Россия давно уже перестала быть светской страной. Православные попы актуализировали и даже ввели в Уголовный кодекс нормы, принятые средневековыми церковными соборами. Владетельные ханы, называющие себя защитниками ислама, умиляются, когда их дети избивают русских подследственных, без лишних формальностей выдаваемых в их улусы федеральными "правоохранителями".

Однако события последних дней выглядят спе­цифически даже на этом не слишком обычном фоне.

Я имею в виду, разумеется, стихийные антисемитские акции на Северном Кавказе. Сначала в дагестанском Хасавюрте толпа солидарных с террористами из ХАМАС молодчиков направилась к местной гостинице, в которой якобы остановились туристы из Израиля, выкрикивая оскорбительные лозунги. В гостиницу бросали камни, и полиция вынуждена была пустить внутрь здания представителей собравшихся, чтобы те могли убедиться, "что в нем нет евреев".

Экстремистские ценности

На следующий день в Кабардино-Балкарии, в Нальчике, был подожжен строящийся еврейский культурный центр, на стенах которого также появились антисемитские надписи. Граждане республики призвали подписывать петицию против строительства данного объекта по причине его ненужности ввиду того, что "евреи не являются в республике одной из "титульных" национальностей" (призыв почти немедленно собрал больше 20 тыс. подписей, пока петиция не была удалена с сайта). В Черкесске потребовали выгнать всех евреев из региона - а "вишенкой на торте" стали протесты в Махачкале, где дикая толпа захватила аэропорт, куда незадолго до этого приземлился авиарейс из Тель-Авива.

Происходящее вполне вписывается в "путинскую национальную политику", в которой этническая идентификация крайне прочно связана с конфессиональной. "Русский мир" практически изначально трактовался как мир православный, и роль Русской православной церкви в его "консолидации" считается критически важной.

Аналогичным образом "возрождение" Чечни происходило в контексте усиления роли ислама - как в республике, так и вне ее (можно вспомнить, как в традиционно русских городах внедряется традиция отмечания мусульманских праздников).

В Кремле полагают, что религиозные веяния власть может контролировать хорошо, а "националистические" - хуже: отсюда стремление наказывать за оскорбление религиозных святынь или священных книг при полном безразличии к нарушению культурных прав от­дельных народов. (Например, на изучение национальных языков - можно отметить тут доведение до самоубийства удмуртского ученого и активиста Альберта Разина, о котором уже давно никто и не вспоминает.) Светская этика власти уже не интересует, а религиозный экстремизм - православный ли, мусульманский - практически уравнен с любезными фюреру "традиционными ценностями".

"Мойша Израилевич" Путина

Однако в Кремле, вероятно, забыли, что в стране живут и другие люди, для кото­рых религия и национальность почти идентичны.

Консолидация христиан и мусульман в России до последнего времени с относительным успехом подпитывалась латентным антисемитизмом, насаждаемым с самого верха. Социологи не находят у россиян заметных антиеврейских настроений, но оскорбительные замечания о "Мойшах Израилевичах" и о том, что "у меня даже есть друзья-евреи" выскальзывают из уст Владимира Путина все чаще.

Сейчас процесс становится более ярким: повышение градуса ненависти к олигархам, эмигрантам и всяким там оппозиционерам, которое осознанно допускает Кремль, трансформируется в мощную антиеврейскую волну, которая "разгоняется" трогательной дружбой вооруженных террористов из Газы и Москвы. Совершенно неслучайно дебоширы в Дагестане бегали с флагами т. н. Палестинского государства, поддержка которого была явно санкционирована недавним приемом террористов из ХАМАС в Москве. Поэтому тренд имеет все шансы превратиться в новую кампанию против "безродного космополитизма", которая обойдется России в десятки тысяч уехавших специалистов и дополнительную напряженность в между­народных отношениях - но, на мой взгляд, не только.

Война креста и полумесяца

Религиозные войны становятся новой реальностью XXI века (даже президент Эрдоган недавно заявил о перспективе глобального конфликта креста и полумесяца) - но проблема России заключается в том, что такой конфликт может обернуться не межгосударственным, а внутренним противостоянием, и в отличие, например, от европейских стран, противостоянием между коренными народами, а не титульной нацией и иммигрантами.

Россия, судя по всему, твердо приняла на вооружение доктрину, согласно которой она является самостоятельной цивилизацией, отделенной от Запада. Владимир Путин выдвигает оригинальную до безумия концепцию, что "залогом устойчивости и развития… самобытной цивилизационной общности [являются] ее неоднородность и многообразие" - но последние события в России пока не подтверждают этого смелого предположения. "Неоднородность и многообразие" вовсе не трансформируются в солидарность и даже терпимость - они помогают пока поддерживать относительную "сцепку" наиболее влиятельных этнических групп за счет возбуждения неприязни к более мелким.

Этот путь, однако, может использоваться для повышения управляемости только до тех пор, пока большие группы не осознают, что никакой "цивилизационной близости" между ним нет и никогда не было. Если к тому времени правовая система России будет уничтожена как явление, а люди, изощренно демонстрирующие непримиримость к врагам своих конфессий, станут социально признанными идеалами, для разрушения "госу­дарства-цивилизации" не потребуется даже вмешательства внешних сил - Кремль сам запустил в общество чувство исключительности и сопровождающую его ненависть к инаковости.

Я, честно говоря, не вполне понимаю, как будут Путин и его окружение реагировать на стремление мусульман разобраться с евреями, если только недавно все молчали, когда за избиение русских молодые чеченцы осыпались орденами…