Так считает Исраэль Хасон, бывший заместитель главы ШАБАКа и депутат Кнессета трех созывов, рассчитывающий увидеть спустя два месяца боев несколько иной результат.

На следующий день после резни в праздник Симхат-Тора Исраэль Хасон через все телевизионные и радиостудии обратился с бескомпромиссным посланием к Яхье Синуару: "Если на всех предыдущих переговорах вы решали, что вас устраивает, и сколько это будет стоить, то на этот раз все меняется. Отныне вы будете ежечасно сообщать жителям Газы, проживающим на пятом этаже и выше, что заложники по-прежнему удерживаются, поэтому еще десять зданий разрушены. А я готов встретиться с вами через 24 часа".

Подписывайтесь на телеграм-канал zahav.ru - события в Израиле и мире

С тех пор прошло более двух месяцев, но мы в результате тяжелых боев так пока и не овладели всей Газой. А Синуар пребывает в полном здравии и, по всему видно, не намерен поднять белый флаг.

- Я говорил, что именно это рекомендовал бы сделать израильскому правительству, а не то, что оно сделало на самом деле, - с грустью отмечает 68-летний политик и разведчик. - Я говорил, что мы должны извлечь урок из предыдущих сделок по обмену похищенных на палестинских заключенных и помнить, что, по мнению ХАМАСа, время пребывания в плену бесценно. Они захватили в плен Гилада Шалита, что называется, положили его на полку и заявили, что поговорят с нами об этом, когда сочтут уместным. Они ничего не заплатили за те пять лет, которые наш солдат пробыл в заложниках. Заплатили мы, причем очень высокую цену, освободив из тюрем 1027 террористов, из которых около 400 отбывали пожизненные сроки за самые страшные теракты в истории страны. Поэтому на этот раз я потребовал поступить по-другому. Я сказал, что на месте премьер-министра прямо сейчас проинформировал бы жителей Газы о необходимости эвакуации, потому что с первого дня войны каждый час удержания заложников будут разрушаться по десять домов.

- За первый месяц войны Израиль разрушил немало высотных зданий, но ни один похищенный не вернулся.

- Потому что мы объявили сразу о двух параллельных целях - победить ХАМАС и вернуть похищенных. Чтобы победить ХАМАС, Израиль провел массированные бомбардировки и сокрушил линии обороны террористической организации, но это не включало возвращение похищенных. Мы не заявили, что их возвращение напрямую связано с нашими военными действиями, что снесем всю недвижимость по всему сектору, включая дома и виллы в Рафиахе и многоэтажки в Хан-Юнисе. Чтобы все жители Газы знали, что за каждую минуту пребывания в секторе пленников они будут платить высокую цену.

- А что бы вы сказали сегодня?

- Я бы сказал, что условия переговоров ныне устанавливаем мы, и в настоящий момент они меняются. Либо все, либо никто. И "никто" означает, что вы превратитесь в ничто. Мне совершенно ясно, что Государство Израиль, борющееся за свое существование, не может позволить себе остановить войну.

- То есть следует продолжать уничтожение ХАМАСа любой ценой?

- Да. Чтобы вернуть эвакуированных жителей приграничной с Газой полосы в их дома и обеспечить им абсолютную безопасность.

- А как быть с похищенными?

- Армия и ШАБАК будут знать, как их спасти. Когда ХАМАС ввел в игру катарцев, и мы с этим согласились, это означало, что Катар начал восстанавливать террористическую организацию. А когда ХАМАС понял, что одного Катара может не хватить, он передал нам две больше группы пленников с помощью Египта. Это был пробный мяч, призванный расширить международную коалицию, которая оказывает сейчас на нас давление и пытается втянуть в переговоры, которые обойдутся нам очень и очень дорого.

- Но второй вариант также сопряжен с огромным риском для ста с лишним похищенных.

- При всей сложности ситуации картину надо видеть целиком. Суть в том, что Израиль должен обеспечить безопасность своих границ. Не будем забывать, что в ходе военной операции мы вернули десятки похищенных детей и женщин. Две наших дивизии оказывали такое давление на Синуара, что заставили его понять: если он продолжит упрямиться, то заплатит еще более высокую цену. Теперь общественность полагает, что нам стоит остановить военные действия еще на два-три дня, может быть, даже на неделю или месяц, чтобы освободить большее количество заложников. Но таким образом мы достигнем ситуации, когда перемирие поставит под угрозу цель войны!

