1. ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА

Первый этап парламентских выборов, прошедший в Египте в конце ноября, стал финальной частью общей картины политической ситуации практически во всех странах Северной Африки. Сложившееся положение дел сохранится в регионе как минимум в течение самого ближайшего времени, а, возможно, и в средне- долгосрочной перспективе. Погоду в политической сфере стран, непосредственно затронутых т.н. арабской весной, а также в Марокко, именно благодаря выборам и соответствующим реформам сумевшем избежать развития ситуации по схожему с египетским и тунисским сценарию, отныне делают партии и силы, называемые на Западе исламистскими. Силы эти различаются по составу, по идеологическим воззрениям и политическим программам. Наконец, даже по уровню решимости установить в своих странах в качестве официального закона нормы шариата. Однако все они являются противоположностью правившим много лет Египтом, Тунисом и Ливией режимам.

Почти везде у власти оказались не просто оппозиционные свергнутым/ушедшим правителям силы (как обычно бывает в ходе политических кризисов в Европе), а те, кто в течение долгого времени либо пребывал в изгнании, подобно лидеру тунисской «Ан-Нахды» Рашиду Ганнуши, либо вообще находился в политическом андеграунде, как запрещённые в Египте «Братья-мусульмане». Или и вовсе в тюрьме, как один из лидеров ливийских повстанцев Абдель Хаким Бельхадж. Это обстоятельство добавляет уверенности в том, что политический курс этих стран не будет хотя бы отдалённо похож на прежний, даже если исламисты захотят сохранить отдельные, хорошо себя зарекомендовавшие элементы.

В особенности это касается Египта. Но только при условии, что Высший совет Вооруженных сил утвердит итоги всех трёх этапов выборов, из которых пока состоялся лишь один. А принёс этот этап весьма противоречивые эмоции не только международному сообществу, но и самим египтянам. С одной стороны, предварительные подсчёты голосов избирателей ожидаемо показали, что лидирует на выборах Партия свободы и справедливости, политическое крыло организации «Братья-мусульмане», собравшая более 40% голосов избирателей. С тем, что результаты голосования будут именно такими, похоже, уже смирились практически все заинтересованные лица, в том числе администрация президента США Барака Обамы, один из представителей которой, Уильям Тейлор, ещё в начале ноября заявил, что США будут судить о победивших на египетских выборах партиях «по тому, что они делают, а не по тому, к чему они призывают», фактически, дав таким образом понять, что американцев вполне удовлетворит победа «Братьев-мусульман». Позднее пресс-секретарь Госдепартамента Марк Тонер подтвердил данный курс, сказав следующее: «Мы ясно показали, какой точки зрения придерживаемся: если «Братья-мусульмане» продемонстрируют свою приверженность демократическим процессам, мы будем приветствовать их в качестве участников политического процесса». Главным критерием для Белого Дома является соблюдение всех демократических процедур и прав человека. Однако рассчитывать на сколько-нибудь серьёзные гарантии этого всё равно не приходится.

С другой стороны, неожиданностью для многих экспертов и политологов стал второй результат, показанный на выборах в Египте салафитской партией «Ан-Нур», позиции которой в Египте Мубарака можно было смело назвать ничтожными (по подсчётам аналитиков, число сторонников салафитов до выборов в стране не превышало 250 тыс. человек). Судя по всему, администрацию США не особенно беспокоит этот факт, раз госсекретарь Х. Клинтон заявляет, что «не так важно, как партии себя позиционируют, как то, что они делают». Что ж, салафиты ясно дали понять, что всем, кто привык ориентироваться на западные ценности, ничего хорошего от них ждать не стоит. «Они неоднократно демонстрировали, что полны амбиций превратить Египет в страну, где личные свободы, включая свободу слова, права женщин и искусство будут ограничены шариатом», - пишет британская газета «Гардиан». «В стране ислама я не могу позволять людям решать, что дозволено, а что запрещено, только Бог даёт ответы на вопросы о том, что правильно, а что нет: если Бог говорит вам, что вы можете пить, что угодно, кроме алкоголя, вы не можете отказываться от разрешённого и просить о запретном», - цитирует издание представителя «Ан-Нур» Юссери Хамада (Yousseri Hamad).

События последних месяцев, и, прежде всего, погромы коптских общин, разрушения и поджоги церквей, красноречиво свидетельствуют о том, что простые египтяне вполне готовы на практике исповедовать самые консервативные и радикальные догматы искажённого ислама. Впрочем, так же сильно в египетском обществе и неприятие идей салафитов, свидетельством чего могут служить высказывания каирских избирателей, приводимые каналом «Евроньюс»: «Большинству неграмотных просто промыли мозги. Исламские партии использовали разные подходы к простым людям, которые не сильно разбираются в том, что происходит. Такие люди религиозны и эмоциональны, и если вы с ними разговариваете на языке религии и эмоций, они считают, что так и надо. Таким путём мы попросту вернёмся в средние века. Мы у себя дома, мы знать не хотим никаких салафитов; если вам нужно исламское государство — отправляйтесь в Саудовскую Аравию».

