Разброд в ХАМАСе, безусловно, был спровоцирован ситуацией в Сирии. И дело здесь не только в том, что многие политики на Ближнем Востоке (и не только) списали режим Башара Асада «в пассив». Вопрос здесь больше идеологически-конфессиональный. Будучи по своей сути суннитским и фундаменталистским течением, ХАМАС был обречен сейчас или в среднесрочной перспективе отойти от оси Дамаск-Тегеран и примкнуть к набирающим силу «Братьям-мусульманам». «Арабская весна» и события в Сирии этот процесс только ускорили.

Сирийцы, убирая Халеда Машаля, пытались заменить «ненадежное звено» на более лояльное и послушное. Сирийские спецслужбы вполне обоснованно стали опасаться, что Машаль сможет установить контакты с суннитским подпольем из числа идеологически близких ему сирийских «Братьев-мусульман», и в самый тревожный момент выступить со своими отрядами на стороне «победившего народа». Плюс ко всему Дамаск очень не хотел терять очень мощный козырь своего влияния на процесс ближневосточного урегулирования, в лице ХАМАС. В качестве альтернативы сирийцы выбрали кандидатуру Мусы Абу Марзука. Но здесь есть свои «подводные камни».

Марзук является уроженцем сектора Газа и известен местному руководству движения. Он долгое время был казначеем организации, а это является его несомненным плюсом. Он знает все финансовые возможности ХАМАСа и каналы (часто нелегальные) трансферов финансовых средств и их размещения в банках ОАЭ. Он отвечал за финансовые операции по закупке оружия, в том числе и с Ираном. Кстати, убитый в 2010 году в ОАЭ эмиссар движения М.Мабух являлся его «правой рукой». В этой связи Марзук имеет широкие и доверительные контакты с сирийскими военными и руководством спецслужб. Для Дамаска этот момент является очень важным, поскольку новый руководитель политбюро ХАМАС должен обладать определенным «финансовым весом», в противном случае его руководство будет «неавторитетным».

Теперь перейдем к минусам кандидатуры Марзука. Первый – он с 1990 находится в политической эмиграции, что самым негативным образом сказывается на его контактах с т.н. «внутренним крылом» и авторитете среди населения сектора Газа и Западного Берега. Под «внутреннем крылом» имеются ввиду в основном командиры в секторе Газа. Это важно с учетом тенденции перехода ключевых постов в политбюро ХАМАС представителям именно «внутреннего крыла». Хамасисты в секторе Газа в лице Исмаила Хании и Махмуда аз-Захара тяготеют в своих симпатиях к египетским «Братьям-мусульманам», с руководством которых они поддерживают доверительные и давние контакты. Этот выбор, помимо идеологического и конфессионального родства, имеет и чисто практический интерес. ХАМАС в секторе Газа очень сильно страдает от продолжающейся блокады. Это выражается в потере популярности среди населения, а единственной возможностью «поправить» дела является открытие КПП на египетской границе. «Братья-мусульмане», которые имеют в египетском парламенте самое большое число мест, должны, по оценке руководства ХАМАСа в Газе, в этом вопросе серьезно помочь. Отсюда и альянс. В этой связи трудно рассчитывать на то, что руководители «внутреннего крыла» разменяют этот союз на продолжение отношений с Сирией и Ираном в прежнем объеме. Собственно эти колебания нашли отражение и в отъезде из Сирии «под благовидными предлогами» практически всех видных функционеров движения. М.Абу Марзук эту ситуацию кардинально поправить не сможет, поскольку вынужден принимать во внимание мнение влиятельных полевых командиров в секторе Газа.

К его второму минусу можно отнести отсутствие поддержки у военного крыла организации, основные силы которого сосредоточены именно в Газе. В частности, командир «Бригад Изеддина аль-Кассама» Ахмад аль-Джабари находится под влиянием того же М.аз-Захара. Выстроить какую-либо эффективную вертикаль власти в ХАМАСе, не имея поддержки ни у сторонников Х.Машаля, ни у полевых командиров, будет фактически невозможно.

Все эти моменты позволяют сделать следующие выводы. Нарастание противоположных тенденций в движении будет нарастать. Основное противоборство пройдет по линии «внутреннего» и «внешнего крыла» организации. Роль Сирии и Ирана на эти процессы будет ослабевать. Некоторые эксперты полагают, что у Тегерана после всех этих событий остался только один союзник среди палестинцев: «Исламский джихад» во главе с Рамаданом Шалахом. Он действительно финансируется исключительно иранцами. В этой связи, очень интересным будет дальнейшая тактика этой организации. Если она начнет обстрелы израильской территории с удвоенной энергией, то это будет означать курс сирийско-иранской оси не только на дестабилизацию ситуации в зоне израильско-палестинского конфликта, но и на дискредитацию ХАМАСа. С другой стороны, руководство «Исламского Джихада», по нашим данным, ведет активные консультации с ХАМАСом о вхождении в движение. Если развитие событий пойдет по этому направлению, то это будет означать, что Иран потерял последний инструмент влияния в секторе Газа.