- Это адская дилемма.

- Это действительно сложнейшая моральная и практическая дилемма. У нее есть несколько слоев: обязательство перед похищенными, поскольку мы не смогли их защитить, и обязательство перед 1300 погибшими - в том, чтобы их жертва не оказалась напрасной. У нас есть и моральный долг перед жителями юга и севера, перед всем народом, который оказывает полную поддержку армии и эвакуированным. Но у нас есть также моральный долг перед солдатами, которых мы отправили в бой и должны позволить им выполнить задачу, воспользовавшись импульсом победы, потому что знаем, что значит остановить этот импульс в бою. Каждый перезапуск стоит крови. Понятно, что каждая из перечисленных составляющих представляет собой ценность, но, в конце концов, мы должны осознавать, что если проиграем войну, то столкнемся с еще большей опасностью: на Ближнем Востоке каждый ягненок - мясо для гриля, а кто не на шампуре, тот волк. Для того чтобы достичь переговоров, приведших к освобождению 80 заложников, мы заплатили жизнями нашими солдатами. Поэтому точно так же, как руководство имеет право отправить трех моих сыновей рисковать жизнью в сектор Газы, оно имеет также право требовать от общества одобрения невыносимо трудных решений в пользу главной цели Государства Израиль.

- Доверяете ли вы руководству, которое должно принимать такие решения?

- Лидерство проверяется по шкале ценностей. Среди прочего существует один тест: способность взять на себя ответственность за событие. Лидерство - это, прежде всего, принятие на себя ответственности. И это не праздный, а юридический вопрос. Кто готов взять на себя такую ответственность, тому и ветер в паруса. Именно об этом сказал Хаим Нахман Бялик в своей очень красивой строке: "Это ветер, которого вы не видите, движет корабль, а не тряпка на мачте".

Исраэль Хасон считается одним из самых титулованных сотрудников Службы общей безопасности. В течение 23 лет он занимал в этой организации ряд серьезных должностей и был среди тех, кто участвовал в ликвидации террористической группы в Хевроне и "инженера" Яхьи Аяша в Самарии, в подготовке многих соглашений, включая переговоры Эхуда Барака в Кэмп-Дэвиде. Его компетентности и опыту доверяют и сегодня.

- Ни одно слово, - продолжает Хасон, - не может описать масштабы провала ШАБАКа и армии в событиях 7 октября. Я не думаю, что найдется сегодня в службе хоть один человек, который считал бы иначе. Но не хочу сейчас говорить о том, как могло бы быть. В ближайшие тридцать лет у нас будет достаточно времени, чтобы обсудить неудачу.

- Возьмет ли ШАБАК ответственность на себя?

- Никто из нас, сотрудников службы, не добился по-настоящему успеха на политическом поприще, потому что мы вышли из школы, которая учит служить ценностям государства, а не личным амбициям. Когда у нас проводили внутренние расследования, не было случая, чтобы кто-то сказал: "Я не несу ответственности". Это был своего рода генетический код, ДНК человека, для которого служение отечеству - нечто гораздо большее, чем служение собственным интересам. Поэтому после резни 7 октября я всем говорил, что знаю людей, которые несут за нее ответственность, и знаю, что ни один из них не попытается ее избежать. Они проведут расследование куда лучше, чем любая государственная комиссия. И в этом разница между ними и политиками. Политическое поле гораздо сложнее, там вам требуются все ваши чувства, вся интуиция, чтобы распознавать, где чисто, а где нет. Вы думаете, что все говорят правду и движимы исключительно благородной целью, но в политике это далеко не так.

- Почему спустя два месяца после начала войны Яхья Синуар и Мухаммед Деф все еще живы?

- Потому что, видимо, не было возможности до них добраться. Хочу напомнить, что США у после трагедии 11 сентября потребовались почти десять лет, чтобы добраться до Усамы бин Ладена. И у нас немало времени ушло на то чтобы ликвидировать "инженера". Меры предосторожности, которые хамасовцы предпринимают во время войны, гораздо более строгие, чем в обычное время. В повседневной жизни враг ведет, как правило, обычный образ жизни, его поведение во многом предсказуемо, за ним легче проследить и вступать с ним в контакт. Но во время боев он гораздо осторожнее, бдительнее, и необходимы другие методы, чтобы до него добраться. Требуется терпение, но я могу гарантировать, что два этих дьявольских отродья не умрут естественной смертью. ШАБАК умел осуществлять точечные ликвидации и в гораздо более сложные времена. Так что я бы рекомендовал отложить секундомеры, потому что нас ожидает долгий процесс. Он может быть более или менее интенсивным, но мы должны достичь ситуации, при которой ответственность Израиля за сектор Газы значительно снизится, и вместо нас или рядом с нами появится кто-то другой, кто сможет взять ее на себя.

