За последние годы Китай утроил количество ядерных боеголовок, то есть наращивает их в ускоренном темпе, а Россия продемонстрировала эффективность ядерной угрозы как инструмента в международных и конвенциональных военных конфликтах. На этом фоне Вашингтон больше не может полагаться на прежнюю архитектуру своих ядерных сил, ориентированных на сдерживание лишь одного противника.

Имея собственную ядерную триаду и совершенствуя средства поражения территории США, Китай создает угрозу, которая будет сдерживать Вашингтон в защите своих союзников в Тихоокеанском регионе, подобно тому как Путин сдерживает Запад в помощи Украине. При этом региональный ядерный потенциал США как в Европе, так и в Тихом океане является крайне ограниченным.

Более того, в течение нескольких десятилетий снижения ядерной угрозы Вашингтон не уделял достаточного внимания модернизации своих ядерных сил. В результате, считают эксперты, сегодня перед ним стоит тройственная задача: модернизация стратегических сил и средств доставки, их диверсификация для сдерживания не одного, а трех потенциальных противников - России, КНР и КНДР, - а также наращивание региональных ядерных сил сразу в двух регионах.

Двойной вызов

Более трех десятилетий по окончании холодной войны мир не сталкивался с серьезными ядерными угрозами. Ситуация стала меняться в начале 2020-х и кардинально изменилась после полномасштабного вторжения России в Украину.

Уже в первые дни войны российские власти дали понять, что ядерное оружие присутствует за кадром конфликта. Несколько раз прибегая к почти прямым угрозам, Кремль продемонстрировал, что рассматривает его не только как средство сдерживания, но и вполне инструментально - как рычаг давления на международной арене и в ходе конвенционального военного конфликта. Вторым важным изменением начала 2020-х стало ускоренное наращивание ядерного потенциала Китая.

На этом фоне США больше не могут довольствоваться прежней архитектурой своих ядерных сил, ориентированных на сдерживание лишь одного противника, пишут в Foreign Affairs бывшие глава американской Комиссии по стратегической политике Мадлен Кридон и член этой комиссии Франклин Миллер, занимавший в течение тридцати лет различные должности в Пентагоне и аппарате Совета национальной безопасности США. Ядерное преимущество США устаревает на глазах, и у Вашингтона уже нет времени на адаптацию к новой ситуации в том темпе, как это планировалось ранее, полагают авторы статьи.

Подписывайтесь на наш телеграм-канал

Так, Москва уже усовершенствовала свою стратегическую триаду - наземные межконтинентальные ракеты, стратегические подводные лодки и их ракетное оснащение, а также бомбардировщики и крылатые ракеты воздушного базирования. Эта модернизация нарушает существующий стратегический баланс, считают Кридон и Миллер. Например, "Сармат", массивная российская ракета, разработанная для замены тяжелой межконтинентальной баллистической ракеты РС-36 (SS-18), может нести большое количество ядерных боеголовок, предназначенных для атаки на американские межконтинентальные ракетные комплексы. Тревогу также вызывает ядерная торпеда "Посейдон", предназначенная для нанесения неприемлемого ущерба прибрежным территориям.

Не меньшим вызовом в настоящий момент выглядит модернизация ядерных сил Китая. Пекин уже создал эффективную стратегическую триаду, похожую на триады США и России, хоть и меньшего размаха, а также расширяет и диверсифицирует свои региональные ядерные силы. При этом наращивание ядерной мощи идет опережающими прогнозы темпами. В этом году общее число боеголовок в арсенале КНР превысило 600 единиц, говорится в недавнем отчете Пентагона. В 2020 году их запас составлял около 200 единиц, и ожидалось, что к 2030 году этот показатель увеличится вдвое. В итоге он вырос в три раза всего за четыре года. Таким темпом Китай уже к началу 2030-х годов превратится в третью крупную ядерную державу с числом ядерных боеголовок до 1000 единиц, а к середине следующего десятилетия его арсенал составит как минимум 1500 единиц (США сегодня обладает 3700 ядерными боеголовками).

