Давайте отложим моральную проблему, что неправильно вести переговоры с террористами, и практический вопрос, что переговоры с террористами поощряют терроризм. И то, и другое – правильно и очевидно, но есть и третья проблема. Ведение переговоров с террористами не будет работать до тех пор, пока они не перестанут быть террористами. Мирный процесс между Израилем и ООП никогда не работал, и никогда не будет работать, потому что члены террористической группы никогда не намеревались перестать быть террористами. Нытики из ООП по поводу Палестины, которая никогда не существовала под названием, не имеющим ничего общего с арабским завоеванием, из которого они появились, функционируют как террористическая группа, а не как государство.

Дипломаты и политики пишут годовые отчеты, утверждая, что Палестинская администрация достигла прогресса в создании гражданских институтов и экономическом развитии. Правда же в том, что фактически они ушли назад.

Махмуд Аббас не имеет намерения пойти на выборы главы администрации. Выборная законодательная власть уже давно умерла, и решения принимаются Советом ООП. Палестинская администрация является диктатурой, осуществляемой высокопрофильными лидерами террористической группы. Все это стало менее открытым и демократическим, чем это было десять лет назад, хотя и тогда это было не очень открытым и демократическим.

Единственный прогресс, которого достигло последнее воплощение мирного процесса, было дать Аббасу достаточно уверенности для загрузки своего премьер-министра с тем, чтобы заверить европейцев, что существует хоть сколько-нибудь грамотное управление у руля. Те же ученые, которые хвалили Файяда за спасение палестинской администрации, уже забыли о нем.

Международное сообщество вливало огромные суммы в палестинскую администрацию на строительство институтов гражданского общества и экономическое развитие. Несмотря на все это, Палестинская администрация представляет собой уменьшенную модель региональной тирании с экономической монополией для сына Аббаса, без свободы и без выборов, которые важны.

Несмотря на это, они все также не в состоянии платить за что-либо и поддерживать собственную экономику.

Представьте себе, что режим Асада полностью финансируется иностранными донорами. Представьте себе также, что он в значительной степени бесплатно управляется иностранными экспертами. Представьте себе, что он на самом деле не делает ничего, кроме как использует благотворительные деньги для оплаты своей банды террористов и бюрократов, которые ничего не делают на самом деле, за исключением того, что иногда убивают людей.

Это как раз то, что происходит с Палестинской администрацией. Это не государство, а социальное образование, управляемое террористами.

И в этом заключается вся проблема.

Террористы и государства ведут переговоры по-разному. Террористы обостряют конфликт для достижения рычагов для своих последних требований. Они не стремятся к окончательному урегулированию. Да и не может быть никакого окончательного урегулирования, потому что это будет означать конец террора.

Арафат и Аббас всегда вели переговоры одинаково. Они приходили, готовые сорвать переговоры в решающий момент. «Мирный процесс» был их заложником, они всегда захватывали его и начали выдавать требования.

Не удивительно, что то же самое произошло и на этот раз.

Столкнувшись с необходимостью компромисса, Аббас посмотрел вокруг и захватил мирный процесс в заложники. Снова. И вновь процесс находится на грани краха. Нетаньяху ушел, потому что он с самого начала знал, что произойдет; как и любой, кто следил за этим последние двадцать лет.

Это не включает Джона Керри или большинство западных политиков и дипломатов, которые по-прежнему полагают, что если есть с кем сесть за стол переговоров, то обсуждают вопросы и приходят к компромиссу.

Переговоры работают, когда обе стороны рассматривают их как средство прекратить конфликт, а не продлевать его. Террористы рассматривают готовность вести переговоры как признак слабости. Переговоры являются для них знаком препинания между взрывами. Переговоры не конец и даже не перерыв конфликта, а увековечение его.

Арафат и Аббас никогда не отказывались от терроризма. Они не только сражались как террористы, но и вели переговоры как террористы. А с террористами нельзя договариваться потому, что они считают переговоры не долгосрочным мирным процессом, а краткосрочным средством достижения их последних требований.

Аббас подошел к предварительному этапу переговоров с Израилем так же, как его террористы подходили к угону самолета. Вместо того чтобы искать окончательный выход, он несколько раз брал переговоры в заложники, чтобы добиться освобождения некоторых из своих террористов. Добившись этой цели, он снова взял процесс в заложники, чтобы добиться освобождения более важных террористов.

У Израиля и Соединенных Штатов имеются долгосрочные цели, тогда как Аббас имеет только краткосрочные цели. Он не ставит себе цель «освободить» Палестину, а только сорвать несколько легких побед но забить несколько легких побед, которые позволят ему продолжать быть лидером террористов.

В отличие от Арафата или бен Ладена, Махмуд Аббас не амбициозный человек, и это очень хорошо. Честолюбивый террорист доставляет гораздо больше неприятностей. Аббас доволен статусом-кво, но всегда ищет лазейку. Он может уговаривать всех для получения государственности на его части Западного берега, но только до тех пор, пока она может включить достаточно израильской территории, чтобы не менять ни свои обязанности, ни свою структуру власти.

Аббас не заинтересован в изменении. Не заинтересованы и большинство его товарищей, которым очень комфортно жить наверху кучи Фатха. Это также причина, почему он не заинтересован в мирном процессе.

Израиль и Соединенные Штаты Америки хотят положить конец конфликту, но Аббас хочет его сохранить. Конфликт был хорош для него. Его конец оставит его с крошечной страной, обвинением в государственной измене и нудными задачами правительства.

А что ему в этом?

Подросток, обученный и идеологически подкованный системой, созданной Арафатом и управляемой Аббасом, верит в смерть за Палестину, но Аббас довольно хорошо знает, что Палестина - это просто часть Великой Сирии, а Сирия выглядит сегодня не слишком многообещающей.

Он не верит в Палестину. Он верит в терроризм. Он верит в Аббаса.

Аббас знает свой предел. Он не является большим лидером, не способен управлять страной, и когда дело доходит до игры в политику, он не очень большой знаток в этом деле. Если бы Палестинская администрация была похожа на реальную демократию, сомнительно, чтобы кто-нибудь назначил его даже собаколовом.

Президент Палестинской администрации - очень счастливый человек, и он это знает. У него есть богатство, власть, и иностранные лидеры принимают его всерьез. Но это только потому, что он является ключом к мирному процессу. Забегая вперед лет на пять, представив себе некую мнимую утопию, в которой было достигнуто окончательное урегулирование. Ему перестанут отвечать на его телефонные звонки, не говоря уже о предоставлении ему иностранной помощи, что позволяет ему жить так, как он привык.

Мир ничего не может предложить Аббасу. Он не имеет ничего предложить Фатху. Это просто приманка в ловушке, которая продолжает приток денег в их карманы.

У Арафата не было никакого плана для страны. Он имел план для международных сил наемников, которые будут сражаться и умирать во имя страны, которая никогда не существовала и которую он никогда не думал создавать. Мирный процесс не изменил это. Что он сделал, так это увеличил рычаги против Израиля, Соединенных Штатов Америки и остального мира.

Мирный процесс всегда заканчивается конфликтом, потому что сторона, которую мир волнует меньше всего, имеет все рычаги. Вот почему неважно сколько раз начинать переговоры, они всегда заканчиваются войной.

Даниэль Гринфилд, frontpagemag.com

Перевод: +Miriam Argaman