- А что с нашими северными границами?

- "Хизбалла" не сама по себе, она подчиняется решениям Ирана, и главная цель Насраллы - подмять под себя весь Ливан. Мы всего лишь оправдание этой цели. Насралла прекрасно помнит, что однажды Ливан уже был разрушен войной из-за палестинцев, во второй раз это произошло в 2006 году. Сейчас иранцы пытаются просчитать, будет ли сегодняшняя война способствовать интересам их экспансии в Ливане, или потребует от них слишком высокой цены, которая поставит под угрозу само существование "Хизбаллы". Иран к этому не готов, потому не будет подвергать ее опасности и нагнетать обстановку сверх меры. Мы должны ликвидировать ХАМАС, но в Ливане борьба другая: нам не нужно уничтожать "Хизбаллу", нужно только устранить исходящую от нее угрозу, чтобы ни у кого не возникло желания повторить что-то подобное тому, что произошло у нас на юге.

- А как насчет друзов?

- За 75 лет своего существования Государство Израиль так и не приняло решения о том, что делать с нееврейскими гражданами Израиля: депортировать их или интегрировать. В Израиле в начале войны опасались возможности того, что мы подвергнемся нападению со стороны израильских арабов, как во время "Стража стен", но их фактическое поведение должно научить нас тому, что мы должны задуматься о новом общественном договоре и поговорите с ними, чтобы обсудить их видение и ценности.

Государству Израиль следует исправить позор закона о еврейском характере государства гражданстве в контексте друзов, черкесов, христиан и бедуинов. Нам нужно говорить с ними не только об этом законе, но и о полном, абсолютном равенстве во всех отношениях.

- А что насчет Йемена, который активизировался и устроил конфликт на море?

- Это очень важно, и если возникнет риск движению судов, это может оказать существенное влияние на экономику. Риск морского судоходства является международной проблемой, а не только государства Израиль. И то что это не только наша проблема, это большая удача.

Через три года после ухода со службы Хасон присоединился к Авигдору Либерману и вошел в первую десятку в списке партии "Исраэль Бейтену". В роли политика он занимался вопросами безопасности и публично поддержал обмен территориями, где преобладает арабское население, с будущим палестинским государством в обмен на поселенческие блоки в Иудее и Самарии. "Поскольку Израиль - единственное государство еврейского народа, и я хочу сохранить его еврейский характер, у нас нет другого выбора", - сказал он тогда. Сегодня он с грустью наблюдает со стороны за тем, что происходит в Кнессете и особенно в правительстве.

- В "Черную субботу" один из моих лучших друзей был очень жестоко убит, - говорит он. - У другого друга был убит сын, и я сопровождал его, пока не нашли его тело. Еще один друг, больной раком легких, сидел в МАМАДе (защищенной комнате), когда дом был подожжен. Я переписывался с ним, ему удалось каким-то невероятным образом спасти себя и свою жену, и он просил, чтобы я переводил ему с арабского, что говорят террористы за дверью, чтобы знать, как поступать. Еще один мой друг потерял своего сына на фестивале в Реим. Так что я не понаслышке знаю, какое количество негативной энергии выплеснулось из-за этой неудачи. И если мы не увидим ответственности, то все мои друзья промолчат на этом этапе ради единства и победы в войне, хоть они и заплатили самую дорогую цену из всех возможных, но потом наступит день, когда они потребуют ответа.

- Председатель оппозиции Яир Лапид потребовал замены премьер-министра во время войны из-за утверждения, что он не способен руководить.

- Я доверяют главе ШАБАКа, главе "Моссада", начальнику Генштаба и Ганцу, Галанту и Айзенкоту. Я уверен, что если они решат, что сохранение нынешнего руководства является угрозой безопасности Израиля, они заявят об этом.

- Премьер-министр обвинил в Твиттере глав ШАБАКа и АМАНа, хотя позже удалил твит.