При этом прогнозировать темпы наращивания мощи КНР непросто. Как и Россия, Китай скрывает реальный объем военных расходов. По оценкам Пентагона, они как минимум на 40% больше, чем заявлено в официальном оборонном бюджете. В 2024 году реальные траты Пекина на оборону могли составить $330-450 млрд. Военные расходы России в 2025 году официально планируются на уровне около $135 млрд (и это тоже заниженная сумма), а в США составляют $895 млрд. Однако, как мы уже писали, сравнение военных бюджетов в номинальных долларах искажает картину: многие издержки (например, на труд) в разных странах несопоставимы. Если же оценивать их по паритету покупательной способности, может оказаться, что военные расходы Китая вполне сравнимы с американскими (МВФ оценивает китайский ВВП в 2024 году в 18,2 трлн в номинальных долларах и в 37 трлн по паритету покупательной способности, российский, соответственно, - в 2,2 и 6,9 трлн).

Пойдет ли Китай по стопам России?

Цели наращивания ядерного потенциала Китая не сформулированы открыто, отмечает в Guardian Джессика Мэтьюз, возглавлявшая в 1977-1979 годах Отдел глобальных проблем Совета национальной безопасности США. Пекин никогда не участвовал в переговорах по контролю над вооружениями, поэтому о его реальной ядерной стратегии мало что известно. Возможно, увеличение его ядерного потенциала является частью подготовки к войне за Тайвань и будущему доминированию в Индо-Тихоокеанском регионе или частью глобальной стратегии ограничения американской гегемонии. А скорее всего - комбинацией этих целей.

Пекин стремится преодолеть свою континентальную изоляцию, пишут авторы еще одной статьи в Foreign Affairs, эксперты Американского института предпринимательства (AEI) Кайл Балзер и Дэн Блюменталь. Подобно наполеоновской Франции в XIX веке и Германии, Японии и Советскому Союзу в XX, Пекин считает себя окруженным враждебными государствами, которые сдерживают его и в свою очередь пользуются поддержкой глобальной военно-морской державы - США. Китай проводит активную политику противостояния американской системе альянсов в Тихом океане, решая задачу их ослабления и развала, и его разросшийся ядерный арсенал дает дополнительные рычаги для достижения этой цели.

В количественном выражении ядерный арсенал КНР будет уступать американскому, но в региональной проекции он получит ряд преимуществ, отмечают авторы статьи. У КНР уже больше наземных межконтинентальных ракетных установок и ракет средней дальности. При этом способность Китая наносить удары по континентальной части Соединенных Штатов продолжает расти, и само по себе это свяжет Вашингтону руки.

Китайские военные теоретики регулярно называют модернизированное ядерное оружие страны "козырной картой", которая делает невозможным внешнее вмешательство в региональные дела. Они, отмечают Балзер и Блюменталь, пришли к выводу, что ядерный шантаж Путина в ходе войны против Украины оказался вполне эффективным - предотвратил более открытое и глубокое участие НАТО в конфликте. Учебные пособия для подразделения китайской армии, осуществляющего контроль за наземными ракетами, содержат пункт о том, что простое приведение ядерного оружия в состояние готовности "станет шоком для психики противника" и отразится на его действиях. Чтобы еще больше повысить градус психологического давления, Пекин в итоге может отказаться от декларирования политики неприменения ядерного оружия первым, предполагают Балзер и Блюменталь.

Все это очень похоже на тактику России, по ходу российско-украинской войны превращающей ядерное оружие из средства сдерживания в средство устрашения. Путин заявил о приведении сил ядерного сдерживания в состояние повышенной готовности в самом начале конфликта, а близкие к Кремлю международники-"ястребы" готовят почву для возможного радикального пересмотра ядерной доктрины своими рассуждениями о благотворности превентивного ядерного удара. Наконец, сам Путин публично предполагает, что в случае ограниченного ядерного конфликта между Россией и европейскими странами Вашингтон может не захотеть превращать его в глобальный, так как такой конфликт поставит США под удар российских стратегических ядерных сил.

Эти сходства указывают на то, что, возможно, мы имеем дело с единой или скоординированной стратегией актуализации ядерных угроз со стороны России и Китая.

Паллиативное обновление

Чтобы подготовиться к возможности скоординированной или оппортунистической агрессии как со стороны России, так и со стороны Китая, Джо Байден в июне изменил ядерную доктрину страны, отразив в ней необходимость увеличения и диверсификации ядерного арсенала, а также одновременного сдерживания ее основных конкурентов - России, КНР, КНДР, - и запустил разработку новых средств доставки ядерного оружия и боеголовок. При этом США не нужно увеличивать свой ядерный арсенал, чтобы соответствовать объединенному арсеналу России и Китая, считают Кридон и Миллер. Необходимо лишь продолжить его модернизацию.

