Не будет преувеличением сказать, что на протяжении последних трех лет к положению в Египте, крупнейшем государстве Арабского Востока с населением в 85 млн человек, приковано внимание всего мира. Ситуация там остается сложной, крайне подвижной, трудно предсказуемой, и разброс мнений по поводу будущего этой страны огромен. Однако абсолютное большинство экспертов согласны в том, что дальнейший путь развития региона будет во многом определяться тем, как будут разворачиваться события в Египте – географически и исторически центральной стране Ближнего Востока, занимающей ключевое положение во всем исламском мире и на Африканском континенте. Пульс политической жизни Каира отражает общее состояние арабского мира. Не будет преувеличением сказать, что сейчас в Египте делается история.

Триумф и падение

Волнения в Египте, начавшиеся «Днем гнева» 25 января 2011 года, нареченные самими египтянами «народной революцией», привели вскоре, 12 февраля, к отставке правившего 30 лет президента Хосни Мубарака. Этот день стал для египтян не просто новой датой политического календаря, это – новый отсчет времени в их истории, ибо то был не бессмысленный бунт, а созревшее осознанное выступление всех слоев населения, требующих свержения полицейского диктаторского режима, который привел народ на грань нищеты и унижения.

К январю 2012 года в результате шестинедельных трех фаз парламентских выборов в Национальное собрание (всего 498 членов) 73% мест получили два исламских объединения: движение «Братья-мусульмане» – 235 мандатов (42%) и партия «Ан-Нур» – 121 (24,3%).

30 июня 2012 года принес присягу в качестве президента 60-летний Мухаммед Мурси, по профессии инженер, один из руководителей движения «Братья-мусульмане», избранный в июне 2011-го председателем Партии свободы и справедливости – его политического крыла.

Неожиданный, как считают, приход исламской партии к управлению страной вызвал даже в самом Египте недоумение и растерянность. Некоторые стали обвинять «Братьев» в том, что они воспользовались общей неразберихой, присвоили себе плоды народных выступлений. Другие утверждают, что режим Мубарака настолько подавлял демократическую жизнь и парализовал все политические партии, что, когда его верхушка была сметена, не оказалось достаточно организованной силы, кроме «Братьев», чтобы заполнить образовавшийся вакуум власти, и они это оперативно сделали.

Мухаммед Мурси продержался на этом посту ровно год. Армия Египта вмешалась в политику. Военные дали президенту 48 часов для добровольного ухода и 3 июля 2013 года по приказу министра обороны Абделя Фаттаха ас-Сиси объявили о его отстранении, мотивируя это требованием масс, в частности созданным в мае движением «Тамарруд» («Восстание»), утверждавшим, что к июню 2013 года было собрано почти 30 млн подписей с требованием отставки президента, которого обвиняют в развале экономики и в дестабилизации страны. Одновременно были арестованы 15 его ближайших сподвижников, позже – сотни активистов «Братьев». Так оказалась перевернутой еще одна страница истории современного Египта. 23 сентября каирский Верховный суд запретил деятельность ассоциации «Братья-мусульмане» с конфискацией их собственности и вкладов.

За время нахождения у власти исламисты не только разочаровали, но и серьезно насторожили многие слои египетского общества. Стоявшие перед новым руководством задачи были огромны и сложны, и они оказались не по плечу «Братьям». Правительство Мурси не проявило себя готовым и способным к управлению, не смогло добиться стабилизации, не смогло остановить развал экономики, разрушаемой политическими потрясениями, и это не могло не вызвать широкого недовольства. За год нахождения у руля правительство Мурси сделало много серьезных стратегических и тактических ошибок, и он это признал, однако это признание уже не имело значения. «Он не сделал ничего хорошего», – подвел итог пребывания лидера исламской партии один из египетских журналистов. – «Братья» не смогли даже распространить собственный успешный опыт социальной работы в массах».

Весьма симптоматичен тот факт, что, хотя исламисты сумели обеспечить себе контроль за новым парламентом, на президентских выборах весной 2012 года Мурси одержал победу с небольшим перевесом голосов, прежде всего в силу того, что египтяне никак не могли принять другого кандидата – генерала ВВС Ахмеда Шафика, представителя старой гвардии режима Мубарака.

