В Израиле сложилась парадоксальная ситуация, когда формирование предвыборных списков невозможно без обязательного присутствия в них какого-либо генерала. Это при том, что в прошлом, когда генералы самостоятельно пытались пробиться в политике во главе собственных партий, они терпели поражение, будь то легендарный Моше Даян или не менее легендарный Ариэль Шарон. 

И все же Израиль по-прежнему в поиске генералов. Видимо, они действуют на нас успокаивающе. Они обеспечат нашу безопасность. А безопасность – это не только ХАМАС и «Хизбалла»; это также еще и ряд нерешенных вопросов – крах медицины, транспортный коллапс, и чего еще там только нет?! – но, если процитировать премьер-министра, это «не сама жизнь». 

А что если мы вообще посмотрим «с холодным сомненьем вокруг», имея в виду опыт мирового сообщества? 

Тогда нам придется проигнорировать массу генералов – к примеру, бывшего командующего сирийскими ВВС Хафеза аль-Асада и многих других, ему подобных, захвативших власть в арабском мире, Сухарто, второго президента Индонезии, и его коллеги в Азии. Мы также проигнорируем аргентинскую хунту, полковника Хуана Перона или генерала Альфредо Стресснера в Латинской Америке. 

Мы даже проигнорируем самого кровавого, но и самого забавного из этой «генеральской серии» – Иди Амина, доктора юридических наук, фельдмаршала Аль-Хаджи, Пожизненного Президента, Повелителя всех зверей на земле и рыб в море, Завоевателя Британской Империи в Африке вообще и в Уганде, в частности, кавалера орденов «Крест Виктории», «Военный крест» и ордена «За боевые заслуги». Мы также не включим в этот список военных руководителей подпольных и террористических организаций, которые стали лидерами своего народа после обретения независимости – они занимают свое особое место, для них еще придет свой черед. Мы поговорим о генералах в демократических государствах, о тех генералах, которые хотели принять участие в выборах и были выбраны на роль спасителей народа, или, по крайней мере, на тот момент ими восхищались. 

Вначале сосредоточимся на Франции, ибо здесь мы находим сразу три красноречивых примера участия генералов в политике – положительный, плохой и смешной. 

Начнем со смешного примера. 

Жорж Эрнест Жан-Мари Буланже. Генерал, чье величие заключалось в том, что он великолепно выглядел на плацу на своем черном коне. 

Буланже служил с отличием и должен был отомстить за унижение Франции в войне 1870-71 годов, когда она потеряла Эльзас и Лотарингию. Его назначили военным министром, но через два года уволили, опасаясь растущей популярности; Буланже поддержали монархисты, и все ждали, что именно он станет тем человеком, что положит конец Третьей республике, коррумпированной и раздираемой противоречиями по всем фронтам – от искусства до политики. Буланже должен был предстать перед судом, но сбежал из страны, а затем покончил с собой на могиле своей возлюбленной.

Эта история, скорее, свидетельствует о крайней нерешительности там, где предполагались какие-то действия. 

Вторая история более известна: она о герое Первой мировой войны, маршале Филиппе Петене. Покрыв себя неувядаемой славой, он спас французскую армию от позора. А в начале Второй мировой войны считал, что спас Францию от уничтожения, подписав унизительное соглашение с немцами, и с 1941 по 1944 год возглавляя авторитарное коллаборационистское правительство – режим Виши. 

Своего коллегу – генерала Чарльза Андре Жозефа Мари де Голля, скрывшегося в Лондоне и возглавившего Национальный совет сопротивления, Петен считал предателем, подрывавшим устои законного правительства. Но де Голль не сдался и продолжал борьбу. И победил. Он с триумфом отпраздновал освобождение Парижа и стал бесспорным лидером Франции, пытаясь реабилитировать ее и переписать историю: Петен предстал перед судом за измену, был приговорен к смертной казни, но помилован, и вошел в историю, как трагическая фигура, герой одной войны, и предатель – другой. А де Голль стал спасителем Франции; но впереди его ждало еще одно испытание. Во время алжирского кризиса, когда правительство распалось и страна оказалась на грани гражданской войны, его вновь призвали к власти. Он создал новую конституцию для великих преобразований, в буквальном смысле слова – президентскую конституцию. Пятая республика будет процветать. Де Голль выведет Францию из Алжира, одолеет армейский мятеж, направленный на свержение его режима, вплоть до попытки устранить его лично, а затем уйдет в отставку в неспокойном 1968 году – человек, который восстановил страну, создал функционирующую демократическую республику и партию, которая управляла французской политикой. Неплохо для генерала. 

