригрозила подать в суд на "Кока-колу". Видные общинные деятели призвали американских евреев бойкотировать продукцию этого концерна в случае, если он не изменит своей позиции по отношению к Израилю.

Поначалу руководство "Кока-колы" пыталось утверждать, что отказ от сотрудничества с Израилем продиктован исключительно экономическими соображениями. Но дотошные активисты еврейской общины доказали несостоятельность этих отговорок. Под их неудержимым напором компания быстро сдалась. 16 марта 1966 года президент "Кока-колы" Джеймс Алоизус Фарли объявил о решении концерна выйти на израильский рынок.

Торжествующий Авраам Файнберг вылетел в Тель-Авив. Этого дня ему пришлось ждать 17 лет.

Правительство Израиля приветствовало решение "Кока-колы". Этот шаг означал прорыв бойкота и международной изоляции, в которую стремились загнать еврейское государство арабские страны. Министр иностранных дел Абба Эвен выступил с торжественной речью, лично поблагодарив руководство американского концерна за отважный и благородный шаг.

Завод по производству "Кока-колы" в Бней-Браке вступил в строй в 1968 году.