Манар аль-Шариф родилась в Сирии у матери-сирийки и отца-палестинца, уроженца сектора Газы. В 2013 году семья Манар бежала от гражданской войны в Египет. Когда Манар захотела получить высшее образование, единственным вузом, куда разрешили ей поступить крайне религиозные родители, оказался Исламский университет в Газе, где практиковалось раздельное обучение.

В 2017 году Аль-Шариф поступила на факультет журналистики в Исламском университете, однако через несколько месяцев бросила учебу и стала принимать активное участие в работе молодежных движений и различных некоммерческих организаций. Была дважды арестована. В первый раз она провела в тюрьме два дня, во второй раз - три месяца, по истечении которых ее депортировали в Египет.

Подписывайтесь на телеграм-канал zahav.ru - события в Израиле и мире

Она в настоящее время живет в ОАЭ и в качестве журналиста сотрудничает с рядом западных изданий. Корреспондент NEWSru.co.il Алла Гаврилова побеседовала c Манар Аль-Шариф о ее жизни в секторе Газы и отношении к палестино-израильскому конфликту.

- Как начиналась ваша жизнь в секторе Газы?

- Я была рада, что в итоге поступила именно в Исламский университет, потому что мой отец родился в Газе, а я там никогда не была и мне было интересно понять, как выглядит жизнь в секторе. Мне пришлось изменить свои привычки, поскольку в университете требовался определенный дресс-код, никакой косметики и пирсинга, но мне это не мешало. Однако, когда начались занятия, я обнаружила, что они ведутся крайне непрофессионально, что на лекциях речь идет в основном о религии, а учебники напичканы пропагандой ислама и ХАМАСа. Месяца три у меня ушло на то, чтобы окончательно убедиться в бессмысленности этой учебы, и я бросила в университет.

В Каир я вернуться не могла, потому что семья меня бы осудила, поэтому я осталась в Газе. Сразу скажу, что женщине в Газе очень трудно жить одной. В Газе в принципе все живут большими семьями, а по одиночке женщин можно увидеть, в основном, только если они приезжие. Я старалась не сильно выделяться, одевалась скромно, но не покрывала голову. И не чувствовала, что меня за это осуждают. У меня появилось множество друзей, и я посвящала свое основное время общению с людьми и изучению того, что происходит в секторе. Так я поняла, что нарратив о победе ХАМАСа на демократических выборах, который так любят в Израиле, совершенно не соответствует действительности.

- А какова действительность?

- Большинство жителей Газы действительно сначала поддерживали ХАМАС и голосовали за него, не понимая, что это за люди. Но сразу после выборов ХАМАС решил закрепить свою власть и силой захватил все учреждения, контролируемые ФАТХом. Членов ФАТХа похищали, пытали и убивали, а вместе с ними зачастую и тех, кто не имел к ним никакого отношения. Расправившись с ФАТХом, ХАМАС тут же начал радикально менять реальность сектора. Они сжигали кинотеатры, закрывали магазины со спиртным, хватали и избивали мужчин, которые стриглись или брились в соответствии с западной модой, женщин стали заставлять ходить с покрытой головой. Все здания стали обклеивать фотографиями боевиков.

Месседж ХАМАСа был таков: "Мы должны бороться за свободную Палестину, жертвуя своим комфортом и даже жизнью. Пусть у нас не будет электричества и продуктов, пусть все время будут войны, но все это жертвы ради свободы Палестины". И люди начали роптать. Они говорили, что если ХАМАС хочет бороться за свободу Палестины, это не означает, что он не должен заботиться о ее жителях, и не означает, что он не должен кормить их и строить для них бомбоубежища.

Все это привело к тому, что в 2018 и 2019 годах жители Газы начали выходить на улицы и требовать от ХАМАСа обеспечить им лучшую жизнь. Этих людей избивали и сажали в тюрьмы. Я хотела им помочь, хотела как-то в этом участвовать, и так стала писать и публиковаться на Западе. Я также вошла в организацию под названием "Комитет молодежи Газы". Мы занимались работой с детьми и с молодежью, проводили лекции в школах и другие различные мероприятия. Мы пытались убеждать молодежь не поддаваться агитации ХАМАСа. И я видела, что большинство жителей Газы разделяют нашу точку зрения о том, что власть ХАМАСа причиняет вред палестинцам, а также о том, что борьба с оккупацией не должна вестись с помощью террора.

- Расскажите о ваших арестах и тюремных сроках.

- Впервые меня арестовали за то, что я собрала дома компанию гостей, среди которых были мужчины. Сначала мне позвонил хозяин квартиры и сказал, что я таким образом нарушаю заповеди ислама и сею разврат. Он действительно донес на меня боевикам ХАМАСа, те пришли, вооруженные дубинками, избили меня и бросили на два дня в тюрьму.

Второй раз все было гораздо серьезнее. Мы с моими единомышленниками, нас было около десяти жителей Газы, устроили встречу по Skype с различными иностранцами. На встрече были 250 человек, в том числе несколько израильтян, но ХАМАС сказал, что все участники встречи были израильтянами и что мы таким образом вступили в сговор с врагом.

