Остановились мы на том, что хитроумный шариф из Мекки сделал заманчивое предложение англичанам. Случилось это в октябре 1915 года. Англичане, не входя в тонкости, согласились на создание арабского государства. Единственное, что они сделали, так это сразу же обозначили пределы будущего государства с той стороны, куда уходит Солнце. Пунктир на ней бежит там, где должна была бы проходить будущая гипотетическая граница. Забивание пограничных столбов означало вот что - Англия сразу же, еще до того, как дело перешло в практическую плоскость, демонстрировала нежелание позволить арабам (что с нефтью, что без нефти) связать собою Индийский Океан со Средиземноморьем. Если бы арабское государство такую возможность получило, то оно (что с нефтью, что без нефти) становилось обладателем геополитического оружия, позволявшего влиять на мировую "расстановку сил".

Повторюсь, что случилось это в октябре 1915 года. А уже в ноябре начались двусторонние консультации Англии и Франции с целью заключения будущего договора Сайкса-Пико. Французы о сношениях англичан с шарифом Мекки не знали. Но тем не менее они саму идею арабского государства встретили в штыки. И англичанам пришлось приложить определенные усилия, чтобы идею "пробить". Правда, пробитая идея в первом же пункте будущего секретного договора стала выглядеть так:

"Правительства Франции и Британии пришли к пониманию:

1. Что Франция и Британия готовы к признанию и защите независимого Арабского Государства или Конфедерации Арабских Государств в областях (А) и (В), отмеченных на прилагаемой карте, под сюзеренитетом арабского лидера. Что в области (А) Франция, а в области (В) Британия будут обладать приоритетом в ведении дел на местах и в предоставлении займов. Что в области (А) Франция, а в области (В) Британия будут единолично предоставлять советников и иностранных функционеров при желании Арабского Государства или Конфедерации Арабских Государств."

Нетрудно заметить, что не прошло и месяца с того момента, как начались контакты между англичанами и все еще остающимися подданными Оттоманской Империи лицами арабской национальности, как к желаемому арабами национальному государству оказалась пристегнутой возможность некоей "Конфедерации Арабских Государств". В двусторонних отношениях Британия-Франция "конфедерация" выглядела как уступка англичан французам, которые просто-напросто не могли проглотить идею единого национального государства арабов по той простой причине, что таковая идея, перепархивая государственные границы, с легкостью необыкновенной долетела до Алжира с Тунисом, последствия чего для французов были не только очевидны, но и пугающи.

Англичане же, вроде бы с величайшей неохотой идя навстречу пожеланиям Франции, на деле преследовали собственные интересы, так как им гораздо выгоднее было иметь дело с "лоскутным одеялом", чем с единым государственным образованием. (Выгода заключалась (-ется) в том, что новое государство немедленно превращалось (-ется) в арену борьбы Держав за влияние на него, и, потерпев поражение в этой борьбе, Англия (или Франция, или Россия, или Германия, или США) теряла разом все. В случае же "лоскутов" борьба Держав дробилась и потеря одного "лоскутка" не сказывалась фатально на общей картине.)

Судьба арабов решалась за их спиной Англией, Францией и примкнувшей к галло-саксам Россией. (Между прочим, СаСШ, уже даже вступив в Первую Мировую и реальнейшим образом воюя, войну Оттоманской Империи не объявляли, шаг очень дальновидный, так как это позволило им сохранить в глазах мусульман пусть и условную, но тем не менее "чистоту риз и помыслов").

Это обстоятельство ("обделывание делишек за спиной фигурантов") питает даже и сегодня арабскую пропаганду, позволяя вновь и вновь расковыривать раненное арабское самолюбие. Испытывает ли при этом угрызения совести собирательный "белый человек"? Да нет, конечно же. И дело даже не в осознании превосходства "христианской" модели цивилизации. Дело в том, что арабы - люди восточные и они не были бы арабами, если бы, войдя в контакт с англичанами, немедленно же не вошли бы в контакт с теми, выйти из под чьего влияния они вроде бы и желали - с турками.

Речь о том, что события начали разыгрываться в конце 1915 года, кто в конечном итоге окажется в победителях было совершенно не ясно, зато всем известно, что восточный базар это место, где страшно ставить все "на баш". Национальное государство было журавлем в небе и приземленные арабы принялись шантажировать турецкий "Центр" ведущимися с Англией переговорами в расчете даже и в случае выигрыша войны Германией с союзниками получить синицу в кулак.

