Читайте также
"Есть много причин, по которым дети могут приезжать без сопровождения взрослых", - говорит Дельфин Моралис, глава правозащитной организации Missing Children Europe.
"Некоторых отправили сами родители в надежде на лучшую жизнь для своего ребенка, некоторых отняли у родителей нелегальные перевозчики людей в целях шантажа, некоторые просто потеряли родителей в неразберихе", - объясняет она.
По данным Missing Children Europe, в 2015 году из всех детей, прибывших в Европу без сопровождения родителей, 91% составляли мальчики, причем больше половины из них приехали из Афганистана.
Однако картина меняется: в одиночку Европу прибывает все больше девочек, а бесследно пропадают дети все более младшего возраста - так, в прошлом году самому младшему из пропавших детей было всего четыре года.
Что же случилось со всеми этими исчезнувшими детьми? Точного ответа на этот вопрос ни у кого нет. Если ребенок из Сирии, Афганистана или Эритреи пропадает в Греции или Италии, это не вызывает практически никакой реакции. Лишь немногие службы пограничного контроля объявляют ребенка в розыск.
Существуют опасения, что контрабандисты передают детей, которых они привозят в Европу, торговцам людьми, чтобы заработать на них еще немного денег. Этих детей могут заставить заниматься проституцией или другим рабским трудом.
"Контрабандисты эксплуатируют детей, которых они привозят в Европу, - говорит Дельфин Моралис. - Проблема в том, что эти дети часто обращаются за помощью к тем людям, которые привезли их в Европу, а не к местным властям, и это ставит их в уязвимое положение".
Гюльвали Пассарлей уехал из Афганистана в возрасте 12 лет, до Британии он добирался больше года. Почти сразу их с братом разделили перевозившие их люди, и ему пришлось проделать это изнурительное путешествие в одиночестве.
Он шел пешком по несколько дней подряд, прятался в грузовиках, выпрыгивал из поездов на ходу и провел две недели во взрослой тюрьме в Турции, прежде чем наконец попал на турецкое побережье. Там его посадили в 20-местную лодку, на борту которой было 120 человек.
"Лодка сломалась, - рассказывает он.- Я впервые видел море. Я был в ужасе. Я обратился к Богу: "Я не хочу тут умирать. Только не здесь, не в Средиземном море. Моя мама никогда не узнает, жив я или нет".
Всего за несколько минут до того, как лодка окончательно затонула, их подобрала береговая охрана и отвезла в Грецию. Гюльвали передали полиции, а затем военным. У него сняли отпечатки пальцев, а затем сказали, что в течение месяца ему придется покинуть страну, в противном случае его депортируют.
К тому времени Гюльвали уже знал, что его брат находится в Британии, поэтому он сделал то же, что делают тысячи других детей - ушел из лагеря беженцев в Греции и исчез.
"Мы шли по железнодорожным путям, чтобы полиция не заметила нас, - вспоминает он. - Мы старались не привлекать к себе внимания".
Другие знакомые ему дети, чтобы избежать поимки, шли на крайние меры: сжигали или совсем отрезали себе кончики пальцев. Таким образом, если бы их поймали, полицейские не смогли бы установить их личность и отправить домой.
В конце концов, Гюльвали добрался до Кале. Десятки раз он пытался пересечь Ла-Манш. Однажды ему повезло: он забрался в фуру, перевозящую бананы, и попал в Британию.
На получение статуса беженца у Гюльвали ушло пять лет. Он пошел в школу, затем поступил в университет, а в прошлом году написал книгу о своем путешествии, она называется "Беспросветное небо" (The Lightless Sky).
Кьяра Смит выступала в качестве привлеченного эксперта перед членами комитета по внутренним делам Палаты лордов, она рассказывала о ситуации с прибывающими в ЕС без сопровождения взрослых несовершеннолетними беженцами. Кьяра преподает юриспруденцию в Ирландском национальном университете в Голуэе.
По ее словам, система предоставления убежища в том виде, в котором она определена законодательством, в теории способна дать детям необходимую защиту, однако эти законы не всегда соблюдаются.
"В таких горячих точках, как Италия и Греция, работают европейские агентства, которые - теоретически - должны устанавливать личность ходатайствующих о статусе беженца, однако на деле все это превращается в лагеря временного проживания", - говорит Смит.
"Если предоставленные сами себе дети голодают в лагерях, они не будут терпеть это вечно", - отмечает эксперт.