 

Суммируя, можно заметить следующее: потребность в генералах, героях войны, возникает, как правило, в кризисных ситуациях. Это особенно заметно, если проанализировать период после Первой мировой войны, когда рушились империи и возникали новые, хрупкие государственные образования. В Германии президентом был избран фельдмаршал фон Гинденбург, человек, чей общественный статус был настолько высок, что даже канцлер Адольф Гитлер ждал смерти Гинденбурга, чтобы приступить к реализации своего кровавого проекта. 

В Польше это был маршал Юзеф Пилсудский, который возродил польскую государственность, в Венгрии — адмирал Миклош Хорти. Некоторые из них пришли к власти после военного переворота и свержения существующего режима. Таким образом, как отец современной турецкой нации, герой Первой мировой войны и, особенно, герой войны против Греции Мустафа Кемаль Ататюрк. 

В Испании демократический режим сверг генерал Франциско Франко, воцарившийся в стране на долгие сорок лет. А в Южной Африке страну возглавил Ян Смит, герой бурской войны; его привело к власти белое меньшинство, правившее ЮАР. 

Одной из немногих стран, обошедшихся без участия военных в управлении страной, осталась Великобритания; здесь всегда отдавали предпочтение штатским. 

После Второй мировой войны также обошлись без генералов Италия, Германия и практически все остальные европейские страны. 

Не иссякала потребность в военных в Латинской Америке. Здесь генералы приходили к власти сплошь и рядом, при этом нередко устанавливая диктатуру. Но, похоже, это время прошло. Последний случай, одновременно и трагичный, и казусный, это приход к власти в Венесуэле полковника Уго Чавеса, решившего провести небывалый социалистический эксперимент для некогда преуспевающей страны. Как известно, ничем хорошим это не кончилось: сегодня Венесуэла представляет собой поле боя, с провалившейся экономикой и миллионами беженцев, рванувшими в поисках счастья в другие страны. 

Соединенные Штаты, пожалуй, более всего напоминают Израиль: трижды в истории президенты, которых выбирали американцы, занимали высокие командные должности в армии. Причем, все три президента, о которых идет речь, были выбраны, конечно же, после тяжелых войн. Один считается выдающимся, второй – провальным, а третий – успешным. Тоже не плохо. 

Выдающийся – это Джордж Вашингтон, командующий американскими силами в Войне за независимость и первый президент США; тот, чья деятельность считается провальной – Улисс Симпсон Грант, командующий Северными войсками в гражданской войне, прекрасный полководец, оказавшийся ничтожным политиком, в частности, подпавший под сильное влияние крупного капитала. 

А третий – успешный – генерал Дуайт Эйзенхауэр, добившийся для США мира и процветания. Хотя, с другой стороны – его правление было омрачено периодом маккартизма и «охоты на ведьм». 

Что же остается добавить? 

В демократическом мире партия, в которой объединились три бывших начальника генштаба, генерал, а также бывший глава Службы общей безопасности («Шин бет»), вряд ли стала бы хвастаться такими новичками – это не просто исключение, это еще и проблема. 

Но таков этот мир. 

Однако в случае глобального кризиса, когда будут рушиться общественные институты, перепуганные народы обратятся к авторитетному человеку, который может принимать сложные решения в режиме реального времени и предотвратить катастрофическую ситуацию. В конце концов, это удавалось в прошлом, но никто не гарантирован, что это удастся в будущем, и нас не ждет провал. 

Орен Нахари, Walla!News