Для Европы продолжение войны может быть не так уж и нежелательно, считает колумнистка Foreign Policy Эмма Эшфорд. Перевели для вас ее колонку.

Война в Украине развивается неблагоприятно для Украины. Крепость Покровск пала под натиском российских сил после многих месяцев тяжелых боев, а президент Владимир Зеленский оказался втянут в коррупционный скандал, уже стоивший должностей нескольким членам его кабинета. Президент США Дональд Трамп совершает очередную попытку добиться быстрого заключения всеобъемлющего мирного соглашения - но оно, считают все, обречено на провал, как и его предыдущие инициативы.

Еще до того как проект мирного соглашения просочился в прессу в прошлую пятницу, сторонники Украины в Вашингтоне вернулись к любимому занятию: ожиданию "разворота" Трампа в сторону увеличения военной и финансовой поддержки Киева. Европейские столицы, в свою очередь, продолжают заявлять о непоколебимой поддержке Украины и готовности восполнить дефицит, возникший из-за отказа США тратиться на обеспечение военных нужд Украины, - хотя на деле их помощь продолжает снижаться.

За этими разговорами скрывается печальная истина: да, попытки Трампа организовать мирный процесс между Украиной и Россией выглядят хаотическими, но почти все остальные уже отказались от надежды на что-либо лучшее, чем нынешний ужасный статус-кво. Новый план Белого дома может и не воплотиться в жизнь, но альтернатива мирному процессу еще хуже.

Когда Трамп впервые вступил в должность, он ясно заявил о намерении порвать с политикой Байдена в отношении Украины. Подход его предшественника - который чиновники иногда описывали неудачной формулой "столько, сколько потребуется" - изначально был не таким беспомощным, как о нем отзываются. В администрации Байдена считали, что предоставление Украине оружия и времени, необходимого для сопротивления России, улучшит ее позиции на неизбежных переговорах и сделает мирное урегулирование более выгодным для Украины.

На практике, однако, эта стратегия столкнулась с множеством проблем: Украина не смогла добиться тех впечатляющих военных успехов, на которые рассчитывали западные стратеги; на Западе практически отсутствовало согласие, когда наступит момент, чтобы можно было переходить к переговорам; а общественная поддержка помощи Киеву почти сразу начала сокращаться и т. д. Начиная с 2023 года, если не раньше, западные политики оказались перед неприятным выбором: либо продолжать дорогостоящую поддержку Украины, либо отказаться от политики "столько, сколько потребуется".

Возвращение Трампа в Белый дом разрубило этот гордиев узел. Трамп был готов - и даже стремился - вести переговоры с Москвой и ради этого легко игнорировал мнение европейцев. Первые его шаги состояли в сильнейшем давлении на Украину и Европу - запомнился яростный конфликт между вице-президентом Джей Ди Вэнсом и президентом Зеленским в Овальном кабинете, - а также в возобновлении контактов с Москвой: дело дошло даже до саммита Трампа с Путиным на Аляске.

Но все это не привело к серьезным переговорам, неясно, будет ли достаточно и нынешнего плана из 28 пунктов, чтобы сдвинуть процесс с мертвой точки.

Причин, по которым заключение сделки продвигается с таким трудом, две.

Во-первых, трудно начать разговор по существу, и это свойство любого сложного мирного процесса: множество вопросов, отсутствие доверия с обеих сторон, необходимость согласовывать позиции не только с Киевом, но и с европейскими союзниками, а у них совершенно иные интересы.

Во-вторых, и это даже более серьезная проблема, трудности создает нетрадиционный подход президента к переговорам. Трамп любит красоваться на публичных мероприятиях: церемонии подписания документов перед прессой, пусть даже совершенно лишенных содержания, как это было в случае с Сербией и Косово в 2020 году, на его первом сроке, или саммите с Россией на Аляске, который даже пришлось прервать досрочно. Его совершенно не волнует согласование деталей. Нельзя отказать Трампу в том, что он эффектно смотрится в телевизоре, но нельзя также и не заметить, что церемонии и саммиты завершают длительный процесс переговоров с ответами на множество конкретных вопросов, а не начинают его.

Ошибочный приоритет внешней эффективности перед содержанием усугубляется еще и внутренними разногласиями в администрации Трампа относительно того, стоит ли продвигать мирный план: госсекретарь Марко Рубио, по-видимому, выступает менее решительно, чем другие члены команды Трампа.

В Москве тем временем вполне обоснованно предполагают, что прекращение огня - сопровождаемое медийной шумихой - станет моментом, когда Трамп утратит интерес к украинскому урегулированию. Поэтому россияне не стремятся к немедленному прекращению огня без дополнительных условий - подобная договоренность ослабила бы их позиции и практически ничего не дала бы взамен; они предпочитают стратегию "воевать, пока ведутся переговоры", рассчитывая, что важнейшие вопросы можно будет урегулировать постепенно.