Кстати, что касается Саудовской Аравии, то именно эта страна, наряду с Ираном и Катаром, согласно опубликованным египетским изданием «Аль-Ахрам» данным израильских служб, финансировала избирательные кампании многих египетских партий и независимых кандидатов, исповедующих консервативные фундаменталистские и исламистские догматы. По этой информации, финансирование из Катара и Саудовской Аравии исходило непосредственно от правящих семей этих стран, а в Иране средства выделялись из личного фонда духовного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи. Это ещё раз подтверждает, что на выборы и общую ситуацию в Египте влияет великое множество факторов. Так что неудивительно, что с прогнозами ошибаются даже такие, казалось бы, знающие ситуацию изнутри авторитеты, как Верховный муфтий страны Али Гомаа, заявивший накануне выборов следующее: «На выборах исламисты не получат более 20 процентов голосов, большинство египтян, я уверен, выступит за умеренный ислам. Единственную реальную проблему могут представлять салафиты, и их подход, в конечном итоге, может привести страну к хаосу». Впрочем, насчёт хаоса Гомаа оказался прав. Хаос уже правит на улицах Египта, где избивают и убивают коптов.

И хотя победа на египетских выборах политического крыла «Братьев-мусульман» многим западным политикам представляется сегодня меньшим из возможных зол, вряд ли стоит забывать, что в прошлом эта организация зарекомендовала себя вовсе не как один из союзников Запада и даже не как сила, способная вести с Европой и США конструктивный и продуктивный диалог. Уже сейчас понятно, что американская администрация в лице руководителя национальной разведки заблуждается, считая «Братьев-мусульман» «в значительной степени светским движением». Свои взгляды на общественное устройство Египта лидеры политического крыла «Братьев-мусульман», Партии свободы и справедливости, изложили на конференции ещё в середине ноября. Так, вице-президент партии и один из руководителей всей организации в целом Эссам эль-Эриан (Essam el-Erian) заявил на конференции следующее: «Никто в Египте, ни копты, ни либералы, ни левые, не смеет говорить, что он выступает против ислама и законов шариата. И когда придёт время референдума, те, кто будет говорить, что им не нужен шариат, просто продемонстрируют свои скрытые враждебные намерения». Эль Эриану вторил и коллега по партии Шейх Саид Абдул Карим (Sheikh Sayyid Abdul Karim), сказавший, что «те, кто не принимает ислам и шариат, являются алкоголиками, наркоманами, прелюбодеями или владельцами публичных домов».

Кроме того, после ликвидации американским спецназом террориста №1 Усамы бен Ладена, «Братья-мусульмане» едва ли не громче всех осудили эту акцию в специальном заявлении. Именно поэтому, даже при самом лучшем для Запада развитии событий в сценарии, где к власти приходят «Братья-мусульмане», следует ожидать, что их правление, как минимум, создаст крайне благоприятные условия и питательную среду для усиления позиций тех же салафитов, которые, как видно из предварительных итогов выборов, уже сегодня готовы претендовать на более чем солидный кусок пирога под названием «Египет». Впрочем, повторимся ещё раз, всё вышесказанное имеет шансы осуществиться только при условии отказа ВСВС от влияния тем или иным способом на итоги выборов в Египте.

Другое дело – Тунис. Сегодня эта страна является политическим полигоном, испытания на котором покажут, сможет ли политическая сила, считающаяся на Западе исламистской, построить общество, устройство которого будет более или менее подпадать под западную же характеристику «демократическое». Представители «Ан-Нахды» пока не были замечены в стремлении продвигать в Тунисе жёсткий шариат и, наоборот, не устают заявлять, что собираются укреплять отношения со всеми традиционными партнёрами страны (а без европейских стран здесь никак не обойтись), а также развивать отношения с новыми перспективными союзниками, параллельно строя в Тунисе настоящее демократическое государство, важное место в котором будут занимать исламские ценности, но никак не исламистские догматы. Кроме того, партии «Ан-Нахда» сегодня попросту не хватает влияния в призванном разработать новую конституцию страны Учредительном собрании, чтобы в одиночку решать какие-либо важные вопросы.

Тунис, как ни одна другая страна региона, далеко продвинулся по пути светского устройства общественно-политической жизни. Здесь долгое время было разрешено то, что в соседних странах всегда считалось запретным плодом, и даже жёстким исламистам (к каковым «Ан-Нахду» отнести нельзя) при всём желании будет непросто в относительно сжатые сроки убедить население от всего этого отказаться, тем самым нанеся ещё и существенный ущерб такой основополагающей статье тунисской экономики, как туризм. Именно светская реальность сделала возможным проведение в Тунисе на нормальном уровне настоящих демократических выборов. И она же сегодня является благодатной почвой для попыток построения в стране «демократии с исламским лицом» по турецкому образцу (а ведь лидеры «Ан-Нахды» не скрывают, что равняются именно на Реджепа Тайипа Эрдогана и Партию справедливости и развития), только без ненужных и раздражающих многих европейских политиков пантюркистских перегибов и попыток указывать европейцам, как им следует себя вести с иммигрантами на своей территории вообще, и иммигрантами-мусульманами в частности.

