Участие США в войне между Ираном и Израилем завершилось так же внезапно, как и началось. Дональд Трамп уже объявил о перемирии, однако непонятно, чего на самом деле добились США своими ударами по заводу по обогащению урана в Фордо. Кроме того, перемирие уже находится под угрозой срыва. О промежуточных итогах этой войны "Медуза" поговорила с исследователем Ирана из России. Для безопасности мы не раскрываем его имя.

- Первый и самый важный вопрос: так война в итоге кончилась или нет?

- Можно карандашом написать, что кончилась, а после, если она не начнется снова в течение месяца, написать уже ручкой. Пока что ощущение, что ситуация слишком непредсказуемая, и все может вмиг измениться.

При этом сейчас Иран снова совершил удар, если верить сообщению ЦАХАЛ. Сам Иран, конечно, все отрицает. Вообще, это исключительный случай, чтобы именно Иран проявлял прямую агрессию, да еще и после объявления перемирия. Такого никогда не было. Хотя, возможно, так получилось, потому что какой-то руководитель низшего или среднего звена отдал приказ вопреки воле руководства.

- Как бы вы по итогу сказали: Соединенные Штаты вступали в войну с Ираном или все-таки нет?

- Технически, строго с точки зрения международного права, это была однозначно атака на территорию чужого суверенного государства, с которым страна не находится в войне. При этом [вице-президент США Джей Ди] Вэнс говорит, что США воюют не с Ираном, а с иранской ядерной программой. А Трамп же пишет, что неплохо было бы и сменить режим в Иране. Так что это серая зона: именно юридически - это война, безусловно, была, но по факту - бог знает что.

- Что вы думаете о решении Трампа нанести удары по Ирану? Какая была ваша реакция?

- Шок. С Ираном у США куча проблем, но всегда был способ договориться. Конечно, Исламская Республика считает США своим врагом с точки зрения идеологии, но у Ирана и США, например, есть совместный суд - Трибунал по рассмотрению претензий Ирана и США: там три иранских судьи, три американских и три судьи нейтральной стороны, они решают дела физических лиц и государств.

То есть здесь закон как-то соблюдается. Есть способы договариваться, не говоря уже про ООН и ее Совет Безопасности. Теоретически всегда есть возможность обратиться в Международный суд ООН, если вам что-то совсем не нравится, - и Иран неоднократно это делал.

- США заявляют, что иранская ядерная программа уничтожена, но в то же время Иран говорит, что эвакуировал ядерные объекты еще до атаки. Как вы бы оценили ущерб от американского удара?

- Администрация Трампа и он сам производят спорные утверждения в плане доказательности. Были сообщения об ударах США, но никаких видеозаписей, никаких сообщений от сейсмографов, никаких подземных взрывов не было. А высокообогащенный уран из Фордо вывезли заранее. Поэтому про реальный результат удара США по объектам Фордо мы ничего не знаем.

Возможно, это просто символически администрация Трампа хотела продемонстрировать, что ядерная программа Ирана уничтожена, а значит, Израилю пора прекратить атаковать Иран. Или же под этим предлогом США могут выйти из конфликта и оставить Израиль один на один с Ираном.

- Удар Ирана по американской авиабазе выглядел довольно бессмысленным и беспомощным. Зачем он вообще был нужен?

- Это не первый раз, когда Иран бомбит пустыню. Он это делает, просто чтобы продемонстрировать, что может отреагировать, но не хочет эскалации конфликта.

Кроме того, иранский парламент выступал с предложением закрыть Ормузский пролив - это тоже теоретический вариант ответа, до которого не дошло. Вопрос в том, дойдет ли когда-нибудь, потому что Иран очень сильно зависит от экспорта нефти в Китай и в Индию. В этом смысле закрытие Ормузского пролива выглядит как своеобразное самоубийство. Хотя его могут заблокировать на короткое время, чтобы повторить кризис 73-го года.

- Давайте подведем итоги. Что эта война и вмешательство США изменили для Ирана и Израиля?