Но кое-что из перечисленного можно преодолеть.

Новый мирный план Трампа гораздо более подробный, чем предыдущие, и хотя бы отчасти затрагивает ключевые интересы сторон. Однако правительства европейских стран - как и проукраинские круги в Вашингтоне - встретили проект резко. Один сенатор США назвал его "списком желаний России"; европейские правительства оперативно объявили документ неприемлемым.

И все же это шаг вперед. Для Украины в проекте есть и положительные, и отрицательные моменты. Установление верхнего предела численности вооруженных сил - без видимых ограничений на виды вооружений - можно считать успехом, хотя территориальные уступки весьма суровы. Давнее требование России о запрете войск НАТО на территории Украины удовлетворено, но одновременно проект предполагает для Киева западные гарантии безопасности - ранее недопустимые для Москвы. Многое еще предстоит согласовать, но даже Киев предпочел осторожное молчание открытой критике.

Если этот план не подтолкнет стороны к дальнейшим переговорам - или если европейские партнеры США сумеют его заблокировать - война продолжится.

Для Европы продолжение войны не выглядит однозначно нежелательным.

Немедленное урегулирование конфликта в любой форме породило бы множество политически неприятных вопросов: как интегрировать Украину в Европу? что делать с обещаниями ускоренного вступления ее в ЕС? как объяснить европейским обществам, что победная риторика последних трех лет была преувеличенной? Переговоры внутри Коалиции доброй воли - форума для обсуждения того, что европейские государства готовы сделать для Украины в случае прекращения огня, - неизменно сопровождались чрезмерными обещаниями и недостаточными результатами.

Неуступчивости всех сторон процесса побуждает СМИ сосредоточиться на том, не сделает ли Трамп очередной разворот от мирного процесса с российским акцентом вновь к поддержке Украины. Любой жест из Белого дома, кажущийся более благоприятным Киеву, - от разрешения европейским странам закупать вооружения для Украины до введения новых санкций против "Роснефти" и "Лукойла", - воспринимается как возможный сигнал такого разворота.

Но главная цель Трампа остается неизменной, в том числе для ее достижения он делает новую попытку заключить мир. У Белого дома есть на то все основания. Во-первых, ситуация на линии соприкосновения ужасна. Обе стороны медленно теряют силы в войне на истощение, бросая людей и технику в борьбу за ничтожные участки территории; экономические издержки растут. Если мир не будет достигнут, то и через год, скорее всего, мало что изменится - только обе стороны окажутся в еще более худшем положении.

Украина теряет силы быстрее. Ее неспособность мобилизовать дополнительные резервы усугубляется потерей американской поддержки. Европейская поддержка после первоначального всплеска также снижается - из-за внутренних экономических трудностей. Все чаще в Европе обсуждают идею изъятия замороженных российских активов для финансирования войны еще год или два. Даже украинское общество - при всей его стойкой патриотичности - все сильней утомлено войной и ее тяготами.

Общественное мнение подтачивает и волна коррупционных скандалов, самый свежий из которых нахлынул на офис Зеленского. Национальное антикоррупционное бюро Украины опубликовало результаты расследования в отношении Тимура Миндича, бывшего бизнес-партнера президента Украины, которого обвиняют в присвоении средств государственной энергоатомной компании. Независимо от того, причастен президент или нет, ущерб его репутации нанесен огромный.

Администрация Трампа, по-видимому, считает этот скандал выгодным - он будто бы открывает возможность продвинуть мирный план, пока позиции Зеленского ослаблены. Возможно, это ошибка - способности Зеленского продавить любые договоренности во внутриукраинской политике также подорваны скандалом.

Но в стратегическом смысле интуиция Трампа верна: реальных альтернатив миру в Украине нет; все прочие сценарии победы имеют серьезные изъяны. Поставки еще большего количества вооружений были бы дорогостоящими и практически сложными. Кампания дальних ударов Украины по российской энергетической инфраструктуре причиняет России серьезный экономический ущерб, но его недостаточно для быстрого завершения конфликта. То же касается и санкций.

Грустная истина состоит в том, что многие сторонники Украины в Вашингтоне и европейских столицах в значительной степени утратили надежду на лучшее. Многие аргументы против переговоров по сути сводятся к призыву "продолжать курс" в надежде, что обстоятельства улучшатся сами собой. Такой подход трудно назвать стратегией. Он также обрекает украинцев на новые годы войны, а европейское общество - на новые годы экономической нагрузки.

Мы сейчас в странной ситуации: похоже, что мирные инициативы Трампа, какими бы несовершенными они ни были, - единственная возможность достичь чего-то лучшего, чем нынешнее положение. Но если Белый дом не сумеет организовать устойчивый мирный процесс, способный выдержать общественный контроль и реальные сложности прекращения огня, даже этот слабый шанс может быть упущен.