Журналист американского издания Algemeiner Дэвид Тарагин написал статью, в которой он рассказывает о "пугающей практике", которая появилась среди израильских солдат, воюющих в Газе: они пишут своим семьям письма с просьбой не обменивать их на палестинских террористов, если они будут захвачены врагами. Эти послания, считает журналист, стали отражением одной из самых мучительных моральных дилемм, с которой сталкивался Израиль за всю историю существования страны. "Спор о судьбе заложников раскрывает скорее душу страны, чем ее стратегию", - считает Тарагин.

В центре этой дилеммы стоит обмен заложников на террористов, отбывающих наказание в израильских тюрьмах. С начала войны ХАМАС освободил 140 израильских заложников - мужчин, женщин и детей, солдат и мирных жителей. Еще восемь были спасены ЦАХАЛом, а тела 57 человек были возвращены после гибели в плену или во время операций по освобождению. В обмен на 140 человек Израиль выпустил более 2000 палестинских заключенных, среди которых были убийцы. "Эти сделки выглядят пугающе и жестоко, - отмечает журналист.

С одной стороны, освобождение заложников подняло национальный дух и напомнило израильтянам, что их правительство готово на все, чтобы защитить своих граждан после страшного провала 7 октября 2023 года. Эти сделки вернули семьи к жизни и подарили надежду стране. С другой стороны, они усилили страх, что Израиль таким образом стимулирует новые похищения, а выпущенные террористы еще более радикализировались в тюрьмах и усиливают нестабильность. Критики предупреждают: каждый выпущенный террорист - это "тикающая бомба".

Тарагин рассказывает о своем разговоре с Авишаем, израильско-американским резервистом в танковой бригаде ЦАХАЛа, который хорошо знаком с этой дилеммой. Когда он был призван в третий раз после вторжения ХАМАС 7 октября, он получил тяжелое ранение из-за неисправности боеприпаса , когда осколки попали ему в глаз. Несмотря на право на отпуск по ранению, он вернулся в бой.

"Я бы поменялся местами с любым из заложников прямо сейчас. Я готов умереть за них, - сказал Авишай. - Но я не думаю, что война должна была превратиться только в вопрос о заложниках".

По его словам, приоритетом должно быть свержение ХАМАС.

"Я хоронил друзей, погибших 7 октября, - сказал он. - Что бы они сказали об всем этом?"

Авишай не одинок, говорится в статье. Хотя опросы показывают, что около 70% израильтян поддерживают освобождение заложников любой ценой, значительная часть общества выражает сомнения.

Форум "Тиква" - группа, созданная родителями, братьями и друзьями израильтян, похищенных 7 октября, - считает, что полная победа над ХАМАС - единственный способ вернуть оставшихся заложников.

"Пока ХАМАС верит, что он сможет выжить в Газе, они никогда не отпустят всех заложников", - сказал Цвика Мор, сооснователь форума и отец Эйтана, захваченного 7 октября на музыкальном фестивале "Нова", где он работал охранником. Эйтан, как полагают, до сих пор находится в плену. "Бесконечные переговоры дают ХАМАСу иллюзию легитимности, - добавил Мор, - и продлевают страдания наших семей".

"Я хочу, чтобы была сделка, при которой ХАМАС сказал бы: "Забирайте всех заложников, потому что мы побеждены"", - отметила еще одна участница форума, Рики Барух, чей зять, Уриэль, погиб в плену у ХАМАСа.

В январе министр национальной безопасности Израиля Итамар Бен Гвир пригрозил выйти из правительственной коалиции, если будет заключена сделка по освобождению палестинских заключенных. Он призвал министра финансов Бецалеля Смотрича присоединиться к нему. "Я препятствую подобной катастрофической сделке, чтобы гибель сотен солдат не была напрасной, - заявил Бен Гвир. - Максимальное военное давление на ХАМАС - это способ освободить каждого заложника и обеспечить долгосрочную безопасность Израиля".

Сторонники обмена утверждают, что самая сильная сторона Израиля - это его человечность и приверженность общественному договору, написанному кровью. "В регионе, где царит жестокость, это и есть его главное достоинство", - полагает журналист.

"Сделка совершенно несправедлива, - сказала Эстрелла Викуна, репатриантка из Колумбии, подруга семьи, потерявшей дочь Ивонну и ее мужа на фестивале "Нова". - Политически сделка ужасна. Но у нас нет выбора. Нам нужны эти люди, чтобы замкнуть круг и оплакать потери".

