Все имена героев материала изменены чтобы защитить личные данные проживающих и сотрудников отеля.

Доедая приготовленную на полу душевой еду, я понимаю, что ничто не могло подготовить меня к реальности жизни в отеле для беженцев.

Кадир пригласил меня на ужин с его семьей, но не в ресторан отеля, а в номер, где он живет с женой Мирой и тремя детьми.

В ванную комнату протянут электрический кабель, обмотанный толстой изолентой. За дверью Мира сидит на корточках над маленькой плиткой, установленной в душевой кабине. Кастрюли неустойчиво стоят на конфорке, а она не перестает помешивать еду.

Когда масло в сковороде начинает брызгать, я вспоминаю о пожарной сигнализации, но волноваться бессмысленно. Датчик в комнате плотно заклеен пластиковыми пакетами.

Делать так незаконно и опасно, но Кадир говорит, что его семья предпочитает скорее рисковать и готовить самостоятельно, чем довольствоваться бесплатной едой из ресторана при отеле. Он пренебрежительно называет ее "картошка фри и куриные наггетсы" и утверждает, что многие жильцы жалуются на недомогание после такой еды.

Запах приправ и специй, разносящийся по коридорам, намекает, что они не единственные, кто так считает.

"Все точно так же готовят в своих номерах, - утверждает Кадир. - Мы все это делаем, но тайком".

Этим летом в рамках расследования для Би-би-си я побывала в четырех гостиницах, чтобы попытаться понять, что представляет собой жизнь их постояльцев и работников.

Два отеля предназначались для семей, остальные для одиноких постояльцев, преимущественно мужчин. Но истории во всех четырех были похожи одна на другую.

Из соображений безопасности персонала и жильцов, мы не сообщаем, где находятся эти отели.

Я слышала истории семей, которые уже почти десятилетие ждут решения по своим заявкам в Великобритании, а также говорила с теми, кто заводил детей, ошибочно полагая, что это автоматически гарантирует получение британского гражданства для матери и ребенка.

Были и вдохновляющие истории о силе человеческого духа: например о пожилой паре с серьезными проблемами со здоровьем, которая все же находила силы помогать другим жильцам отеля едой и поддерживала их морально.

Но в то же время я увидела признаки того, что жильцы отелей работают нелегально в теневой экономике, и обнаружила, что система предоставления убежища требует поразительного количества поездок на такси.

Правительство пообещало прекратить использование отелей для просителей убежища к 2029 году. Сейчас в них проживает около 32 тысяч человек по всей Великобритании, что меньше в сравнении с 51 тыс. в 2023 году.

Этим летом гостиницы для просителей убежища, включая две, которые я посетила, оказались в центре громких и местами агрессивных протестов. Это произошло после того, как один из постояльцев отеля в Эппинге (графство Эссекс) совершил сексуализированное нападение на 14-летнюю девочку.

Хотя журналистам обычно закрыт вход в такие отели, мне удалось получить к ним доступ благодаря контактам среди мигрантов, прибывших из Франции через Ла-Манш.

Изначально эти гостиницы не предназначались для долгосрочного проживания. На фотографиях в интернете номера выглядят презентабельно: диваны, телевизоры, двуспальные кровати, ванные комнаты в номерах. Все на месте, и вы были бы рады остановиться в одном из этих номеров на пару ночей.

Но на снимках не видно следов времени и вещей, скопившихся при постоянном проживании в отеле на протяжении месяцев или даже лет.

Там, где раньше была стойка регистрации, теперь размещены посты охраны. Снаружи барьеры и таблички, предупреждающие, что вход для посторонних запрещен.

В отелях, где живут семьи, меня поразило количество детских колясок в зоне стойки регистрации - и в целом количество детей, в том числе и младенцев. Поскольку общих зон почти нет, дети вынуждены играть в пустых коридорах.

В одном из отелей приветливый охранник Кертис показывает мне импровизированную беговую дорожку, которую он сделал для детей на пустующей парковке, а в кладовой - велосипеды, которые он нашел и починил.

Когда я спрашиваю Министерство внутренних дел Великобритании, сколько детей родилось в отелях для просителей убежища, мне отвечают, что таких данных нет.

Одного из первых младенцев, с которыми мне довелось познакомиться, отец с гордостью держит на руках. Они приехали из Сомали всего несколько недель назад. Он говорит, что это "британский ребенок", рожденный на "британской земле", и однажды, убежден отец, станет обладателем британского паспорта.

На самом деле это не так. Министерство внутренних дел по-прежнему может депортировать просителей убежища, у которых в Великобритании родились дети. Хотя, по словам Джона Фитонби из Совета по делам беженцев, существуют дополнительные меры защиты, которые усложняют процедуру их принудительного выдворения.

Кадир и Мира, которые приготовили для меня ужин, тоже стали родителями уже в Великобритании. Кадир говорит, что ему, его жене и двум старшим детям пришлось бежать из Ирака. Он рассказывает, что на родине работал переводчиком, но был вынужден уехать из-за угроз преступников.