Мурси обещал стать представителем всех египтян. Однако, заняв пост президента, он не выполнил это обещание. Он не смог подняться над борьбой между сторонниками исламского и светского пути развития, остался проводником претворения на практике концепций его партии, что было воспринято как вектор на исламизацию страны и получило в народе хлесткое название «ихванизация» (от «Ихван» – «Братья»). «Братья» постоянно нарушали свои обязательства, и это подтачивало доверие к ним.

Поначалу администрация Мурси блокировалась с Высшим советом вооруженных сил, для того чтобы провести конституционные поправки в марте 2011 года. Однако затем власти пошли на принятие президентского декрета, который ставил Мурси и принимаемые им указы над законом, над Конституцией, над юрисдикцией. Новая власть попыталась подчинить себе судебную систему, уволив около 3 тыс. старых судей и посадив на их места примерно столько же новых. Исламисты торопились протолкнуть как можно больше своих последователей и в другие государственные структуры.

Назначив «своего» нового генерального прокурора, который действовал в рамках его интересов, президент Мурси сумел восстановить против себя политические организации Египта.

В ноябре 2012 года Мурси утвердил закон, освобождающий его указы от юридического контроля, назначил в 13 провинций губернаторов из числа членов исламских партий, причем в Луксор – представителя группы «Джамаа исламия», той самой, которая в 1997 году организовала нападение на иностранных туристов.

Затем на референдум был вынесен спорный проект Конституции, поспешно составленный исламистами не на базе консенсуса, а на основе своих позиций, что обеспечивало им свободу действий и независимость от гражданского общества.

Столкнувшись с едкой критикой местных журналистов, известных своим острым языком, власти начали нападать на средства массовой информации, создав себе нового противника. Это оттолкнуло от Мурси многих, даже его сторонников, в средних и высших слоях общества.

Полученное исламскими партиями большинство голосов на парламентских выборах стало результатом их длительной и эффективной социальной работы среди населения, но скорее оказалось иллюзией массовой поддержки их глобальных проектов, ибо очень многие египтяне живут в крайней нужде и больше обеспокоены тем, как прокормить семью, нежели перспективами создания «великого исламского халифата». Энтузиазм в отношении исламистов стал таять в течение первого года пребывания «Братьев-мусульман» у власти, ибо президент Мурси не сумел выполнить ни одно из своих предвыборных обещаний. Причем любая новая мера властей становилась предметом острейшей борьбы между разного рода организациями и центрами силы. Так, вопрос о выпуске исламских чеков стал предметом серьезных разногласий между исламскими организациями и Министерством финансов.

Управлять или править?

Эксперимент правления исламистов в Египте потерпел неудачу и в значительной степени потому, что повсюду он наталкивался на глухое жесткое сопротивление тех, кто продолжал, по сути, править в стране. В египетской политике традиционно определяющую роль играет государственная бюрократия – централизованный аппарат, который насчитывает порядка 8 млн человек. С уходом Мубарака эта система – институты власти, руководимые армией и чиновниками, имеющими опыт, средства и рычаги управления экономикой и всеми ветвями власти на местах, – не распалась, но сохранилась, зацепившись глубокими корнями во всех структурах и в общественном сознании. Египтяне называют это «глубоким государством»: в нем представлены армия, служба безопасности, полиция, судейский корпус, а также основные структуры бизнеса, образования, СМИ и т.п. По существу, это своеобразная сила, которая во многом функционирует для обеспечения своих собственных интересов.

«Братья» не сумели ни договориться, ни покорить государственный аппарат. Некоторые его части – судебный корпус, дипломатическая служба, государственные СМИ и подразделения разведки – оказали жесткое сопротивление исламистскому влиянию. Подобным же образом повела себя армия, у которой росла встревоженность из-за того, что «Братья» намереваются не управлять, а править. Стало очевидно, что «Братья-мусульмане» стремятся прежде всего закрепить свою монополию на власть любыми средствами, и это вызвало волну разочарования и негодования. Результатом стало открытое противостояние весной 2013 года, причем тогда Мурси уходил от того, чтобы договориться с гражданским обществом, отвергал любые призывы к проведению референдума или ранних президентских выборов и даже пытался запугать собеседников, апеллируя к исламистской терминологии, жесткой риторике.