Многие дети в силу разных причин не могут должным образом ходатайствовать о получении статуса беженца, и эта проблема существует не только в Италии и Греции.
Как утверждает Кьяра Смит, есть свидетельства того, что некоторые европейские страны активно препятствуют тому, чтобы дети подавали документы на получение убежища, вынуждая их переезжать в другую страну.
"Многие страны на пути в Северную Европу предпочитают просто не замечать детей, приехавших без взрослых, закрывают на них глаза - заявила она. - Их не регистрируют. Фактически этих детей вынуждают двигаться дальше".
И дети едут дальше, потому что надеются, подобно Гюльвани, в один прекрасный день найти своих родственников.
В соответствии с так называемыми Дублинскими соглашениями, если ребенок впервые зарегистрирован в какой-либо из европейских стран, власти этой страны должны выяснить, есть ли у него родственники в других государствах ЕС.
Если родственники обнаруживаются, ребенка следует отправить туда, где они проживают. Там же будет рассматриваться и его ходатайство об убежище. Но на самом деле так происходит редко.
Когда дети в конце концов прибывают в страну, где они хотят получить убежище, им должен быть назначен законный представитель, призванный помогать им на протяжении всего процесса.
По словам Кьяры Смит, в каких-то странах эта система действует неплохо, однако в других не действует совсем.
Важно помнить, что зачастую эти дети-одиночки предоставлены лишь сами себе. При рассмотрении документов им часто приходится проходить через унизительные физиологические проверки, такие как рентген зубов, замеры головы или определение плотности костной ткани. Таким образом иммиграционные службы пытаются убедиться, что дети не лгут о своем возрасте.
Затем от них требуют объяснить, почему они уехали из дома. С ними проводят интервью за интервью, в ходе которых детей по нескольку раз просят рассказать в мельчайших деталях о перенесенных ими трудностях и травмах.
"Очень часто дети, приехавшие без взрослых, не могут полностью восстановить картину событий, - говорит Смит. - Им тяжело выстроить связный рассказ. Успех их попыток получить убежище напрямую зависит от их способности преподнести связную и внятную историю".
Именно в этот момент многие дети исчезают. Почему же не предпринимается больше усилий, чтобы поддержать этих беззащитных детей?
В прошлом году в Европу прибыло почти 90 тысяч детей без сопровождения взрослых. Это огромное число.
Совершенно ясно, что, даже если каждая страна, входящая в ЕС, будет уделять проблеме больше внимания и направит на ее решение больше ресурсов, кто-то из несовершеннолетних мигрантов все равно ускользнет из поля зрения иммиграционных служб.
Следить за детьми, которые уже зарегистрировались в качестве беженцев и подали документы на получение убежища, - головная боль для местных властей, особенно сегодня, когда бюджетные ресурсы истощены.
Как считает Кьяра Смит, ЕС демонстрирует неспособность придерживаться основных принципов собственной политики, разработанной для защиты детей. И кажется, европейская общественность тоже предпочитает закрыть глаза на существование этой проблемы.
Год назад публикация фотографий утонувшего Алана Курди вызвала у жителей разных стран Европы волну сочувствия к детям-мигрантам: люди приглашали их в дома, жертвовали для них еду и даже записывались добровольцами в лагерь беженцев в Кале.
Власти Британии, Германии и Канады заявили тогда, что готовы принять больше беженцев. Лидеры стран Евросоюза договорились разделить ответственность за размещение беженцев, прибывающих в Грецию и Италию.
Прошел год - и многие из тех обещаний оказались нарушенными. Большого общественного резонанса мы тоже так и не увидели. Почему?
Отчасти это объясняется экономическими причинами. Меры жесткой экономии, принимаемые правительствами европейских стран, заставляют их жителей потуже затянуть пояса. В подобной ситуации люди менее склонны помогать чужакам.
Утверждения о том, что мигранты могут быть связаны с боевиками-джихадистами, также мало способствуют налаживанию взаимопонимания.
Без поддержки со стороны населения политики не слишком охотно принимают меры, чтобы обеспечить исполнение правовых норм по защите детей.
История о 10 тысячах пропавших несовершеннолетних мигрантов свидетельствует не только о полном провале в работе пограничных служб, не применявших на практике существующие законы по защите детей. История эта - и о европейцах, не проявивших должной настойчивости и так и не добившихся от своих властей выполнения данных обещаний.
Хелена Мерриман, ведущая программы Inquiry