За девять лет, прошедших с момента их приезда, семью неоднократно переселяли из одного отеля в другой по всей Великобритании. Министерство внутренних дел изначально отказалось рассматривать дело Кадира, сославшись на отсутствие доказательств. Две апелляции успеха не принесли. Сейчас идет рассмотрение третьей.

Семья занимает два смежных номера в отеле - один для Кадира, Миры и их младенца, а другой для их 12-летней дочери Шаян и 14-летнего сына Романа.

Кадир говорит, что хочет работать, но не станет делать этого нелегально. Однако он отмечает, что знает многих жителей отеля, которые ищут способы подзаработать сверх тех 10 фунтов (13,4 доллара) в неделю, которые им выплачивает государство.

Кадир познакомил меня с Мохаммедом, который приехал из Афганистана несколько недель назад.

Мохаммед говорит, что устроился на работу еще до того, как ступил на британскую землю, так как его двоюродный брат уже находился здесь и работал нелегально. Сейчас он зарабатывает 20 фунтов (27 долларов) в день за смены, которые, по его словам, могут длиться по 10 часов, а иногда и дольше.

Когда я спрашиваю Мохаммеда, почему он нарушает закон, он отвечает, что выбора у него нет, потому что его семья должна деньги перевозчикам. Подобные истории рассказывают и другие просители убежища.

Мохаммед хочет отправлять деньги жене, надеясь, что однажды, если ему позволят остаться в Великобритании, она сможет приехать к нему.

Во всех четырех отелях для мигрантов, где я побывала, есть постояльцы, которые приходят и уходят в часы, указывающие на то, что они работают. Иногда у зданий стоят велосипеды для доставки, порой людей забирают фургоны.

В июле Министерство внутренних дел провело масштабный рейд по борьбе с нелегальными курьерами по всей Великобритании. По данным ведомства, были остановлены и опрошены 1780 человек, 280 из них арестованы за незаконную трудовую деятельность. В результате у 53 человек сейчас пересматривается право на государственную поддержку.

Сотрудники отеля говорят, что проверять такие вещи не входит в их обязанности, но охранник Кертис не удивлен. "Для этих людей не предусмотрено никакой занятости. Так что, конечно, они будут искать работу", - говорит он.

К каждому из четырех отелей, которые я посетила, постоянно приезжают такси. При этом в Министерстве внутренних дел заявляют, что не располагают информацией о том, сколько средств тратится на оплату такси для отелей, где размещаются просители убежища.

Жителям отелей раз в неделю выдают проездной на одну поездку в оба конца. Такси нужно вызвать для любых нужд - например, чтобы попасть к врачу.

Доказательство предстоящей записи необходимо предъявить на стойке регистрации, где такси заказывается через автоматизированный терминал. Воспользоваться общественным транспортом или дойти пешком не предлагается.

В результате некоторые поездки могут оказаться неожиданно длинными, а другие необычно короткими.

К примеру, после переезда из одного отеля в другой мигранты иногда продолжают наблюдаться у прежних врачей, особенно если речь идет о терапевтах. Кадир рассказывает, что из-за проблем с коленом ему сказали ехать 250 миль на такси к специалисту, который лечил его по прежнему адресу. По его словам, водитель сказал, что поездка туда и обратно обошлась в 600 фунтов.

"Разве Министерство внутренних дел не может выдать мне билет на поезд? Это же проще всего, и они знают, что тратят слишком много денег", - говорит Кадир. - "Мы тоже это понимаем, но у нас нет выбора. Это безумие".

Вместе с Мирой и Шаян я иду прогуляться в ближайшую аптеку за лекарствами. Это значит, что придется отважно пройти мимо протестующих, которые кричат им: "Уезжайте домой!". Они стараются не привлекать к себе внимания, пока полиция ведет их через толпу.

Позже я спрашиваю у 12-летней Шаян, как она относится к протестам.

Она говорит, что хочет поговорить с протестующими и расстроена, что сотрудники отеля ей этого не разрешают: "Мы с друзьями всегда хотели подойти к ним и поговорить напрямую. Почему у них претензии даже к детям?"

Шаян и ее брат говорят, что часто не хотят садиться в школьный автобус, который приезжает за ними каждое утро. "Никогда не знаешь, что [протестующие] могут сделать с автобусом", - говорит она, добавляя, что боится, что кто-то из демонстрантов может попытаться зайти внутрь.

Она говорит, что хочет остаться в Великобритании, но ее жизнь до сих пор всегда была полна неопределенности: "Стоит нам только освоиться, как нас снова переселяют, и нам приходится заново осваивать новый район, идти в новую школу, заводить новых друзей, а как только мы это делаем, нас снова переселяют".

С тех пор как мы поговорили в гостинице для просителей убежища, Кадиру и его семье сообщили, что их снова переселяют, на этот раз в два отеля в разных городах. Кадиру с младшей дочерью предложили место в одном отеле, Мире, Шаяне и Роману в другом, на расстоянии почти 200 миль от первого.

Однако они отказывается уезжать. Кадиру уже сообщили, что лишают его еженедельного пособия, и теперь есть риск, что их признают намеренно оставшимися без жилья.

Будущее этой семьи, как и многих других просителей убежища, по-прежнему остается совершенно неопределенным.