Исламские партии, самой большой и организованной из которых являются «Братья-мусульмане», безусловно, пользуются влиянием и популярностью в Египте. Египтяне традиционно религиозны и богобоязненны. Вместе с тем, хотя 90% населения – мусульмане, лишь меньшинство принимают постулат современных исламистов о том, что вера должна быть основным компонентом их идентичности и что ислам представляет собой предписание для всех аспектов жизни, включая политику.

Практически все составляющие спектра многослойного египетского общества, то, что стали называть «гражданский Египет»: исламские и неисламские партии, правые и левые течения, различные ассоциации, религиозные меньшинства, – придерживаются прежде всего националистических, а не чисто религиозных убеждений, не принимают и даже отвергают претензии исламистов на духовное лидерство и моральное превосходство, тем более что лидеры «Братьев-мусульман» отошли от позиций умеренных сил даже в своей собственной партии.

Руководство «Братьев-мусульман» недооценило способность гражданского общества (а ведь именно его представители и возглавляли революцию в Египте 25 января 2011 года) формировать общественное мнение, недооценили желание армии действовать. Исламисты вызвали усиление националистических чувств и фактически сами способствовали альянсу между государством и гражданским обществом Египта, что в итоге вылилось в беспрецедентные по массовости манифестации.

В течение первых месяцев 2013 года светские политические партии и судейский корпус вели кампанию по сплочению масс против «Братьев-мусульман». Это привело к массовым выступлениям 30 июня 2013 года. Падение «Братьев» стало неминуемым. И тогда 3 июля армия выступила, отстранив «Братьев-мусульман» от власти.

Как и можно было предположить, имеющие 80-летний опыт борьбы в сложных условиях «Братья-мусульмане» не смирились с таким вердиктом и выступили с протестом, который продолжается и поныне. Страна буквально располосована враждующими силами, раскол проходит по всем слоям египетского общества.

Новый этап перемен

В целом в политической элите, в том числе в среде образованной молодежи, все больше распространяется убежденность в том, что стране, переживающей сложнейший период своей истории, нужен новый Гамаль Абдель Насер, то есть лидер решительный, твердый, с чувством ответственности за судьбу народа и готовый принимать смелые решения, реально отстаивать независимость государства.

А тем временем «Братья-мусульмане» и их союзники, несмотря на арест всего их официального руководства, упорно продолжают свои выступления, требуя возвращения Мурси. И это свидетельствует о том, что «Братья» сохраняют влияние среди немалой части населения; по некоторым оценкам, их поддерживают около 20% египтян.

Армия и силы безопасности при разгоне демонстраций в поддержку Мурси применяли силу. Такое открытое насилие против гражданского населения – беспрецедентный факт в современной истории Египта. Погибли сотни людей, тысячи получили ранения. В целом египтяне были шокированы масштабом репрессий и преследований исламистов, хотя многие считают, что в определенной степени эти акции были спровоцированы самими «Братьями-мусульманами».

При этом нередко звучат нотки скептицизма относительно того, сумеет ли новая власть и контролируемые ею государственные институты вывести страну из нынешнего кризиса.

Чтобы поддержать дисциплину и моральный дух солдат и полиции, военное руководство, учитывая высокую набожность населения, обратилось к религии. Популярный среди молодежи проповедник Амр Халед в мечетях во время молитв говорит, что солдаты вооруженных сил Египта выполняют свои задачи ради всемогущего Бога. Он призывает военных и полицейских не обескураживать себя вопросом о вере: «Когда вы стали носить форму и военные ботинки, когда вы стоите в строю с другими, вы не делаете что-то для командира, вы делаете это для Аллаха». Департамент моральной ориентации вооруженных сил распространяет видеообращение бывшего муфтия республики Али Гомаа, который уверяет, что «Пророк разрешает нам бороться с теми, кто пытается разъединить нас». Известный в Египте исламский деятель Салем Абдель Галиль (при Мурси он возглавлял Управление мечетей) разъясняет братьям по вере, что противники армии – это агрессоры, восставшие против Аллаха. «Они не являются добрыми египтянами. Если они будут продолжать свои действия, значит, они выступают против религии, разума и логики. Поэтому долг военных применять оружие против них, когда это необходимо». А в официальной прессе читателям напоминают, что президент Насер боролся с «Братьями-мусульманами» и что в то время даже распространялись памфлеты под заголовком «Братья дьявола».

