Во время визита в Японию израильский премьер высказался против превращения Израиля в двунациональное государство. Эти слова были восприняты мировым сообществом как намек на существование альтернативного сценария урегулирования. СМИ уже писали, что такие шаги разрабатываются приближенными Биби и пока держатся в секрете. Вариантов не так уж много. Если исключить сохранение статус-кво, которое тоже не устраивает Нетаниягу, и неприемлемый в современном мире трансфер арабского населения с территорий, то остается одностороннее размежевание. Можно спорить о границах, размере отдаваемой земли и о судьбе еврейских поселенцев, но по сути это все та же старая формула «территории в обмен на мир». С той разницей, что мира нам никто не гарантирует. Нетаниягу справедливо напомнил о Хамастане в Газе и о 12 тысячах ракет, выпущенных оттуда по Израилю. По его словам, нельзя допустить появления еще одного марионеточного проиранского образования у наших границ, а потому следует заключить «надежные соглашения по демилитаризации» с палестинским государством. В этом заявлении Биби сам себе противоречит. Раз переговоры о «двух государствах для двух народов» провалились, значит палестинское государство никто строить не собирается, даже если Израиль добровольно освободит для него «стройплощадку», уйдя с некоторых территорий. Заключать «надежные соглашения» не с кем. Нашим партнерам ни к чему создавать государственные институты, если международные организации и так готовы признать их независимость. А на оставленной Израилем земле, как показывает опыт Газы и Синая, воцаряется безвластие и экстремизм. Альтернативой одностороннему отступлению может стать аннексия ряда территорий Иудеи и Самарии вместе с проживающими там палестинцами. Принято считать, что ее результатом станет превращение Израиля из еврейского в двунациональное государство (оно же «государство всех граждан») либо в государство апартеида, если еврейский характер будет сохранен. Об опасности апартеида уже предупредил американский госсекретарь Джон Керри – правда, он тут же оговорился, что сегодня апартеида в Израиле нет, но его вероятность вытекает из требования признания еврейского характера. Между тем, есть мнение, что Израиль и сейчас является двунациональным государством, поскольку в нем проживает 20% арабского населения, арабский язык является государственным, а в Кнессете представлены арабские партии. Израильские арабы обладают всеми гражданскими правами и даже имеют некоторые льготы – освобождение от службы в армии. При этом еврейский характер Израиля не вызывает сомнений. Вопрос об аннексии поднимался сразу после Шестидневной войны, но тогда еврейское население Израиля составляло не боле трех миллионов, и опасность размывания еврейского характера государства при присоединении сотен тысяч арабов Иудеи и Самарии была вполне реальной. Сегодня некоторые политологи продолжают пугать народ демографической бомбой, но статистика показывает, что прирост населения в палестинском секторе снижается, а в еврейском, наоборот, растет. Согласно прогнозам, через 20 лет евреи будет составлять 80% жителей Израиля даже при присоединении арабов Иудеи и Самарии. Настоящая проблема аннексии спорных территорий вместе с жителями – не демографическая, а политическая и экономическая. Во-первых, сразу увеличится электорат арабских партий, которые начнут играть более заметную роль в жизни государства. Они, конечно, не станут большинством, но в союзе с израильскими левыми смогут составить реальную конкуренцию правому лагерю. Такая перспектива, разумеется, не устраивает ни Ликуд, ни НДИ, ни «Еврейский дом». Да и для государства эта ситуация рискованна, поскольку сегодня арабские депутаты открыто выступают в качестве «пятой колонны». Правда, можно вспомнить времена, когда израильские арабы Галилеи голосовали за еврейские партии и даже за Ликуд. Но их лояльность активно пошла на убыль после начала «мирного процесса», и вряд ли ее можно будет легко восстановить. Выходом из этой ситуации могло бы стать ограничение избирательных прав арабского населения аннексированных земель. К апартеиду оно не имеет отношения, поскольку не ущемляет основных прав и свобод человека. В мире существует несколько государств, в которых гражданский статус определяется на основе национальности – например, член ЕС Латвия, в которой 15% населения не имеют избирательного права. Но что позволено другим странам, то безусловно, не позволят Израилю. Еще более сложный вопрос – необходимость поднимать и развивать разрушенную экономику Западного берега, решать проблему занятости, выплачивать пособия многодетным арабским семьям. Вряд ли еврейское государство готово взвалить на себя такую обузу, при том, что на помощь международного сообщества рассчитывать не придется. Таким образом, и размежевание, и аннексия – нежелательные решения. По сравнению с ними сохранение статус кво выглядит наименьшим злом. Самое плохое, что нам при этом грозит - дальнейшее признание независимого статуса Палестины международными организациями, что не только дает палестинским властям определенные права, но и налагает на них обязанности. Даже американские политики (например, Мартин Индик) начинают прозревать и догадываться, что ни Израиль, ни ПНА не заинтересованы в создании палестинского государства. Но палестинцы вынуждены создавать иллюзию борьбы за свои права, чтобы получать финансовую помощь и моральную поддержку мирового сообщества. Не исключено, что израильские политики тоже научились восточному притворству, и разговоры об односторонних шагах к урегулированию рассчитаны на западных миротворцев. Эта небольшая хитрость была бы куда разумнее, чем реальные намерения уйти с контролируемых территорий, особенно в нынешнее неспокойное время, когда территориальные потери могут иметь непредсказуемые последствия.