Конституция Ирана, принятая после свержения шаха в 1979 году, сделала страну не просто теократическим государством, но сосредоточила абсолютную власть в руках одного человека - вождя ("рахбара" по-персидски), который в решениях должен руководствоваться принципами и нормами ислама и не несет за свои действия никакой ответственности.

Сейчас в Иране рахбара фактически нет. Официально исполняющий его функции аятолла Али Хаменеи на публике не появляется по две-три недели и, по слухам, скрывается где-то в тайном подземном убежище, опасаясь покушения со стороны Израиля или израильской агентуры внутри Ирана. Ни о каких руководящих указаниях с его стороны давно нет информации.

Если верить иранским источникам автора этих строк, причиной самоизоляции и даже, можно сказать, растерянности Хаменеи стало осознание ситуации, в которой находится страна и он сам.

Главным фактором для него стала 12-дневная война Ирана против Израиля, в которой Израиль одержал убедительную победу, уничтожив систему ПВО, значительную часть ракетного арсенала и военно-воздушных сил, а заодно и десятки высших военачальников - как в регулярных войсках, так и в Корпусе стражей исламской революции. Хаменеи потерял двух из трех ведущих советников, на которых опирался в выработке стратегии и тактики: командующего "стражами" Хосейна Салами и начальника Генштаба Мохаммада Багери. После ранения выжил третий - бывший министр обороны контрадмирал Али Шамхани, но фактически аятолла лишился близкого круга советников.

Оставшиеся в обойме вождя деятели донесли до него два обстоятельства, с которыми и ему, и стране приходится считаться в эти дни.

Во-первых, война убедительно продемонстрировала, что в военном отношении Иран не может ничего противопоставить Израилю и тем более Соединенным Штатам, как бы ни хорохорились тегеранские пропагандисты. Новая война, как понимает Хаменеи, может начаться в любой день и будет иметь сокрушительные последствия.

Во-вторых, население Ирана не может дальше терпеть экономические проблемы в условиях катастрофических перебоев в снабжении водой, электроэнергией, газом и так далее, да еще при галопирующей инфляции. Выправить положение могло бы только избавление от международных санкций, но санкции эти вот-вот станут еще тяжелее, когда западные державы пустят в ход так называемый "спусковой механизм" - отмену временного облегчения санкционного режима.

Это произойдет, если Иран не проявит желания полностью отказаться от своей ядерной программы.

Верховному вождю фактически объяснили: пора завязывать с прежней стратегией и спасать Исламскую Республику. Главный довод - если не перестроиться, новая война и волна народного недовольства приведут к ликвидации теократического режима как такового. Альтернатива - новая политическая система, новая конституция, а возможно, и восстановление монархии, тем более что под эгидой наследного принца Резы Пехлеви за границей уже формируется и быстро крепнет объединенный фронт оппозиции.

За дело взялась команда политиков, которые поставили целью не допустить краха Исламской Республики и для этого повести реформы, которые позволили бы сохранить внешнюю форму теократического правления с хомейнистской конституцией, но избавиться от таких угроз, как израильское нападение, санкции и социальная напряженность.

Неформальный "фронт реформистов" возглавили бывший президент Хасан Рухани и вице-президент Мохаммад Джавад Зариф. Они опубликовали декларацию с 11 требованиями, без удовлетворения которых за судьбу иранской теократии поручиться нельзя.

Реформы включают:

• освобождение политзаключенных и прекращение преследования недовольных;
• переход от фокуса на идеологию к опоре на беспристрастную информацию (с открытием частных телекомпаний);
• роспуск "параллельных" структур, которые Корпус стражей исламской революции создал в сфере экономики, политики и культуры;
• перестройку сил безопасности;
• отмену законов, ущемляющих права женщин (и обязательной чадры);
• ограничение власти олигархов.

А еще реформисты призвали восстановить связи, координацию и "национальное единство" с иранской диаспорой за границей, полностью свернуть ядерную программу и прекратить поддержку террористических организаций в регионе, примкнуть к усилия соседний стран по обеспечению мира, доверия и сотрудничества.

Опубликованные всеми иранскими СМИ требования тут же заслужили такие ярлыки, как "капитуляция", "программа Нетаниягу" и так далее. Но в глаза бросается недостаточно яростная реакция тех пропагандистских органов, которые контролируются исламскими "ястребами".

Никак не реагирует на это и аятолла Хаменеи, молчание которого питает слухи о скорой смене рахбара. Не вступился за вождя и его верный слуга президент Масуд Пезешкиан. А лагерь противников реформ, судя по всему, возглавляют секретарь Высшего совета национальной безопасности Али Лариджани и бывший президент Махмуд Ахмадинежад.

Противостояние "реформаторов" и условных "консерваторов" идет на самом верху иранской властной иерархии. Тот факт, что Рухани с Зарифом осмелели и открыто выступили против самой сути хомейнистской политики Ирана, говорит о возможном перевесе сторонников перемен при нейтралитете рахбара. Давление на Исламскую Республику достигло критических масштабов (поджимают и санкции, и военная угроза), и исход трений в иранской элите предсказать трудно.

С большой осторожностью можно предположить, что часть требований реформ в конце концов будет принята.