Глава партии НДИ Авигдор Либерман в эксклюзивном интервью в подкасте Мики Левина на сайте "Маарива" рассказывает о своих тайных встречах с Нафтали Беннетом, резко критикует Бенни Ганца за его предложение войти в правительство Нетаниягу и твердо заявляет: "Нетаниягу - премьер-министр правительства "7 октября", должен уйти с политической сцены и дать показания перед комиссией по расследованию причин трагедии".

В откровенном интервью Либерман рассказывает о том, что происходит за кулисами оппозиции, представляет собственное видение объединенного сионистского лагеря, критикует ультраортодоксальные партии, рассказывает, с кем отказывается здороваться в Кнессете, поддерживает ли его семья, что думает его жена о Саре Нетаниягу, а также о своей любимой еде.

- Что вы думаете о заявлении Ганца?

- Он уже дважды совершил эту ошибку, и теперь снова совершает ее. Я этого не понимаю. Я не понимаю Бенни Ганца. Единственное благо для страны - как можно скорее отправить это правительство в отставку. Желаю Ганцу успеха, но без меня.

- Бенни Ганц не консультировался ни с кем из лидеров оппозиции, прежде чем озвучил заявление?

- Он не сказал ни слова. Я знаю, что он позвонил мне за полчаса до пресс-конференции. Я даже не ответил. Для меня Бенни Ганц не является оппозиционером. Он тот, кто может поставить дело под угрозу. Сейчас есть лагерь "7 октября", то есть лагерь Нетаниягу. И сионистский лагерь. То есть сионистские оппозиционные партии. Как только вы даже подумаете о том, чтобы присоединиться к Нетаниягу, то, с учетом этого расклада, вы не партнер.

- Вы встречались с Беннетом?

- Я часто встречаюсь с ним. Вот и на этой неделе встречались. Это не первая встреча, не вторая и даже не третья. Сейчас неважно, кто будет лидером. Цель - получить 63 места в Кнессете. В опросах, которые мы проводили, я вижу, что объединение с Беннетом приносит меньше, чем по отдельности: у меня и у него разные избиратели. Поэтому нам нужно прежде всего получить 63 мандата, а уж после решим, что делать дальше. Сейчас я пытаюсь организовать встречу всех лидеров оппозиции. Ганц приглашение не получит. Что касается сути вопроса, то все лидеры оппозиции ясно понимают необходимость принятия закона об обязательной воинской повинности. Для меня это самый важный вопрос. Я также хочу получить четкий ответ от всех коллег по сионистскому оппозиционному лагерю по вопросу взаимодействия религии и государства.

- Что для вас является самым важным?

- На мой взгляд, это закон о всеобщей воинской повинности. Все должны призываться, кто достиг положенного по закону возраста: евреи, мусульмане, христиане, друзы, черкесы. Есть военная служба и альтернативная. Больше не должно быть никаких исключений, даже для учеников ешив. Я поддерживаю еврейские традиции, но не согласен с тем, что должно быть два главных раввина, для сефардской общины и ашкеназской. "Еврейство Торы" и ШАС - расистские партии. Они вносят раскол и пытаются продвигать сектантство. С этим следует покончить. Государство должно поощрять ровно противоположное: нам нужен один раввин, мы также можем упразднить должность министра по делам религий. Поймите, не может быть так, чтобы люди, не служившие в армии, заседали во всех ключевых комиссиях и кабинете министров. Чтобы они принимали решения по кадровому составу армии. Чтобы определяли важные политические направления, но сами не хотели бы отправлять своих сыновей в армию.

- Готовы ли вы что-то пообещать ультраортодоксам, если они войдут в правительство с вами?

- Мы не отступим от своих принципов в вопросе призыва. Все нынешние формулировки закона, которые включают квоты и освобождения, - всего лишь попытки угодить ультраортодоксам. Я не пойду этим путем. Тем, кто рассчитывает на компромисс со мной, не стоит на это полагаться. Я настаиваю на максимально простом решении: призываются все те, кому исполнилось 18 лет. Нам поступали просьбы от ультраортодоксов вступить в переговоры по этому вопросу, но мы отказались. Я не готов их слушать. Все, кому исполнилось 18 лет, должны явиться на призывной пункт.

- Для вас так важно продвигать принятие Конституции?

- Мы много лет говорим о Конституции. Когда заявили о создании Государства Израиль, то было обещано, что Конституция будет принята к 1 октября 1948 года, с той поры много воды утекло в Иордане. Мы не можем более жить без Конституции. То, что происходит сейчас, включая попытки правительства взять под контроль Верховный суд, всю эту историю с судебным переворотом, лишь доказывает, насколько мы нуждаемся в Конституции. В нынешнем Кнессете нельзя добиться обсуждения этого вопроса. Нужно найти команду единомышленников и лидеров партий. Я встречался с Уриэлем Райхманом, Дани Фридманом, а также с Моше Нисимом. Мы выработаем приемлемые формулировки и положения.

- Какие законы представляются вам особо важными?