По существу, Египет переживает новый этап революционных изменений. Общество расколото, и этот разлом преодолевается весьма медленно и сложно.

«Братья-мусульмане» продолжают строить планы на будущее, полагая, что они смогут вновь вернуться к власти, сбросить нынешнее правительство, используя массовые демонстрации, путем организации террористических нападений на военных и полицию, создания нестабильности на улицах и в экономике. Но поступает все больше сигналов о брожении внутри исламского фланга. Несколько исламистских фракций выступили на стороне государства против «Братьев». Некоторые эксперты не исключают, что и сама организация может расколоться, причем отдельные группы пойдут на сотрудничество с новой властью.

Ныне светские силы блокируются с армией против «Братьев», и, как представляется, этот альянс будет сохраняться. Протестный потенциал «Братьев-мусульман» начинает иссякать, им все меньше удается мобилизовать своих сторонников для выступлений – народ попросту устал, изнемог. Даже во время суда над Мурси демонстрации были столь немногочисленны, что никаких серьезных действий полиции не потребовалось. Кроме того, по телевидению показали использование некоторыми членами «Братьев-мусульман» оружия, и это было крайне негативно воспринято населением.

Какое бы правительство сейчас ни стояло у руля в стране, у него проблема номер один – накормить население и дать ему работу, особенно молодежи. Между тем состояние экономики близко к катастрофическому. Рост египетской экономики (по оценке сайта «Аль Монитор» от 12 ноября) сократился до 1,5% в год (в 2008 году было 7%, в последний год президентства Мубарака – более 5%). Резко упали поступления от туризма, который давал 10% ВВП. В августе, по оценке правительственных источников, количество гостей из Европы уменьшилось на 95%. Значительно сократились иностранные инвестиции. Быстро истощаются валютные резервы. В то же время цифры по безработице, нищете, инфляции угрожающе ползут вверх. Доклад Всемирного экономического форума о глобальной конкурентоспособности рисует весьма непривлекательную картину египетской экономики.

Хотя страны Персидского залива обещали предоставить 12 млрд долл. помощи, а египетские министры постоянно говорят о новом «плане Маршалла» для Египта, даже в этом случае сколько-нибудь значительного прогресса нельзя будет достичь, если не принять радикальные меры. А это прежде всего сокращение субсидий, которые, по официальным подсчетам, составляют более четверти бюджета. Выплаты по долгам для обеспечения этих субсидий приближаются к половине бюджета государства.

И все же основополагающим является осознание всеми политическими силами, в том числе всеми исламскими партиями, и прежде всего «Братьями-мусульманами», необходимости стабилизации, создание условий для нормального функционирования государственных структур и восстановления экономики. Это можно осуществить только на путях демократического диалога, в котором должны участвовать все политические силы, достижения взаимоприемлемого баланса для последующей разработки конкретной программы выхода из ступора и переориентации на модернизацию и поступательное развитие.

Надежды на скорое возрождение Египта, безусловно, есть, потому что египтяне – «дети великого Нила», они работяги, по натуре генетически неагрессивны, с неистощимым чувством юмора и любят поговорить о политике. Со времен фараонов они уважают закон и его соблюдение. С арабской весной произошло пробуждение их внутренних сил и, самое главное – дремлющего сознания.

В стране активизируется образованная молодежь, которая и была инициатором январской революции. Все это дает надежду на то, что постепенно раскол в стране удастся преодолеть и Египет через демократические выборы, через диалог сумеет встать на путь быстрого решения существующих проблем.