Первая ядерная триада (ракеты, запускаемые с земли-воздуха-воды) была разработана при администрации Джона Кеннеди; спустя два десятилетия, в президентство Рональда Рейгана, она подверглась модернизации. Тогда межконтинентальные баллистические ракеты Minuteman были снабжены новыми двигателями и системами наведения, был спроектирован новый класс стратегических подводных лодок, а стареющие бомбардировщики были оснащены крылатыми ракетами большой дальности. К началу XXI века эта ядерная триада безнадежно устарела, однако до последнего времени США не видели смысла в ее обновлении ввиду снижения уровня ядерной угрозы.

В 2010 году администрация Барака Обамы инициировала программу по замене всех трех звеньев триады, однако полностью реализовать ее пока не удалось, а срок эксплуатации большинства стратегических ядерных вооружений США на данный момент превышает их нормативный срок службы. Например, срок службы развернутых в середине 1970-х годов и модернизированных в 1990-е ракет Minuteman нельзя продлевать дольше середины 2030-х. Стратегические атомные подводные лодки класса Ohio были спроектированы для эксплуатации на срок около 30 лет, но сегодня его превысили уже 11 из 14 лодок американского арсенала. Крылатая ракета воздушного базирования AGM-86 ALCM, развернутая в 1980 году, имела проектный срок службы десять лет, но продолжает использоваться. При этом новые разработки внедряются медленно. Например, межконтинентальная баллистическая ракета Sentinel, которая должна заменить LGM-30G Minuteman III, требует гораздо больше вложений, чем предполагалось ранее, а выпуск первой ракетной подводной лодки класса Columbia, предназначенной для замены лодок класса Ohio, может быть отложен на один-два года из-за неспособности оборонной промышленности США произвести ее ключевые компоненты.

Еще одним слабым звеном нынешней ядерной архитектуры США являются региональные силы сдерживания. Более 90% систем ядерного оружия, развернутых США во время холодной войны за пределами страны, были ликвидированы в результате серии двусторонних соглашений с Советским Союзом и Россией в 1991-1992 годах. Однако затем Москва отказалась от своих обязательств и восстановила наземные, морские и воздушные ядерные силы малой и средней дальности. У США развернуто некоторое количество тактического ядерного оружия в Европе. Точные данные засекречены, однако, по существующим оценкам, тактическое ядерное оружие США под охраной американских ВВС расположено в пяти странах НАТО в Европе; этот арсенал - около 100 боеголовок.

В 2013 году Вашингтон снял с вооружения единственную развернутую в Тихоокеанском регионе систему ядерного оружия (крылатую ракету, запускаемую с подводных лодок), и в случае кризиса у США не будет регионального ядерного потенциала, чтобы обеспечить гарантии безопасности своим союзникам. Конгресс поручил администрации Байдена построить и развернуть крылатую ракету морского базирования с ядерным вооружением (SLCM-N) для обеспечения сдерживания в Тихом океане, однако это повлияет на существующий баланс только в среднесрочной перспективе.

В целом США должны перейти от продления срока службы существующих боеголовок к производству новых, и на этом фоне производственный комплекс должен заново научиться производить ключевые компоненты и материалы или найти им замену и адаптироваться к современным технологиям производства, отмечают Кридон и Миллер. Однако пока эти мощности не развернуты, Вашингтону придется поддерживать работоспособность старых систем и решать несколько задач одновременно. При этом новая ядерная программа США, недавно сформулированная администрацией Байдена, остается актуальной, и администрации Дональда Трампа, считают Кридон и Миллер, нет необходимости проводить ее ревизию, которая потребует масштабного межведомственного анализа. Впрочем, начиная с 1952 года каждая администрация США пересматривает политику своих предшественников в области обороны, в том числе и ядерной, признают они. Поэтому их совет, вероятно, не будет услышан.

Так или иначе в ближайшем будущем баланс ядерных сил в мире будет серьезно меняться, и эта перспектива потребует еще одного стратегического ответа со стороны США и Запада в целом.