- Главный итог такой, что теперь у Ирана появился стимул разрабатывать и делать полноценное ядерное оружие. Если раньше зачастую это была скорее пропаганда, стимул для переговоров и сделок по снятию санкций, то сейчас об этом речи быть не может. Конечно, ядерная программа Ирана откатилась, но проблема в том, что знания-то никуда не деваются. Как и технологии. Ирану не нужна война, но ему нужно ядерное оружие.

В меджлисе уже обсуждают выход страны из ДНЯО. Это значит, что Иран продолжит разрабатывать ядерное оружие, но уже не под надзором МАГАТЭ, то есть совершенно без внешнего контроля. Но с другой стороны, нужно понимать, что иранский режим достаточно рациональный на самом деле и, когда надо, он договаривается.

Кроме того, Иран показал, что его военное руководство можно убить, но со страной при этом все равно ничего не случится - режим не падет. Он скорее, наоборот, укрепится.

Если говорить про Израиль, то его руководство объявило, что они своих целей добились. Но по факту заявленные цели - это уничтожение иранской ядерной программы и смена режима. Ни того ни другого нет. При этом имидж Израиля в мире сильно ухудшился.

- А какие могут быть последствия для Ирана? Может ли действительно пасть режим?

- Режим сейчас может упасть только в одном случае - если начнется наземная операция США, а этого, судя по всему, не будет.

Чтобы понять руководство Ирана, нужно помнить, что большая его часть воевала в ирано-иракской войне: либо непосредственно, либо на уровне командования. И та война - одна из основ легитимности Исламской Республики. А тут это вроде как повторение той же ирано-иракской войны, но с другим противником. Конечно, другое оружие, другие масштабы, но память о ней однозначно возрождается. И как ни странно, любое обострение приведет к еще большему сплочению режима и ослаблению реформаторов и либерального крыла в Иране.

Конечно, можно убить часть военного руководства, но режим от этого никуда не денется. Можно теоретически даже убить [верховного лидера Ирана Али] Хаменеи, но Совет экспертов изберет нового правителя. Со всеми оговорками можно привести в пример теракты на иранское руководство в 1981 году. Тогда убили президента, премьера и еще шесть человек. А через несколько месяцев убили 74 функционера Партии исламской республики, включая Главу судебной власти. И это ничего не изменило, хотя режим был молодой, революция только закончилась.

До атаки Израиля была примерно такая ситуация: 70% иранцев против режима, а 30% до сих пор получают от него большие выгоды, разные социальные блага. Они либо нейтрально, либо хорошо относятся. Но израильская атака изменила ситуацию настолько, что даже иранские эмигранты, которые не поддерживают режим, выступают против Израиля. Не все, конечно, но многие.

- Как оцениваете: ситуация сейчас ближе к возврату к переговорам по ядерной сделке или дальше, чем до удара США?

- Я не исключаю ядерную сделку, но она стала гораздо менее вероятной. В первую очередь не из-за США, а из-за того, что Израиль сорвал последние переговоры своей атакой.

В то же время я очень сомневаюсь, что Иран будет общаться с этой администрацией США. С другой администрацией - демократической или других республиканцев - еще есть потенциал, но с Трампом, думаю, диалог закрыт.

- Какие могут быть последствия у этой краткосрочной войны для региона и всего мира?

- Эта война - продолжение глобального тренда на то, что верховенство права теряет все больше и больше смысла. Теперь еще острее встал вопрос от авторитарных режимов: почему Израилю можно проводить агрессивную войну во имя самообороны, а нам нельзя? Такие режимы могут сказать, что их сосед разрабатывает ядерное оружие, поэтому - ради собственной безопасности - они нападают на него.

Другое последствие - скорее всего, теперь появится еще одна страна с ядерным оружием. То, что было пропагандой, стало реальностью. Исламский режим заявлял, что Израиль ненавидит иранцев, действует против Ирана, и сейчас не только иранский режим, но и сами иранцы это ощутили на своей шкуре. Даже иранские реформаторы уже не будут настроены на диалог.