- Нетаниягу сделал несколько заявлений во время войны, за которые ему пришлось извиняться. Одним из них стал твит в адрес глав ШАБАКа и АМАНа. Потом было заявление в адрес отказников и еще несколько. Я предпочитаю пока не форсировать эту тему, но я помню, что это было.

- Что вы думаете о работе правительственных учреждений во время боевых действий?

- Я не удивлен. Можно долго играть в игры, но когда приходит время испытаний, правда выходит наружу. Когда вы принципиально подчиняете управление государством своим узким интересам, вы получаете результат, который не выдерживает критики. Это касается также обсуждение в Кнессете коалиционных денег.

- А что вы думаете о позиции Бен-Гвира и членов "Оцма Йегудит" против сделок по освобождению похищенных?

- Я считаю, что они совершили серьезную ошибку. Я не знаю ни одного серьезного лидера, который бы сознательно и решил приговорить граждан своей страны к почти неизбежной смертной казни. Сионизм всегда был вынужден выбирать между сохранением человеческой жизни и реализацией своих идей, и большую часть времени ему удавалось находить оптимальный путь. Ценность человеческой жизни достаточно важна, чтобы рискнуть. Именно понимание этой ценности позволяет нам отправлять наших сыновей рисковать жизнью в бою. Если мы позволим себе не делать чего-то то того, что можно сделать для освобождения заложников, мы лишимся одной из важнейших ценностей, которые нас отличают. Лучшим доказательством правильности принятого решения, против которого выступил Бен Гвир, является то, что через две недели после того, как его реализовали, более 80 похищенных, в том числе почти все дети вернулись домой. Правда, за это приходится платить, но ради спасения заложников стоит пойти на риск. Бен Гвир не учел всего этого и повел себя неадекватно, когда инициировал дискуссию о смертном приговоре террористам в разгар оформления сделки по возвращению похищенных. Такое поведение указывает на человека, чье понимание вещей крайне ошибочно.

- Есть немало министров и членов Кнессета, которые выступают против передачи топлива и гуманитарных грузов в сектор Газа, по их мнению, это усилит ХАМАС.

- Ни топливо, ни еда не решат исход войны. Нет сомнений в том, что это не слишком-то помогают нам в борьбе с террористами ХАМАСа в секторе Газа, но позволяет нам укреплять отношения с Соединенными Штатами, от которых в значительной степени зависит наш военный потенциал и которые обеспечивают международную коалицию в поддержку Израиля. Вы всегда можете спросить у принимающих решения на оперативном уровне, насколько допустимы поставки в Газу и где проходит красная линия.

- А что вы думаете о поведении "Красного Креста" по отношению к похищенным?

- Мы не понимаем преимуществ и ограничений этой организации, построенной на нейтралитете. У "Красного Креста" нет зубов, я сомневаюсь, есть ли у него вообще челюсть, поэтому наши ожидания, что он выскажет свою позицию и потребует от ХАМАСа разрешения привезти лекарства и встретиться с похищенными, просто нереалистичны. Это не входит в модель поведения организации. Они даже не способны выразить недовольство, потому что это может подорвать их способность существовать в пространстве, не соблюдающем международные конвенции. Они могут существовать только благодаря тому, что страна или террористическая организация готовы их принять, с этим ничего не поделаешь.

- А позиция ООН?

- Это простая математика: в ООН больше мусульманских стран и стран, которые их поддерживают, чем тех, кто поддерживает Государство Израиль. У них огромное численное преимущество перед нами.

- Разве Генеральный секретарь не должен быть выше этого расчета?

- Я думаю, что он антисемит, признает он это или нет. Через три дня после 7 октября этот человек сказал, что резня выросла не в вакууме, а в результате 50 лет оккупации. За этой формулировкой скрывается солидная порция антисемитизма.

- Является ли это поводом для беспокойства?

- Нет. Я надеюсь, что Государство Израиль не моргнет и решится достичь поставленных военных целей. Потому что если на этот раз мы не одержим четкую и явную победу, горе постигнет нас и перечеркнет наше будущее на Ближнем Востоке. Но я убежден сам и верю в своих замечательных соотечественников, обладающих инициативой и честностью, талантом и самоотдачей, целеустремленностью и чувством принадлежности к своему народу, - они не позволят никакому фактору, внешнему или внутреннему, помешать нашей победе.

Источник: Маарив

Сокращенный перевод: Яков Зубарев