Дилемма заложников стоит на пересечении стратегического и священного. Она расколола семейные встречи и объединила уличные протесты. Некоторые, как журналист Амир Тибон, считают, что отказ от обмена может разрушить израильскую демократию изнутри - что внутренний раскол, а не внешняя угроза, является главной опасностью.

"Разлад внутри Израиля воспринимается врагами как возможность, - сказал Тибон в интервью подкастеру Дэну Сенору, вспоминая политическую атмосферу в Израиле в год, предшествовавший 7 октября. - Сейчас не будет темы, которая сильнее разделит общество, чем если заложники вернутся в гробах или не вернутся вовсе. Это мой самый большой кошмар. Это разорвет наше общество".

Согласно опросам общественного мнения, доля израильтян, считающих возвращение заложников главной целью, неуклонно растет последние 22 месяца, в то время как число тех, кто отдает приоритет свержению ХАМАСа, снижается. Среди тех, кто считает уничтожение ХАМАСа основной задачей, подавляющее большинство (74%) верят, что обе цели можно достичь одновременно. Среди тех, кто ставит на первое место возвращение заложников, большинство (59%) думают, что эти две задачи несовместимы. Являются ли цели войны неразрывно связанными или все же отдельными - остается неясным.

Предыдущие обмены, напоминает Тарагин, только усложняют ситуацию. Многие, как Авишай, помнят обмен 2011 года, когда в результате сделки с ХАМАСом были освобождены более 1000 заключенных - в том числе Яхья Синуар, организатор бойни 7 октября - в обмен на капрала Гилада Шалита. Израильский аналитик Дан Шуфтон тогда назвал эту сделку "величайшей победой терроризма, которую Израиль сам себе устроил со времени своего основания".

Кроме того, Израиль обменивал живых заключенных на тела погибших, как это было с Эхудом Гольдвассером и Эльдадом Регевом в 2008 году. Каждый раз эти решения сопровождались мучительными общественными спорами.

"Я сказал своим родителям, что не хотел бы быть обменянным, если попаду в плен, - вспоминает Авишай. - Я сказал это еще в 2012 году, когда Шалит вернулся, и теперь верю в это еще сильнее".

По его словам, протокол ЦАХАЛа, каким бы мрачным он ни был, часто предусматривает нанесение удара по месту захвата, чтобы не допустить пленения. "Если, не дай Бог, это случится со мной, я хочу, чтобы они поступили именно так".

Это не бравада, говорит он, а расчет. Его отец Йосеф, у которого пятеро сыновей служат в боевых частях, ежедневно борется с этим осознанием.

"Как отец, я горжусь тем, что мой сын сделал такой выбор, - говорит Йосеф. - Но я не знаю, что сделаю, если это действительно произойдет. Война длится слишком долго. И страдают не только солдаты. Семьи тоже. Мы должны закончить войну, победив ХАМАС. Чтобы то, что произошло 7 октября, никогда не повторилось".

Во всем мире правительства обменивали шпионов, солдат и мирных жителей, и уровень прозрачности таких сделок всегда различался. США, страна с населением более 350 миллионов человек, обменяли баскетболистку Бритни Грайнер на российского торговца оружием Виктора Бута. Германия и другие европейские страны тайно участвовали в обменах с участием ИГИЛ. Среди заложников были журналисты, гуманитарные работники и заложники войны. Моральная арифметика здесь никогда не сходится.

Ситуация Израиля уникальна масштабом, историей и эмоциональной значимостью темы заложников для национальной идентичности. Израиль - не просто страна, а нация, созданная через коллективное упорство. Эти заложники, которых используют как товар, как точки давления, - не чужие, не абстрактные фигуры. Это сама жизнь, двигатель существования нации.

Это страна, рожденная из невозможных решений, где каждый конфликт является экзистенциальным, а каждое решение отзывается эхом в памяти переживших Холокост и репатриантов, построивших жизнь из руин. В этом смысле принцип "никого не оставлять" - не просто военная доктрина, а часть социального договора, считает автор статьи.

Израильтяне спорят, маршируют, сражаются и скорбят. На митингах в Тель-Авиве и Иерусалиме родители держат плакаты и требуют вернуть их близких. На военных похоронах над свежей землей развеваются флаги. А дома семьи вроде семьи Йосефа думают, кто станет следующим, кто не вернется. Люди устали, охвачены сомнением и болью.

Задачей Давида Бен-Гуриона в 1948 году было создание еврейского государства. Но задача его сохранения - этически, стратегически и сообща - оказалась куда сложнее.

"Нет легких ответов, - сказал Авишай. - Но мы должны быть достаточно смелыми, чтобы задавать вопросы. Даже те, что причиняют боль".