И всё же, заявления «Ан-Нахды» о желании построить в Тунисе настоящее демократическое общество стоит воспринимать с осторожностью, потому что при всём демонстрируемом стремлении эта партия не может считаться демократической силой. Почему? Да потому, что она получила подавляющее число голосов выходцев из Туниса, проживающих в Европе. Возникает вопрос: по какой причине живущие, например, во Франции тунисцы, прекрасно знакомые с функционированием одной из образцовых демократий мира, массово голосовали за исламистскую «Ан-Нахду», а не за партии, представлявшие либеральный сектор тунисского политического спектра, получившие ничтожный процент? Ответ напрашивается сам собой: потому что им не особенно импонирует реальная демократия, плодами которой они привыкли пользоваться, забывая о своих обязанностях. А импонирует им нечто другое, куда более близкое к шариату, чем демократия западного образца. Например, многожёнство.

И если в Тунисе до введения подобных норм дело вряд ли дойдёт в ближайшем будущем, то в Ливии эпохи после гражданской войны отмена запрета на многожёнство стала одним из первых решений Переходного национального совета после свержения режима Каддафи. До нормальных выборов в этой стране ещё далеко, но куда ближе может быть до очередного витка гражданского противостояния, которое выразится в борьбе за власть и интересы всевозможных кланов, племён и группировок, в результате которой на вершине могут оказаться куда более агрессивные силы. На Западе это уже успели осознать, что выразилось в поспешном свёртывании натовской военной программы в стране. В эпоху правления Каддафи те же европейцы, по крайне мере, знали, с кем они имеют дело. И с этой точки зрения ситуацию в Ливии можно признать наиболее нестабильной и опасной, а перспективы отношений с Западом наиболее туманными во всём регионе.

Во многом по иному сценарию развивается ситуация в Марокко, где в ходе состоявшихся в конце ноября парламентских выборов победу одержали умеренные исламисты – Партия справедливости и развития. И хотя 107 мест в нижней палате парламента из 395 неизбежно вынуждают Абделиллаха Бенкирана и его сторонников вступать в коалиции, именно лидеру Партии справедливости и развития король Марокко, согласно недавно проведённой реформе, должен был предложить сформировать правительство. Положение принципиальное, ведь как раз реформы во многом и позволили Марокко удержаться от повторения того, что произошло в других странах региона в рамках «арабской весны». Название у партии Бенкирана не случайно совпадает с наименованием ведущей политической силы Турции, ведь именно на неё, подобно тунисской «Ан-Нахде» хотят ровняться марокканские исламисты. Более того, в ноябре и в Ливии была создана партия, берущая за образец современную турецкую модель – Национальное движение за свободу, справедливость и развитие. А это означает, что именно Турция больше всего приобретёт (особенно в перспективе) после окончательного утверждения во власти практически всех сил, о которых шла речь выше. Вот только ни у одной из перечисленных стран сегодня нет достаточных ресурсов, чтобы развить подобие турецкой общественно-политической модели в сколько-нибудь значительном объёме. Так что поддержка Турции окажется очень кстати.

«Не стоит удивляться результатам выборов на Ближнем Востоке. Если бы такие выборы состоялись в Тунисе и Египте в течение двух предшествовавших десятилетий, результат был бы тем же», - считают журналисты британской «Гардиан». Подобные цитаты демонстрируют, что на Западе, в целом, смирились с тем, что на Ближнем Востоке и в Северной Африке рано или поздно неизбежно придётся иметь дело с исламистами в том или ином обличье. В политических кругах Европы, среди представителей СМИ и аналитиков сегодня крепнет убеждение в том, что гораздо лучше иметь дело с исламистами, пришедшими к власти посредством демократических выборов, чем с нелегитимными вооружёнными группировками, исповедующими агрессивные идеологии, тактику насилия и запугивания и открыто выражающими неприятие западных ценностей. Казалось бы, современная политическая история Ближнего Востока имеет примеры, когда подобная логика в итоге разбивалась о неуёмный радикализм, как было с палестинским ХАМАСом, пришедшем к власти посредством демократических выборов. Но находятся те, кто, подобно специалисту по политическому исламу в Университете Экзетера Омару Ашуру (Omar Ashour), считают, что «победившие в Тунисе и Египте политические силы извлекли для себя уроки из событий не столь отдалённого прошлого в Алжире, а также из ситуации в Газе и противостояния ХАМАСа с Западом». Все точки над i, как обычно, расставит время.