На прошлой неделе пандемия COVID-19 официально завершилась. За более чем три года ее течения люди так и не сошлись во мнении по главным вопросам: правильно ли государства справлялись с заболеванием, была ли необходима самоизоляция, нужно ли было носить маски и перчатки, не сделали ли локдауны хуже. "Новая газета Европа" задала эти вопросы экспертам.

Глава ВОЗ Тедрос Аданом Гебрейесус в пятницу заявил, что с 2020 года от COVID-19 официально погибло около 7 млн человек, но реальные цифры намного выше и могут достигать 20 млн. Гебрейесус отметил, что вирус все еще мутирует, поэтому сохраняется риск появления новых видов, которые могут вызывать всплески заболевания и смертности. Так что коронавирус не перестал быть глобальной угрозой для человечества.

"На прошлой неделе COVID-19 уносил одну жизнь каждые три минуты — и это только те случаи, о которых мы знаем", — сказал глава организации.

При этом, говорит Гебрейесус, в течение последнего года количество заражений и смертей снижалось благодаря вакцинам и формированию коллективного иммунитета.

Доктор медицинских наук Василий Власов в разговоре с "Новой-Европа" тоже предостерегает: вирус стал менее опасным, но продолжает распространяться. "Коронавирусом переболело большинство людей на планете, из-за чего выработался иммунитет, — говорит врач. — Иммунитет не предотвращает заражение, он делает последующее заболевание более легким".

Эффективность локдауна

После объявления пандемии весной 2020 года многие страны начали закрывать границы и вводить карантинные меры. За три года выработалось несколько подходов к борьбе с распространением коронавируса. Стратегия, которой придерживались некоторые страны Европы и Азии, заключалась в жестком ограничении социальных контактов. Так, в Китае до конца 2022 года действовал практически тотальный локдаун. Ряд стран, например Швеция, не вводили серьезных ограничений, делая ставку на выработку естественного коллективного иммунитета.

В мае 2020 года Лондонская школа экономики и политических наук сравнила заболеваемость в 32 странах во время первой волны COVID-19. Согласно ее исследованию, страны, решившиеся на локдаун в самом начале пандемии, смогли снизить темп распространения инфекции. Авторы приводят в пример Данию, которая ввела локдаун через два дня после того, как ВОЗ объявила о пандемии, и уже через месяц отметила отсутствие роста числа заражений и смертей. В середине мая 2020 года смертность от COVID-19 в Дании составляла около девяти человек на 100 тысяч — в несколько раз меньше, чем во многих европейских странах. В Швеции же, где локдауна не было, цифры выше: 36 смертей на 100 тысяч человек, а в Великобритании еще выше: 52 на 100 тысяч.

Собеседники "Новой-Европа" отмечают, что карантин — эффективная мера, если нет других, то есть в начале пандемии, когда вирус стремительно распространяется, а протоколы лечения еще не выработаны.

Так, в Португалии почти сразу после объявления пандемии были введены противоэпидемические меры. Магазинам и ресторанам урезали время работы, ввели комендантский час, запретили массовые мероприятия. Уже к 23 июля 2020 года заражений стало меньше, и правительство объявило поэтапный выход из локдауна.

"В Германии умудрились пройти между Сциллой и Харибдой и сделать карантин, с одной стороны, довольно жестким, но, с другой стороны, без перегибов, как в Китае, где заваривали двери подъездов, или как в Италии, где запрещали людям вообще выходить из домов, — вспоминает биолог и научная журналистка Ирина Якутенко. — В Японии тоже были перегибы, там люди долго ходили в масках по улице, что глупо, но этого тогда не было известно. Сейчас мы точно знаем, что на улице намного меньше риска заразиться. Жесткий карантин негативно сказывается на жизни людей, на их комфорте. Но отсутствие карантина вообще плохо. В Швеции, например, умерло непропорционально огромное количество пожилых, то есть шведы фактически просто принесли их в жертву. Им не оказывали помощь — мол, зачем занимать стариком койку, зачем класть его на вентиляцию легких, если можно вылечить молодого".

Нехватка ресурсов и антиваксеры

При этом все государства столкнулись с недостатком медицинского оборудования, лекарственных средств и нехваткой персонала в больницах.

Особенно высокая смертность была зарегистрирована в странах с высокой численностью населения — в Индии, Бразилии, США и России.

Ирина Якутенко считает, что мировое сообщество в целом плохо справилось с пандемией. По ее словам, несмотря на успехи в фармакологии и науке, которым в рекордные сроки удалось создать несколько вакцин, в том числе и совершенно новую мРНК-вакцину, мы столкнулись с огромным количеством смертей, потому что "выяснилось, что фармакология у нас отдельно, а общественное здравоохранение отдельно, множество людей не удалось убедить в том, что надо вакцинироваться". При этом многие развивающиеся страны просто не получили вакцин.

"В бедных странах физически не было никаких вакцин, никакого лечения, — говорит Якутенко. — Кто умер, тот умер, у кого сильный иммунитет, тот выжил. Лучше всех справились некоторые европейские государства, причем благодаря усилиям конкретных людей. Например, в Германии это был Кристиан Дростен, один из ведущих мировых специалистов по коронавирусу, который в первый год [пандемии] советовал правительству Германии, как реагировать. Поэтому там были приняты превентивные меры в начале пандемии. Это сохранило много жизней во время первой волны. В Португалии был Энрике Гувейя-и-Мело, вице-адмирал флота, который там заведовал публичной кампанией по вакцинации. Благодаря ему в Португалии привили огромное количество народу — больше 85%. В целом, если не брать Восточную Европу и аутсайдеров вроде Швеции, то Европа справилась лучше; неплохо справились и некоторые азиатские страны вроде Южной Кореи".

По словам биолога, США и Россия тоже оказались аутсайдерами.

В Соединенных Штатах проблемой стало политическое устройство, которое предусматривает свои законы в каждом штате, и большой процент антиваксеров. В России ограничительные меры были введены слишком поздно, а антиваксеров тоже оказалось слишком много.

По официальным данным, с начала пандемии в России выявили более 22 млн случаев заражения вирусом, а умерли почти 400 тысяч человек.

Еще одной проблемой стала низкая скорость тестирования в самом начале. Это приводило к занижению официальной статистики заболевших и распространению вируса на более широкой территории. Российская система здравоохранения вообще оказалась не готова к началу пандемии: на пике роста заболеваемости в больницах не хватало кроватей, медицинского оборудования и квалифицированных врачей. Кроме того, дало о себе знать недостаточное финансирование здравоохранения в России и отсутствие инвестиций в развитие медицинских технологий и науки.

В марте 2023 года официальный портал "Стопкоронавирус.рф" объявил, что приостанавливает подсчет данных о коллективном иммунитете против COVID-19 и числе вакцинированных. Теперь на портале будут публиковаться только данные о числе заболевших, госпитализированных и выздоровевших за последние сутки.

Вирус с социальной нагрузкой

"Благодаря тому, что в некоторых странах наука в хорошем состоянии, были быстро созданы вакцины, — говорит врач Василий Власов. — Поэтому очень важно развивать международное сотрудничество. Именно благодаря американской программе "Геном человека", в которой участвовали российские ученые, у нас в России оказался потенциал для создания собственной вакцины. Будем надеяться, что через какое-то время после больших бед сегодняшнего дня мы снова сможем продвинуться в этом направлении. Но не надо недооценивать социальные сдвиги, которые произошли в обществе в ходе пандемии: углубилось мировое неравенство, исчезла вера в то, что человечество будет заботиться о бедных странах. Им, кстати, так и не дали обещанные вакцины".