Сорокалетний пост

В недельной главе "Ахарей мот" приводится одно весьма неожиданное предписание: "И сказал Господь Моше, говоря: Объяви Аарону и сынам его, и всем сынам Израилевым и скажи им: вот что повелел Господь сказать: Всякий из дома Израилева, кто зарежет быка или овцу, или козу в стане, или кто зарежет вне стана, А ко входу шатра соборного не приведет его для приношения жертвы Господу пред скиниею (пред жертвенником) Господнею, то кровопролитием будет считаться это тому человеку: кровь пролил он, и истребится ("ве-никрат") человек тот из среды народа своего. Дабы приносили сыны Израилевы жертвы свои, которые они режут на поле, и представляли Господу ко входу шатра соборного, к священнику, и резали бы их в жертвы мирные (за благополучие) Господу. И покропит священник кровью жертвенник Господень у входа в шатер соборный, и воскурит тук в благоухание Господу, И дабы не приносили более жертв своих демонам, за которыми они блудно ходят. Законом вечным да будет для них это в роды их". (17:7)

Итак, в течение сорока лет своего странствования по пустыне сынам Израилевым было предписано - когда это доводилось - есть жертвенное мясо, но в то же время будничное мясоедство оказалось под строгим запретом. Забой скота для повседневного питания ("хулин") приравнивался к кровопролитию, строго каравшемуся небесным судом.

Лишь перед самым входом в землю Израиля Всевышний объявил народу, что там он сможет есть мясо: "Остерегайся, не приноси всесожжений твоих на всяком месте, которое ты увидишь, А только на месте, которое изберет Господь в одном из колен твоих, там возноси всесожжения твои, и там делай все, что я заповедую тебе. Но сколько угодно душе твоей можешь резать и есть мясо по благословению Господа, Бога твоего, которое Он дал тебе во всех вратах твоих; нечистый и чистый могут есть сие, как газель и как оленя" (Дварим 12:13-15).

Упоминание газели и оленя, т.е. кошерных животных, которые в то же время не приносились в жертву, позволяют некоторым комментаторам утверждать, что они были разрешены к употреблению так же и в пустыне.

Тем не менее в этом можно усомниться. Единственный представленный в Торе эпизод внежертвенного мясоедства в пустыне выглядит скандально: "Сброд же, который был в их среде, стал проявлять прихоти; заплакали опять и сыны Израиля и сказали: кто накормит нас мясом? Мы помним рыбу, которую мы в Египте ели даром, огурцы и дыни, и зелень, и лук, и чеснок.... Народу же этому скажи: приготовьтесь к завтрашнему дню, и будете есть мясо, так как вы плакали в слух Господа, сказав: "кто накормит нас мясом? ведь хорошо нам (было) в Египте", - и даст вам Господь мясо, и будете есть. Не один день будете есть и не два дня, и не пять дней, и не десять дней, и не двадцать дней, а в продолжение месяца, пока не выйдет оно из ноздрей ваших и не станет для вас отвратительным, за то что вы презрели Господа, который среди вас, и плакали пред Ним, говоря: "зачем же мы вышли из Египта?".

И сказал Моше: шестьсот тысяч пеших - народ, среди которого я нахожусь, а Ты сказал: "Я дам им мяса, и они есть будут месяц времени". Если мелкий и крупный скот будет зарезан для них, будет ли этого им достаточно? Если бы все рыбы моря собраны были для них, будет ли этого им достаточно?...

И ветер поднялся по велению Господа, и занес перепелов с моря, и пригнал их к стану, на день пути туда и на день пути сюда вокруг стана, и почти на два локтя над землею. И встал народ, и весь тот день и всю ночь, и весь следующий день собирали перепелов... Мясо еще было в зубах их, еще не разжевалось, как гнев Господень возгорелся на народ, и поразил Господь народ мором весьма сильным" (Бемидбар 11:4-35).

Итак, создается впечатление, что будничное мясоедство не поощрялось в пустыне даже в тех случаях, когда касалось диких животных.

Райская примета

Запрет этот на первый взгляд легко связать с чудесной снедью - маном, которым Всевышним питал Свой народ во время странствия. Сынам Израиля следовало довольствоваться им, а не томиться по иллюзорным лакомствам Египта.

Однако маном дело, по-видимому, не ограничивалось. Пребывание сынов Израиля в пустыне выглядит некоторой моделью, которая в определенной мере отражает реалии как первых, так и последних дней человеческой истории.

Действительно, в Ган Эдене, и даже столетия после изгнания из него вплоть до самого потопа, мясоедство было запрещено, однако (как и в период скитальчества в пустыне) это никак не сказывалось на жертвоприношениях. Эвель, принесший жертву из "овец своих", был предпочтен Богом перед "вегетарианцем" Каином ("Господь обратил внимание на Эвеля и на дар его, а на Каина и на дар его не обратил внимания" 4:4).

Этот подход должен восстановиться также и в будущем: согласно классической трактовке, животные будут приноситься в жертву также и в Третьем Храме, хотя в целом тот период ассоциируется с полным и всеобщим вегетарианством ("И волк будет жить (рядом) с агнцем, и леопард будет лежать с козленком; и телец, и молодой лев, и вол (будут) вместе; и маленький мальчик (будет) водить их. И пастись будут корова с медведем; детеныши их лежать будут вместе; и лев будет есть солому, как вол". Ишайяу 11:6-7).

Таким образом можно сказать, что период сорокалетнего скитальчества сынов Израиля в пустыне с одной стороны служил воспоминанием о былом, нес на себе печать прощания с Ган Эденом, а с другой - являлся предвкушением и знамением грядущего возвращения в него. Близость Всевышнего к народу в период скитания по пустыне была столь велика и необыкновенна, что приближалась к райской. Возможно, именно поэтому жизнь в пустыне оказалась отмечена на первый взгляд странным требованием вегетарианства.

Между тем даже в наше далеко не райское время все более людей становятся вегетарианцами. Причиной тому служит не столько отвращение к мясу, сколько моральная необходимость. Дело в том, что промышленное производство мяса неизбежно связано с причинением страдания живым существам, что однозначно запрещено Торой ("цаар баалей хаим"). Причем если мелкий и крупный рогатый скот подвергаются мучениям в основном в период забоя, то куры, индюки и гуси страдают с первых минут своего рождения. Питаться промышленным мясом, особенно птицей, значит участвовать в весьма сомнительном и неприглядном предприятии.

Я никогда не слышал, чтобы какой-то раввин запретил использование промышленного мяса в пищу. Тот факт, что животное подвергли мучению, строго галахически не делает его мясо запрещенным. Однако систематическое питание таким мясом поддерживает индустрию истязания миллионов Божиих творений, и многие раввины открыто призывают от него воздерживаться.

В этом отношении можно сказать, что нынешнее поколение людей живет в условиях, схожих с условиями поколения пустыни. Фермерское мясо мы можем есть "как газель и как оленя", но от употребления промышленного мяса призваны воздерживаться. В наши дни промышленным образом "закалывающий быка (подобен) убивающему человека" (Ишайяу 66:3).

Впрочем, "обетованная земля" уже не за горизонтом: промышленное выращивание мышечной ткани наряду с другими гастрономическими патентами способны полностью упразднить эту проблему.