- Все важны, но прежде всего такие, что позволят Израилю быть сионистским, еврейским и демократическим государством. Закон о судебной системе. Множество других законов. Единство должно основываться на общих ценностях. Для меня важнее всего, чтобы Государство Израиль был сионистским государством. Основателем Государства Израиль является сионистское движение. В отличие от ультраортодоксального истеблишмента, который был против этого.

Еще один важный момент - закон о всеобщей воинской повинности. Весь вопрос религии и государства должен быть решительно выражен именно в этом законе. И это должно произойти при следующем правительстве, - вот за что мы боремся. Любой, кто достиг положенного по закону возраста, должен явиться на призывной пункт. Нет никаких квот, ни для четырехсот, ни для сорока, и нет понятия "Тора - его ремесло". Тот, кто откажется служить в армии, лишится избирательного права и не будет голосовать на выборах.

Первым решением следующего правительства станет создание государственной комиссии по расследованию причин и обстоятельств трагедии 7 октября. И принятие законов: депутат Кнессета, против которого выдвинуто обвинительное заключение, не может претендовать на пост премьер-министра; срок полномочий главы правительства ограничивается двумя каденциями. Кроме того, будут приняты законы, имеющие важнейшее общественное значение: закон о всеобщей воинской повинности, закон о разделении религии и государства, закон о принятии Конституции.

- Как объяснить, что Нетаниягу, ответственный за трагедию 7 октября, все еще показывает хорошие результаты, согласно опросам?

- Опросы - важный инструмент, но их значение не следует преувеличивать. Общественность прекрасно понимает, что происходит, и что Нетаниягу должен уйти со сцены. Ничего личного, но премьер-министру, который ставит политические интересы выше государственных интересов, просто нельзя оказывать поддержку. Все профессионалы говорят ему, что оккупация Газы станет ошибкой. "Смертельной ловушкой" - говорит ему начальник Генерального штаба. Ему твердят об этом те, кого он сам и назначил на ведущие посты. Сейчас же он игнорирует эти предупреждения. Если этого недостаточно, то вам еще пример: созывается совещание министров, чтобы обсудить вопросы безопасности премьер-министра, а не ситуацию с заложниками.

Этот премьер-министр заботится только о себе. Это не тот Нетаниягу, которого я знал в 1988 году. Что-то кардинально изменилось в нем. Кроме номера удостоверения личности, ничего общего нет между тем и нынешним Нетаниягу. Этого, нынешнего, интересует только политическое выживание, сохранение коалиции. Для достижения этого все приносятся в жертву, включая наших заложников.

- Встречаясь с Нетаниягу в Кнессете, вы вежливо здороваетесь?

- Ни приветствия, ничего. Такова ситуация. Я стараюсь быть максимально прямым и нелицемерным.

- Что вы думаете о суде над Нетаниягу как человек, который ранее также предстал перед судом и был оправдан?

- Разница тут в том, что как только мне предъявили обвинение, я подал в отставку, отказался от иммунитета и попросил своего адвоката назначить восемь слушаний в неделю. Я не тянул время, я хотел, чтобы суд прошел как можно быстрее. Меня полностью оправдали и только потом я принял решение о возвращении в политику. Именно этого и ждешь от премьер-министра. Нам нужно дать системе правосудия возможность выполнять свою работу.

- Возможен ли сценарий, при котором вы войдете в нынешнее правительство?

- Нет. Это правительство, которое несет ответственность за трагедию Черной субботы. Это коалиция "7 октября". Мне уже предлагали присоединиться к ним, но это невозможно. Они должны уйти. Им придется ответить за трагедию. И за то, что происходило после. Мы воевали против всех арабских армий шесть дней. Против Ирана - 12 дней, в войну Судного дня - 19 дней. А что происходит в Газе?

- Если бы вы были премьер-министром, ваша семья принимала бы участие в политической жизни страны, как Сара и Яир Нетаниягу?

- Во-первых, мои дети уже несколько лет давят на меня, чтобы я ушел из политики. Они хотят проводить больше времени с отцом и дедушкой. Моя жена поддерживает меня и одобряет каждое мое решение.

- Каково мнение вашей супруги о Саре Нетаниягу?

- Тема Сары Нетаниягу никогда не поднималась в наших разговорах. И не будет подниматься. Это не наше дело. Нам и без этого есть о чем поговорить.

- Пока Нетаниягу фотографировался у ларьков с фалафелем, вы пришли к пиццерию, которую разгромили за некошерность….

- Я, к слову, очень люблю фалафель. Мы верим в принцип "живи и дай жить другим". Поэтому я живу в Нокдим. Это одна из немногих общин, где мирно соседствуют светские, и религиозные, в том числе и ультраортодоксы.

- Что будет дальше, Авигдор? Все в депрессии, почти потеряли надежду…

- Я настроен очень оптимистично. Уверен, что нам удастся сформировать хорошее правительство. Как только мы вернемся с праздников после Суккота сразу начнем кампанию.

Источник: Маарив