На самом деле мы устроили эту встречу, использовав пандемию коронавируса, когда все сидят в самоизоляции, чтобы поговорить с людьми с Запада и из Израиля о том, что жители сектора Газы живут так постоянно - например, не могут свободно передвигаться и путешествовать.

За это меня посадили. Первые две недели я провела в маленькой одиночной камере без окон и без света. Все эти две недели я даже есть не могла. Воды не было, в душ не выводили. Все это привело меня в такое состояние, что я себя просто ненавидела и крайне жалела, что предпринимала какие-то действия, не приветствуемые ХАМАСом.

Через две недели меня перевели в камеру с другими женщинами. Первое время я очень боялась. Там в тюрьме все время слышишь, как в соседних камерах кричат люди, которых избивают. Но со временем любопытство пересилило. Мне стало интересно, за что сидят другие женщины и что происходит с ними на допросах, я начала общаться с сокамерницами и мне стало полегче. Основная проблема заключалась в том, что мне не давали связаться ни с адвокатом, ни с семьей. На допросах мне говорили, что я и мои товарищи работаем на Израиль и получаем за это деньги. Я пыталась объяснять, что это не так, но мне и не верили, и обвинений не предъявляли. В итоге я объявила сухую голодовку, требуя связаться с семьей в Каире и вызвать адвоката. После этого мои тюремщики действительно дали мне связаться с адвокатом, который в итоге помог мне выйти из тюрьмы, после чего меня сразу депортировали в Египет.

- Вы продолжаете общаться со своими друзьями в Газе? Повлияла ли нынешняя война на мнение ваших соратников и друзей в секторе о ХАМАСе? И на ваше личное мнение?

- Люди ненавидят ХАМАС гораздо сильнее, чем ненавидели до войны. Я думаю, что сейчас среди жителей Газы таких процентов 80. Даже сейчас, во время войны, ХАМАС не защищает людей, а арестовывает, избивает, убивает. ХАМАС забирает себе всю гуманитарную помощь, продавая остатки жителям по завышенным ценам. Жители Газы не могут скинуть ХАМАС сами, поэтому лично я надеюсь, что это сделает Израиль. И мои друзья, у которых сейчас погибают и умирают родные и близкие, тоже на это надеются. Я убеждена, что большинство жителей Газы не возражали бы, если бы сектор после войны перешел под контроль Израиля.

Я только молюсь за то, чтобы Израиль делал все, чтобы сокращать жертвы среди мирного населения, потому что люди находятся там в невыносимых условиях.

Вообще это ужасно сложная, тяжелая и не черно-белая ситуация. И огромным препятствием для ее решения являются СМИ - как арабские, так и западные.

- Каким образом?

- Они пытаются заглушить другие голоса из Газы - голоса тех, кто не только ненавидит ХАМАС, но и считает жизнь под властью Израиля неплохим вариантом. СМИ, как правило, транслируют нарратив о том, что палестинцы хотят жить на своей земле и имеют право защищать свою землю. Хотя это нападение сейчас совершил ХАМАС.

Другие голоса, звучащие в Газе, просто не слышны, потому что если их озвучивать, то придется поменять всю концепцию о палестинских жертвах и израильских агрессорах.

- Возможно, вы так говорите, потому что сами живете за пределами сектора Газы и Палестинской автономии, и вам просто чужды проблемы национального самоопределения палестинцев. Нет?

- Когда вы говорите про палестинцев - вы кого имеете в виду? Когда я жила в Газе, я открыла для себя интересный факт о том, что жители Западного берега ненавидят Израиль гораздо больше, чем жители Газы. И стремления у них совершенно другие.

- Как вы это объясняете?

- Жители Газы, особенно старшего поколения, помнят старые добрые времена, когда сектор контролировался Израилем и жизнь была тогда гораздо легче. Жители Газы чувствовали себя в большей безопасности, уровень жизни был выше, с работой было гораздо легче. И те, кто работал в Израиле, рассказывали, что израильтяне к ним хорошо относятся.

Жители Западного берега жили и живут в другой реальности. У них гораздо легче жизнь и гораздо больше свобод, чем у жителей Газы. Там очень популярен ХАМАС, там вывешивают его флаги на улицах, слушают в машине музыку, которая ассоциируется с ХАМАСом, и так далее. На Западном берегу принято считать себя жертвами, а Израиль - агрессором. Они очень воинственно настроены. И не испытывают ни малейшей благодарности к Израилю, который дает им работу, например. В Газе жизнь гораздо хуже, поэтому они ценят действия Израиля гораздо больше.

К тому же, жители автономии считают любое высказывание жителей Газы против ХАМАСа израильским фейком. Объяснить им что-то очень трудно, а СМИ, как я уже сказала, сильно препятствуют решению конфликта.

Вам может показаться, что я не хочу, чтобы у палестинцев было свое государство. Это не так. Но у палестинцев нет никакого плана, никакого видения. Мы даже не можем сейчас понять, кто и как будет контролировать Газу. У палестинских властей столько проблем, что они просто вынуждены полагаться на Израиль. Что они делают для того, чтобы построить это палестинское государство, о котором столько говорят? Как намерены этого достигнуть? А достигнув, не оказаться в положении Сирии, Ливана, Йемена? Пока я не вижу какого-то четкого плана, я бы предпочла, чтобы обо мне заботился Израиль.