И, начав играть в две стороны в 1915 году, арабы продолжали это делать, пока война не закончилась.

Ох, люди, люди...

Вот то и дело попадается в наших записках слово "Франция". Слово известное. Как известно и государство под таким названием. Как известно и то, что любое государство начинается с мифа. Попросту - со сказки. С легенды. Исключений не бывает. Любое государство - сказочно. Разница только в степени сказочности. Разница в "градусе" сказки. Так вот нет в Европе государства более "легендированного", чем Франция. Одна лишь роль Франции во Второй Мировой Войне чего стоит! Но чтобы в этом разобраться, нужно целую книгу написать. А потом эту целую книгу - прочесть. Такое далеко не каждому по плечу, легенда - дело сложное, но притворяющееся при этом делом простым.

Согласно устоявшемуся мнению - что может быть проще, чем война?

Здесь - мы, там - враг. Линия фронта. Первая Мировая. "Империалистическая." Германцы кто? Да враги, конечно. А французы кто? Как кто? Союзники. "Антанта" же! Сердечное согласие.

И с этим не поспоришь. Сердцу не прикажешь. А чему можно приказать? Ну, уму, например. Чтоб он взял, да и покопался там, где мягкое сердце копаться не может. Мы с вами, покопавшись умами, докопались до Багдадбана. До железной дороги, которая должна была стать "Железной Дорогой, Которая Потрясла Мир". Но не потрясла. Почему? Смешной вопрос. Потому, что Первую Мировую выиграла Антанта, а Германия Первую Мировую проиграла.

Сегодня Багдадбан либо не упоминается вообще, либо утверждается, что "... the railway was in no sense a cause of war." Почему так? Да потому, что в противном случае нам ("миру") придется переписать не только историю Первой Мировой, но и Историю вообще. Почему непременно "переписать"? Да потому!

Ну вот смотрите - Багдадбан это трансконтинентальная железная дорога. "Транспортный коридор." Масштабнейший интернациональный проект. Масштаб означает вовлеченность "сил", а интернационализм означает национальную принадлежность вовлеченных в проект "интересов".

Для претворения проекта в жизнь была создана компания, что понятно. Организация прежде всего. "Экономика должна быть экономной." Чтобы компания могла функционировать, нужен руководящий орган. И он немедленно появился. "Совет директоров." В совете были представлены государства, кровно заинтересованные в успехе проекта.

Совет директоров Багдабана состоял из двадцати шести человек.

Поскольку "вклад" государств в проект был не одинаков, как не одинакова была и ожидаемая "выгода" (отнюдь не денежная!), то и представлены государства в Багдадбане были "пропорционально".

Пример? Он у нас наготове. Если вы затеваете всеевропейский проект, то вам никак не обойтись без парочки гномов и прорытых ими под Европой подземных ходов. А потому у нас не должно вызывать удивления наличие в Совете двух директоров, представлявших Швейцарию. Общак же.

Дорога должна была связывать Гамбург с Басрой, а Басра находилась в Оттомании. Без турков тоже было не обойтись, а потому в Совете четыре места из двадцати шести были зарезервированы за Оттоманской Империей. Резонно? Резонно.

Проект был германским и наибольшую выгоду от него получала Германская Империя, она вроде бы все и затеяла. А главному массовику-затейнику и мест положено побольше. Посчитаем пальцем - в совете директоров компании по постройке Багдадбана немцев было одиннадцать человек. Неудивительно, проект-то был немецкий и направлен он был самым прямым и самым недвусмысленным образом против глобальных интересов Британской Империи и против национальных интересов Империи Российской.

Против интересов государств, силою вещей сведенных в союз под названием Антанта. Но погодите, в Антанте ведь у нас изначально три члена было, верно? Британия здесь, Россия тоже вроде на месте, а кто ж у нас там третий? А, Франция же! Чуть было про нее не забыли.

А теперь давайте поплюем на палец и перевернем страничку устава компании Багдадбан там, где перечисляются директора, заседающие в Совете. "Разводящие." Стоит только нам это сделать и мы с изумлением обнаружим, что восемь мест в Совете принадлежали французам, представлявшим в Багдадбане интересы Французской Республики.

Так кто у нас враг и кто у нас друг?

Ох, люди, люди...

Страшное создание - человек.